Владимир Васильев - Зверь в каждом из нас
Еще могу заверить вас, что моя группа не несет никакой угрозы. Никому. Поймите: мы много лет провели на войне. Это кому угодно надоест. И мы получили за это приличное вознаграждение. Любой из нас сможет до конца дней жить на эти средства, не испытывая нужды ни в чем. У нас нет стимула что-либо менять в этом мире, мы хотим только покоя и отдохновения. Все разговоры о том, что мы ввергнем мир в докоррекционное состояние остались бы лишь разговорами, но тут за дело взялись Европа, Сибирь и Россия. Результат не замедлил проявиться – сколько жертв вы понесли в ходе алзамайской и ашгабатской кампаний?
– Думаю, это к делу не относится, – сухо заметил генерал Золотых.
Расмус тихонько покачал головой, видимо, удивляясь.
– Генерал, что будет, если я заверю вас: мои люди первыми не возьмутся за оружие. Если нас оставят в покое, вы о нас больше никогда не услышите. Как вы это воспримете?
– Я вам не поверю, – честно ответил Золотых. – И не потому что я такой недоверчивый, вовсе нет. Мой долг велит мне не верить. Мой долг велит мне верить только в самый нежелательный из возможных вариантов.
Расмус некоторое время молчал, потом понимающе кивнул.
– Ладно. Тогда я сразу перейду ко второй части. Скажите, генерал, вы не заметили, что последнее время у вас сменился противник?
Золотых долго обдумывал ответную реплику. Наконец, сформулировал:
– Я заметил, что ряды противника стали куда многочисленнее.
– Моя группа не принимала участие в обороне Ашгабата.
– Но ваша группа принимала активное участие в перевороте, – уточнил Золотых.
– Да, тогда я еще надеялся на благоразумие Саймона Варги. Увы, я зря на Варгу понадеялся. Впрочем, переворот трудно назвать боевыми действиями. Заметьте, что он обошелся совершенно без жертв.
– Я заметил, – сказал Золотых. – Если, конечно, не считать жертвами некоторое количество нервных клеток, утраченных правительством Туркмении и сотрудниками управляющего аппарата. Вы наверняка знаете, что нервные клетки не восстанавливаются. А уж о парочке бессонных ночей руководителей окрестных стран я и вовсе молчу…
Расмус усмехнулся.
– Да, это удручающе невосполнимые потери. А вообще-то я хотел сказать: ваш нынешний противник – Саймон Варга. Он – опасен. Волки – нет. Это главное, что я пытаюсь до вас донести. Вы в курсе основных планов Варги?
– Буду рад выслушать вашу версию, – уклончиво отозвался Золотых.
– Варга намерен вырастить несколько особей-матриц, носителей пресловутого волчьего гена. Затем клонировать их в достаточном количестве, обучить и сколотить боеспособную армию. Армию, способную решать задачи любого уровня, вплоть до, как я понимаю, глобальной: установление полного и реального контроля над возможно большей территорией Земли. В идеале – над всей планетой. Ему не хватило времени, чтобы осуществить все это здесь, прямо на «Чирс». Поэтому он скрылся, надеясь воплотить свой план в другом месте. Варга рассчитывал на нашу помощь, но ввиду того, что он повел себя в отношении нас не вполне корректно, я отказал ему в помощи. Признаться, я не ожидал, что у Варги отыщется резервный план эвакуации. Думал, что Варга полагается только на наш портал, который, увы, неспособен транспортировать живые организмы. Но Варга снова всех обвел вокруг пальца и улизнул. А я вдруг осознал, что из вашего противника неожиданно стал союзником.
– Это еще почему? – настороженно уточнил Золотых.
– Потому что новая война, война на Земле – это совсем не то, чего желает моя группа. Я повторяю, мы желаем покоя. Поэтому нам самим выгодно нейтрализовать Варгу.
– То есть… вы предлагаете помощь?
– Да. Именно помощь. Только не рассчитывайте, что мои ребята с оружием в руках полезут в самое пекло. Тут уж рассчитывайте только на себя. Я говорю исключительно о помощи информацией. Наверняка вы сбились с ног последние дни – Варга-то исчез. Где он вынырнет в следующий раз? Не над этим ли вы ломаете голову?
– Что скрывать, – несколько раздраженно согласился Золотых. – Именно над этим мы и ломаем голову. Точнее, в том числе и над этим.
– Ищите Варгу в Крыму, – спокойно сообщил Расмус. – Когда он еще надеялся на наш портал, он заметил, что планирует эвакуироваться в Крым. Точные координаты я, к сожаления, выведать не удосужился. Не знаю, изменял ли Варга планы после того, как узнал о нашем уходе с Хендывара. Возможно, изменял. Только не думаю, что у него много заранее подготовленных баз. Это все, что могу вам поведать, генерал. Кроме того, могу пообещать: я немедленно доведу до вас все важное, что откроется мне в ближайшее время, причем в кратчайшие сроки. А теперь, с вашего позволения, я предпочел бы откланяться.
Расмус встал и отодвинул стул в сторону. Расслабившиеся было во время беседы безопасники вновь взяли его на прицел.
– А если я вас не отпущу? – с явственно видимым сомнением спросил Золотых.
Расмус вежливо улыбнулся.
– Генерал, меня освободят. Силой. У вас было мало возможностей убедиться в нашем профессионализме?
Словно в подтверждение его слов один из безопасников вдруг всхрюкнул, сложился пополам, взлетел в воздух и с грохотом обрушился на ближайший шкаф у стены. Жалобно задребезжала дорогая посуда на стеклянных полках. Оружие безопасника секунду повисело в воздухе, став, вроде бы, немного светлее, а потом с отчетливым стуком упало на пол. И сразу стало очень тихо.
– Отставить! – рявкнул Золотых. – Сопроводить господина Расмуса к выходу! И никаких мне фокусов! Сержант, вы старший!
Один из безопасников коротко пролаял: «Есть!» и проворно распахнул дверь.
– Спасибо, генерал, – невозмутимо поблагодарил Расмус. – Надеюсь, нам еще суждено встретиться в менее нервозной обстановке.
– Секунду, – Золотых щелкнул пальцами, потом полез в карман. – Вот возьмите.
Он протянул Расмусу свой мобильный телефон.
– Умеете пользоваться? Вот эта кнопка – и я отвечу вам в тот же миг. И наоборот, если вдруг мне понадобится перемолвиться с вами словом – я всегда смогу вас вызвать.
Расмус застыл в задумчивости.
– Ваш мобильник? И вы все время будете знать где я нахожусь?
Расмус оценивал предложение.
– Впрочем, давайте! Раз уж мы становимся союзниками, надо идти на уступки. Какая вы говорили кнопка?
– Вот эта: авто-один. Мой резервный мобильник. Авто-два – майор Коршунович. Ну, и так далее, автоматический вызов людей из моего штаба.
– Ясно, – кивнул Расмус. – Если не ошибаюсь, ваши устройства нужно кормить время от времени…
– Могу предоставить вам специалиста! – с готовностью предложил Золотых.
Но тут Расмус остался непреклонен:
– Не нужно. Я отыщу специалиста и сам, если возникнет такая необходимость. Это ведь общеупотребительная модель?
– Порода, не модель, – поправил Золотых. – Нет, не общеупотребительная, она использует служебные частоты. Но в уходе она ничем не отличается от гражданских пород. И корм тот же. Кстати, – Золотых оглядел всех присутствующих. – Ни у кого нет корма при себе?
Корм нашелся у офицеров спецназовцев – стандартные европейские упаковки.
– Возьмите, Расмус. Тут и инструкция на упаковке есть. Надеюсь, разберетесь.
– Разберусь. До свидания, генерал! До свидания, господа!
Расмус двинулся к двери; на миг там возникла заминка, когда одного из сибиряков-безопасников неожиданно отстранили в сторону, а в открытую дверь будто бы проскользнул кто-то плохо видимый и почти прозрачный. Но в дальнейшем все прошло без эксцессов: волка вывели из здания и сопроводили до самых ворот, где дожидался желтый экипаж с шашечками. Охранники видели, как Расмус сел рядом с водителем, и как сама собой открылась и потом опять сама собой захлопнулась задняя дверца-надкрылок.
Уличные патрули сообщили, что желтый экипаж поехал в сторону центра, потом свернул на Героглы и покинул Ашгабат в направлении Бикравы.
Когда экипаж отъехал от ворот президентского дворца, Золотых велел немедленно сменить частоты служебной связи между штабистами. На прием и контроль старых частот распорядился посадить специального человека. И только после этого счел возможным продолжить совещание.
* * *Предводитель волков не очень удивился, когда на заднем сидении материализовались Веном, Лоренцо и Капитан.
– Раздолбаи, – процедил он с негодованием. – Кто разрешил? Черт вас дери, кто из вас придумал сопровождать меня?
– Не сердитесь, босс, – попросил Лоренцо. – Как видите, мы затеяли это не зря.
Расмус угрюмо смотрел в окно, демонстративно не оборачиваясь.
– В следующий раз потрудитесь поставить в известность меня, – потребовал он.
– Вы ведь не согласитесь, – уныло предположил Веном.
– Это уже мне решать, – отрезал Расмус.
Водитель на эти разговоры никак не реагировал. Во-первых, разговор велся на языке, которого никто на Земле не знал. За исключением коллег Расмуса. А во-вторых, водитель был глухонемой. Он и пестиков-то касался только изредка, предоставляя экипажу-селектоиду почти полную свободу.
