Крестовый поход - Посняков Андрей

С шумом криком и хохотом из избы выскочили близнецы – грязные, босые, в шортах и майках. Подскочили к Лешке, обнялись… Леонтий даже смахнул слезу:

– Алексей, друже… Вот уж, не чаяли тебя здесь встретить. Мы, вообще, где?

Лешка хмыкнул:

– А сами-то как думаете?

– Даже не знаем… Мы помощь-то в деревне нашли, мужики тамошние, как услыхали про татар, так собрались быстро – кони, луки, рогатины. Ну и мы с ними поскакали к тебе на выручку, крики услышали – ты про засаду кричал…

– Услышали, значит? – Алексей улыбнулся. – Ну, вот и славно.

– А потом, потом вдруг та-ак громыхнуло, что аж лошади присели, – перебивая брата, замахал руками Лука. А мы с Леонтием к болотине кинулись… Тут снова гром, потом глядь – и солнце! Яростное такое, жгучее…

– И зверь рыкающий! Зверь железный!

Оба близнеца размашисто перекрестились.

– Мы бежать, – продолжал Лука. – Затаились в лесу – вроде, зверь за нами не погнался.

– Да их там два было, зверя-то, – вмешался Леонтий. – Один – как закатное солнце, другой – словно небо. Мы посидели, после давай тебя искать – не нашли, там какие-то люди были, у зверей, но мы к ним не подходили. Пошли по дороге, в деревню, ну, в Амбросиевао, к старосте Епифану… Дошли до реки… А там град чудной!

– Два дома, почти, как в Константинополе, – взахлеб пояснил Лука. – Правда, куда безобразнее.

– А у реки парни сидели… одеты чудно, – Леонтий с улыбкой хлопнул себя по коленкам. – Потом купаться стали… Ну, мы с Лукой тут и смекнули – одежда наша грязна, да и тут, видать, по другому одеваться принято. Платье свое от грязи отмыли, искупались… ну и Лука предложил у местных одежку схитить.

– Это не я, это ты предложил! – тут же возразил Лука.

– Хорошо… пускай я. Но ведь мы в этой одежке из того места выбрались, никто на нас и внимания не обратил.

Леонтий вдруг улыбнулся:

– Как это никто? А та красивая женщина верхом на странной двухколесной коляске? Она нам улыбнулась и рукой помахала. Видать, хорошая женщина.

– Ишь, понравилась, – хмыкнул Лука. – Алексей, а каких мы дев в лодке видели?! Ты бы, ежели б такое углядел, наверное, умер бы! Красивые. голые… ну, почти…

– Да тут все почти полуголыми ходят, вот уж не думал, что так принято в Русии! – Леонтий покачал головой и пояснил. – Мы по солнышку шли, к болоту. Думали, может, не туда свернули, может, где-то в другой сторонке Амбросиево?

– Тут, в этой деревне, тетиву нашли, лук изладили, стрелы. Думали дичь подстрелить – изголодались ведь.

– Угу, дичь… Меня чуть не подстрелили!

– Так мы это… Когда сворачивали агроменная самобеглая повозка едва за нами не погналась – ка-ак сверкнет глазищами! Насилу спаслись. А тебя ведь, друже, извини, признать трудно. Мы думали – вот она, погоня! Сейчас и другие набегут, и плохо нам будет… Вот и стреляли. Не, не наповал, так, ранить толок хотели… чтобы за нами не шел. Ну, слава Богу, что так все сладилось! Куда сейчас пойдем, в Амбросиевку, к Епифану?

– Да… – Лешка раскрыл дипломат, вытащил плитку шоколада, развернул и, разломив, протянул ребятам. – Ешьте.

Близнецы принялись жевать…

– У-у-у, вкусно!

– Ну, подкрепились?

– Да еще бы неплохо.

– Ха, Алексей, у нас же лук! Сейчас дичину подстрелим… Вот только соли бы…

– И огнива неплохо б, – в том ему с усмешкой заметил Лешка. – Вы дичь-то, что, сырой есть собрались?

– А-а-а… Да мы не подумали.

– Не подумали… Вот что, сейчас идем в одно место…

– В Амбросиево?!

– Гм… Почти. По дороге вести себя скромно, ни на что глаза не таращить, ни кричать, от самобеглых повозок, буде таковые встретятся, не шарахаться!. Пусть думают, что мы свои, ясно?

Близнецы серьезно кивнули.

– Со всеми встречными-поперечными разговаривать буду я, – строго инструктировал ребят Алексей. – Вы скромно помалкивайте.

– Так мы и речи русской не ведаем. Хотя, она на болгарскую весьма даже похожа.

– Тем более. Ну, все, – Лешка захлопнул дипломат. – Идем.

По пути встретилось пара лесовозов, близнецы держались хорошо, даже не дернулись, лишь побледнели, когда машины проползали мимо с надсадным воем.

– Господи! – Леонтий перекрестился, поморщившись от выхлопных газов. – Так, верно, пахнет в Аду! Ну и Русия! Вот уж не думал, что тут такие чудеся творятся! Самобеглые повозки – надо же! Слышь Лука? Рассказать потом кому – не поверят.

– Расскажите, расскажите, – с ухмылкой подначил Лешка. – Уж точно – прослывете гнуснейшими из лжецов. Думаю, ведь не по всей Руси такое, – он обернулся назад, в сторону скрывшихся за поворотом лесовозов, – а только здесь.

В Касимовку Алексей пошел обходной дорожкою, вдоль ручья, тем более, что именно там, на отшибе, среди дачных домов находилась и изба бабки Федотихи, «одной колдуньи», как было сказано близнецам. Те, правда, никак не могли взять в толк, зачем им колдунья, а Лешка лишь сказал «надо» и больше ничего не пояснял, как парни не выспрашивали. Отмахивался – потом, мол, поймете.

Пройдя мимо аккуратных, затянутых сеткой-рабицей, дачных участков, путники остановились у добротного серого дома, рубленого в лапу и крытого новым шифером. Дом был окружен дощатым забором с табличкой «Осторожно, злая собака», но Алексей знал уже, что на самом-то деле никакой тут собаки нет, а потому, велев близнецам подождать на улице, решительно поднялся на веранду и постучал в дверь. Бабка была дома – ее красная «Таврия» стояла чуть позади веранды.

– Есть кто дома?

Распахнулась дверь.

– Ой… Опять ко мне милиция! Да что ж это такое делается-то?!

Бабка Федотиха – по виду, обычная деревенская старушка с морщинистым продолговатым лицом и остреньким носиком – обдала незванного гостя жгучим пристальным взглядом – чего, мол, пожаловал.

Алексей про себя усмехнулся: ну да, он же в милицейской форме, вот и переживает бабка.

– Посадки мака я все уничтожила, как вы и наказывали, – быстро тараторила Федотиха. – Соседи сказали, что вы невдавности были, на огород мой захаживали… Чего же без меня-то? – старуха уколола взглядом. – Разве ж так можно?

– А я к вам не насчет мака, – не спрашивая разрешения, Лешка присел за стол.

Федотиха сразу подобралась, поджала губы:

– А! Насчет спирта? Так не торгую я им, проклятым, ну, не торгую! А что пьяницы ко мне таскаются – так это по старой памяти, по старой. И соседи про меня все врут, ироды, достатку моему завидуют. А какой у меня достаток? Сами видите, товарищ участковый, машина – и та старая.

– Нет… И не насчет спирта…

– А, тогда за…

– Трясину на Черном болоте знаете?

– Ну… – бабка в который раз уже окатила гостя пристальным взглядом, только на этот раз взгляд оказался еще более пронзительным, жестким. – Кто ж Черное болото не знает? Нехорошее, злое место.

– Вот именно, злое. И что там иногда в грозу происходит – знаете.

– Что?!

– Знаете, знаете… Договор мы ж с вами заключали, помните? И я честно его исполнял.

– Какой еще договор? – похоже, что вполне искренне удивилась старуха. – Я вас, товарищ милиционер, вообще в первый раз вижу. Новенький, что ли? А где ж наш старый участковый, Иван? Выгнали, аль повысили?

– Мне нужно туда! – грубо перебил бабку Алексей. – Туда! Понятно?

– Да куда «туда»-то?

– Туда… откуда можно поиметь кое-какие богатства! Золото, серебро, иконы…

– Ах, вон ты о чем, – Федотиха неожиданно успокоилась и перешла на «ты». – То-то я и чую – исходит от тебя что-то такое, нездешнее… Даже не знаю, что и сказать?

Лешка усмехнулся:

– А ничего не надобно говорить – просто отвези на болото, да отправь нас обратно. Откуда явились.

– «Нас»? – бабка выглянула в окно. – Парнишки эти – тоже оттуда?

– Оттуда.

– Хм… – Федотиха покачал головой и задумалась, время от времени бросая на гостя быстрые цепкие взгляды. – Что ж, – наконец решила она. – Пойдем. С сокровищами – это ты хорошо придумал.

– Я придумал?!