Фебус. Ловец человеков - Старицкий Дмитрий

После того как он стал моим валетом, Микал стал потихонечку борзеть. Впрочем, это естественный процесс даже в демократиях. А тут он еще и дело говорит.

– Дон Оуэн, а ты что скажешь? Тебе же эту стройку взвалить на плечи придется, – выделил я Ллевелина.

– Сир, если есть хорошие плотники и достаточно крепкого леса, то восстановить саму башню можно за две недели. А вот вся остальная стройка требует первоначальных промеров и подсчета потребных материалов. Тут зодчий нужен, если хотите, чтобы все простояло долго. Не берите пример с англичан, которые каменные стены внутри укрепляют деревом.

– Вот и прекрасно, что ты задачу понимаешь в полном объеме. Распиши, кто тебе нужен из наших людей, а кого надо пригласить со стороны. С рехидорами всех окрестных городков пообщайся. Глядишь, и они подскажут чего полезного.

– А кто за нашим замком следить будет, сир? – Это его очень волновало как капитана гарнизона в Дьюртубие.

– Для этого у нас в ордене есть целая кавалерственная дама, которая великолепно знает все местные условия, – расставил я точки над ё. – Кстати, и с ней посоветоваться для начала было бы неплохо. Она тут все знает. Впрочем, ты начальник этой стройки – тебе и решать, как лучше выполнить мою волю. Спрос будет с тебя.

– Еще один вопрос, сир: где брать деньги на стройку? – заглянул Ллевелин в самый корень вопроса.

– Деньги? – переспросил я, как заправский одессит. – Вопрос, конечно, интересный. В силу того, что с деньгами любой справится, а вот без денег… – покачал я головой. – Без денег… слишком много ума надо иметь.

Все засмеялись.

– Куманек, – подал обиженный голос шут, – ну сколько раз тебя просить: не отнимай мой хлеб.

Я только под общий смех развел руками. Дык… так получилось.

– Итак, дон Оуэн, вы официально назначаетесь команданте форта Сокоа, в котором будет орденская морская академия. Деньги берите с доходов командарии. Людей у вас для надзора хватит? А то я с собой десяток валлийских стрелков заберу.

– Должно хватить, сир. Особенно после того как «Морская лань» подкрепление подвезет. Я со шкипером письмо отправил на родину. И, учитывая, как тут относятся к мурманам, на всякий случай пригласил сюда людей семейных, которые захотят здесь осесть насовсем.

– Вдов для мурманов они догадаются прихватить? – Вот кто о чем, а я как шелудивый – о бане.

Но обещал я мурманам решить им этот вопрос. А слово принца – крепче стали.

– Обижаете, сир, – покачал валлиец головой. – Все, как и было с ними оговорено.

– Тогда – по коням, – подал я команду.

Последний раз кинул взгляд на «Морскую лань», которая, подняв все паруса, уже ушла на север мористее, сам пошел к Марку, который подле башни держал под уздцы наших лошадей. Свою, мою и шута.

– Марк, как твои успехи в освоении эускара? – поинтересовался я у своей «тени», закидывая ногу через седло.

– Хорошо, сира́, – ответил мой миллит как заправский баск.

С недавних пор он меня так титуловал: не «сир», а «сира́», с ударением на последний слог. – Меня учить, сира. Хорошо учить. И Микал учить и Франса учить. Они говорить: моя иметь очень умный черный задница.

При этом Марк потыкал указательным пальцем в свой высокий лоб.

Я оглянулся на шута, но дю Валлон, задрав подбородок, усиленно делал вид, что его очень интересуют небесные картинки, которые так причудливо складываются из облаков.

Обедали в замке ордена – бывшей резиденции баронов Дьюртубие. Впрочем, не стоит уподобляться коммунистам и менять устоявшееся географическое название. Все равно барон теперь другую фамилию носить будет – по названию своей новой баронии. При западном феодализме каждый дворянин носит не свое родовое имя, а имя той земли, которой владеет. Ну как российские воры в законе: Гиви Тифлисский, Вован Ростовский, Фима Житомирский…

Наконец-то за едой все почувствовали себя свободно, без косых взглядов бароньей семейки. Оказывается, это нас всех напрягало. Если можно было нас поубивать взглядом – давно бы уже наши тушки под этой каменистой почвой сохли.

С обедом припозднились: я ждал Саншо и Гриню с Базаном, но они так и не приехали из Биаррица.

Аиноа, раскрасневшаяся от вина, была весела, остроумна и образцово играла роль хозяйки дома, распределяя внимание по всем рыцарям равномерно. Никто не остался обиженным.

Я на этот раз, согласно этикету, сидел за столом на месте хозяина, напротив нашей кавалерственной дамы через всю длину стола, и мне остро не хватало ее застольных бесед. Не будешь же тонко флиртовать, крича в голос через длинный стол, когда должны сплетаться полутона и оттенки. Вот и первый признак тяжести шапки Мономаха.

Ближники мои за столом увлекались тостами: какой замечательный я, какой замечательный у нас орден Горностая, какая у ордена замечательная хозяйка, какие замечательные они сами… Не боящиеся греха кукушата с петушатами, ёпрть. Когда-то, совсем в другой жизни, я о рыцарях лучше думал. Но то были книжные впечатления от талантливых писателей девятнадцатого века. А серьезные монографии эмоционального накала не имеют – сухая информация. И та неполная.

А на самом деле сидят за моим столом плохо образованные люди с довольно примитивными интересами в жизни. Даже Ленкин работяга-отец по сравнению с этими ноблями – высокий интеллектуал, хоть и зануда. Единственные их качества, которые мне импонируют и которые я очень высоко ценю – это честность, верность и храбрость. Но это же не повод с ними беседовать на отвлеченные возвышенные темы за столом в тот момент, когда жаждешь женского общества!

Налицо накопленный когнитивный диссонанс. И с этим что-то надо делать.

Даже Ленка, вопреки моему первоначальному впечатлению, перестала мне казаться дурой. Просто девушка была, как водится в это время, вообще необразованной, с кругозором не дальше городской стены, зато теперь, рядом со мной, ловит любые знания и впитывает их как губка. И образ мышления у нее порой парадоксален, хотя и четко заточен на практичность. Хотя… подозреваю, что тяга к знаниям у Ленки оттого, чтобы только мне понравиться. Не самая худшая в мире мотивация.

Микал, шут и Аиноа – вот и все мое интеллектуальное окружение.

Бхутто со мной не общается, а служит. Готов на алтарь этого служения вывалить все свои знания и умения. Но вот просто побеседовать со мной у него какой-то тормоз включается. Боится он проявлений демократичности в правителе.

Амхарцы разговаривать на понятном мне языке еще не научились, чтобы с ними о чем-то дискутировать. Приказы понимают… и ладно. Исполняют – уже хорошо.

Вот даже курить опять захотелось. А нету…

Наплевать, что ли, на Колумба и послать на Кубу кого-нибудь из мурманов за пачкой сушеных листов «никотины», а то уши пухнут?.. Вопрос, конечно, интересный… Только вот Христофорчик мне нужен не Америку открывать – я без него знаю, где она находится, а чтобы он ее Кастилии не преподнес на блюдечке с голубой каемочкой.

Табака нет. Вместо этого пью гипокрас. Хорошее местное вино, испорченное пряностями. Тут это признак богатства – со специями переборщить.

А где сейчас в Европе утонченность? Разве что в Италии только-только зарождается. Нужно оттуда художника выписать и инженера обязательно. Сейчас именно на Апеннинах самая крутая инженерная школа. Даже до Москвы итальянские инженеры добрались. Новый Кремль кирпичный строит Аристотель Фиорованти со товарищи. Пушечную избу к пусконаладке готовят. Князь Иван Третий к ним благоволит.

Крайне необходим мне такой грамотный помощник, который мои идеи будет воплощать в местные технологии. А то задолбался я уже ремесленникам не только по три раза объяснять, что я хочу в итоге получить, но и то, как это сделать; словно у меня других забот нет. Не царское это дело.

Встал и вышел из-за стола. Все равно все уже тут пьяные, может, и не заметят моего отсутствия.

Дождь кончился, и в замковом дворе стало жарко.

Поднялся на башню под свинцовую кровлю и все проклял. Думал, меня тут ветерок обдует и освежит, а тут такое пекло образовалось под нагретым за день свинцом, как в венецианской тюрьме, в которой Казанову держали. А еще осень называется!