Александр Конторович - Черная смерть
Установить личность танкиста не представилось возможным. Никаких документов при нем не оказалось. На комбинезоне имеется надпись «Вилли Леман». В сознание он так и не пришел и был направлен мною в медсанбат, где и находится в настоящее время. Организована его охрана.
В результате уничтожения танков, наносивших удар по нашим позициям у деревни, атака противника захлебнулась. Его артиллерия прекратила огонь, и атакующие подразделения отошли.
Потери немецкофашистских войск на нашем участке составляют, по предварительным оценкам, до роты пехоты убитыми и ранеными, два танка уничтожены и два подбиты. Один танк (бортовой номер 134) нами захвачен и используется в обороне. Нами также взяты трофеи: один ручной и один станковый пулеметы.
Потери батальона составляют:
1)Уничтожены два орудия ПТО и одно повреждено.
2) Разбито артиллерийским огнем и авиацией три пулемета и один миномет.
3)Батальон потерял убитыми 42 человека. В том числе двух командиров рот и одного командира взвода. Ранено 34 человека. Раненые бойцы направлены в медсанбат.
Командир 2го батальона
141го отдельного стрелкового полка
старший лейтенант Воропаев В.П.
За окном пел соловей.
Это было настолько неожиданно, что я даже и не обратил внимания на окружающую обстановку. Лежал и слушал. Так странно было слышать пение маленькой птички. В ушах еще стоял звон, и все тело болело от синяков и ушибов. Мне казалось, что я уже навсегда утратил способность не то, чтобы восхищаться, но даже и замечать эти маленькие чудеса природы. А вот, поди ж ты… Лежу и слушаю.
Соловей издал еще несколько переливистых рулад и замолчал. И сразу же я услышал далекий гул. Выстрелы? Взрывы? Не понять далеко…
А кстати, где я?
Брезентовый потолок… такие же стены… палатка? Да, старая армейская, сейчас таких и не используют уже. Разве что на складах остались… Да и то, там уже более современные есть. А эта… уж больно она потрепана… вон, даже дыры есть. Хоть и зашиты (причем в спешке и неаккуратно), но отсюда я их вижу.
Так… Палатка, несколько кроватей. ПМП? Мой взгляд упал на табуретку около кровати. На ней лежал комбинезон черного цвета. Это что? Чье и откуда?
За пологом палатки слышался негромкий разговор. Слов я разобрать не мог (в ушах еще звенело), но понять, что звучали два голоса мужской и женский, сумел. Медсестра? А второй кто?
Ладно, сейчас посмотрим… Я откинул одеяло, собираясь встать.
Со звоном покатилась по полу жестяная кружка. Она лежала на одеяле у меня в ногах, и я ее попросту не видел.
Разговор тут же прекратился, и в палатку заглянули двое. Точно медсестра! И прехорошенькая. Странно, мне знакомо ее лицо…
Вторым был невысокий солдат, одетый в военную форму времен войны. Опа, и петлицы есть! А погон нету… почему?
Гля, Маришка, фриц очнулся! Ну, давай, беги до главврача, чегойто он им интересовался давеча… Ээ, ты сиди там!
Но и без него понятно, что вставать мне еще рановато. Стены палатки зашатались у меня перед глазами, пол угрожающе накренился. Я снова опустился на кровать, пережидая качку.
Во, вот так и лежи! солдат удовлетворенно осклабился. Куда бечьто собрался?
До ветру… прохрипел я и даже не узнал своего голоса.
Это уж сестру обожди, она тебе все и устроит… Погодь! Так ты понашему говорить могешь?
Могу. Только я не немец.
Эк! А одежка на тебе чья? А танк откеля?
Какой еще, нахрен, танк? Одежка? Это комбез, что ли?
На улице послышались быстрые шаги, и в палатку ворвалась медсестра.
Маришка, энтот фриц до ветру хочет! А ноги не держат его совсем.
Ладно, Петь, это уж моя забота. А ты, давай, делом своим занимайся охраняй! Я уж тут сама какнибудь справлюсь…
Через несколько минут я лежал на кровати уже в более собранном состоянии, нежели до этого. Так… что мы имеем? Старая палатка, солдат в форме доисторического образца, фриц… ага, еще и комбез этот. Бред какойто… стрельба в отдалении… война? Сноваздорово сорок первый?
Полог палатки распахнулся, и внутрь вошел пожилой дядька в белом халате. Медсестра вскочила с табуретки и метнулась к нему навстречу.
Как он?
Вставать хотел. Только на ногах не стоит, качает его.
Рано ему еще это делать, дядька присел на табуретку. Вы меня не узнаете?
Нет… не помню…
Хорошо. Как вас зовут, помните?
А как меня зовут? В смысле здесь! Как меня здесь зовут?
…
Главврач (надо полагать, это был именно он) поднял с табурета комбинезон.
Можете прочитать, что здесь написано?
Попробую…
Где тут, интересно знать, надпись? Чтото не вижу… На клапане кармана? Нет. Внутри? Может быть… Ага!
Вилли Леман.
Это ваше имя?
Нет…
Но этот комбинезон был на вас надет!
Ну и что? Я ваш халат надену стану главврачом?
Так… А с чего вы взяли, что я главврач?
Ну… часовой говорил, что вы мной интересовались…
Так и сказал?
Сказал, что главврач мной интересовался. Медсестра убежала, а потом и вы пришли. Вот я и подумал, что вы и есть главврач.
Разумно. И логично. А зачем я вам интересовался, можете предположить? Ранений у вас нет, случай, в принципе, рядовой…
Мне знакомо лицо медсестры, да и ваше… тоже видел гдето…
Вспомнить можете?
Нет…
А так?
И главврач прикрыл ладонями лоб и нижнюю часть лица.
… Топот ног, сдавленное дыхание гдето сбоку… Горящая палатка, истошный женский крик…
Туда давайте!
Фигуры штрафников замелькали у меня перед глазами. Сорвали горящую палатку, начали таскать оттуда раненых. Вынесли из огня совсем молоденькую девчушку, положили на траву и снова к пожару, там еще есть люди. Ктото пронзительно кричит изза пелены дыма…
Старшина! Дом горит!
Туши!
Нечем! Воды нет! А так туда не войти спечемся на хрен!
Взгляд по сторонам. Что тут есть подходящего? Ага!
Вон, кухню видишь? Чай в ней или суп один хрен, все не горит! Вот к ней и давай!
Понял! и еще десяток бойцов срывается к кухне.
Помню, как, обжигая руки, мы раскидывали горящие бревна и доски, вытаскивая изпод развалин дома оглушенных врачей и раненых тут была операционная… Мужик в рваном, когдато белом, халате, на вороте гимнастерки петлицы три шпалы, подполковник. Весь в саже, и только пронзительноголубые глаза выделялись на закопченном лице…
Взглянув в эти глаза сейчас, я кивнул головой.
Да, товарищ подполковник, я вспомнил. Вы были главврачом в госпитале. Тогда еще был налет, немцы бомбили деревню и госпиталю здорово досталось. Мы тушили пожар. Вас вытащили из операционной. И девушку помню. Имени только не знаю. Помню, как ее из горящей палатки выносили. У нее еще одна нога в сапоге была, а вторая так…
А свое имя помните?
Боец Леонов, Александр Павлович. 82я отдельная армейская штрафная рота.
А говорил не помню!
Со стороны входа в палатку раздался восхищенный вздох. Медсестра, прижав к груди руки, смотрела на главврача.
Пал Петрович! Как вы вот так?!
Вот так! Удивлены? посмотрел на меня подполковник смеющимися глазами.
Да уж…
Ничего удивительного. Я вас запомнил. Тогда, в деревне вы были первым, кого я увидел, придя в себя. Лицо у меня было все в саже, я потом его долго отмывал. А вот глаза… Они у меня приметные. Если и запоминает кто, так именно их. Так сказать якорь!
Надо же… никогда бы не подумал…
Эээ, батенька, я же по основному профилю именно что памятью и занимался в свое время… да… пришлось, знаете ли… Вот и помню, что да как в таких случаях говорить. Васто я сразу узнал. Да только, назови я ваше имя, вы, вполне возможно, что и не вспомнили бы ничего.
Почему так?
Человек должен с а м все вспомнить, иначе мозг не разбудить! Извне это почти и невозможно, только изнутри. Замыкается человек в себе, и мозг спит. Вы вот во сне много ли сделать можете?
Не знаю. Наверное, немного.
Почти ничего. В смысле ничего сознательного. Да… Ладно, отдыхайте, вам еще дня два лежать надо.
Уже у выхода подполковник обернулся.
Как, вы говорите, называется ваша часть?
82я отдельная армейская штрафная рота.
Думаю, что здесь вы ошибаетесь…
Почему же? Я хорошо помню…
Ваш командир говорил мне, что за дот он написал на вас представление. Об освобождении из штрафной роты. Так что… сами понимаете…
Мой командир? Капитан Романов? Вы его видели?
А что ж тут такого необычного? Ваша рота отсюда в двух километрах стоит. Видимся иногда…
Назавтра главврач зашел снова. Мне несколько получшело, голова уже не гудела, как церковный колокол.
Поправляетесь?
Вашими стараниями…
Да у вас и организм крепкий. Тренированный. Такие нагрузки должен переносить.
А с чего вы взяли, что тренированный?
Голубчик, я же врач! Уж и не знаю, кем вы там до штрафной роты были, но уж тренированного спортсмена от тракториста я всегда отличить сумею! А где тело здоровое, там и ум соответствующий.
Хм… подругому тоже бывает.
Ну уж! Это вы, батенька, загнули!
