Фебус. Недоделанный король - Старицкий Дмитрий

– Не стоит только на этом останавливаться, дама Аиноа, – заявил я ей, когда священник закончил усиленно хвалить ее труды. – Шута я заберу с собой. Мне без него в По будет скучно. А вам предстоит трудная работа по составлению общих правил нашего письменного языка, единого для всех его диалектов. Нужен полноценный учебник для второго этапа обучения. То, что дети будут учить после Азбуки, с примерами и разъяснениями трудных мест. Мне кажется, что фра Урбан и дальше не откажет вам в помощи.

Капеллан с готовностью кивнул свежевыбритой тонзурой.

– А что с Азбукой дальше делать? – спросила меня зардевшаяся от похвал девушка.

– Азбуку – в печать. Для начала ее раздать по приходам на территории Ордена и обязать приходских священников заниматься ею с детьми по воскресеньям. Начните со своего Эрбура. Затем среди мурма́нов. Все за счет Ордена. Два десятка экземпляров отослать епископу Бильбао для семинарии. Как распределять ее дальше, в первую очередь среди городского населения, и за какие средства – подумаем позже. Это работа не на один год даже. Набор Азбуки сохранить, чтобы не делать его каждый раз, когда потребуется допечатать какое-то количество экземпляров.

Отец Жозеф дождался, пока я закончу свои славословия, и внес неплохое предложение. Именно то, о чем я запамятовал:

– Сир, а что будут читать люди, которых вы обучите читать и писать на эускара? Мне кажется, что только Азбуки с учебником будет недостаточно. В комплект для изучения необходимы еще другие книги, которые нужно будет читать. А их нет.

– Да… – сокрушенно согласился я с ним. – Но где мне взять писателей-басков? Их и не появится, пока у нашего народа не будет письменного языка.

– На первых порах можно обойтись переводами, – вставил свое мнение шут.

– Жития святых прекрасно подойдут для этого, – высказался капеллан. – Это же не богослужебные книги, для которых существуют только три утвержденных Святым престолом языка – еврейский, греческий и латынь. Я не прав, святой отец?

– Правы, – отозвался отец Жозеф. – Я даже знаю, с чего начать. С жития святого Фурминта, епископа Помплоны. Справитесь с этим?

– Ужас, – чуть не всхлипнула Аиноа, – это же еще столько работы впереди… Одно цепляет за собой другое, и так конца-края не видно.

– Я справлюсь, – заявил брат Урбан, – и надеюсь, что в этом буду не одинок. Найдутся в нашем народе последователи. Не могут не найтись. Особенно если на то будет благословение кардинала – примаса нашей церкви. К тому же без его воли мы не сможем на эускара издать Катехизис.

– Кардинала я беру на себя, – заверил я творческий коллектив. – Он гаск. И вряд ли ваше подвижничество встретит с его стороны сопротивление. Надеюсь, что к моему отъезду вы подготовите мне несколько экземпляров Азбуки. Так сказать, в представительских целях. Тогда можно будет предметно поговорить с ним и о Катехизисе. Думаю, что к Рождеству я этот вопрос решу. А вы тоже не сидите без дела – готовьте перевод Катехизиса.

Короткая толстая мортира глухо ухнула и, присев станком, немного отъехала назад на своих маленьких катках. Из дула вырвался сноп огня, и каменное ядро со свистящим гулом улетело. Но увидеть, куда оно делось, помешал медленно расходящийся густой и едкий пороховой дым от выстрела. С ветрами в ущелье не везло – то очень сильный, то совсем никакого.

– И сколько шагов дистанции выстрела? – спросил я, откашлявшись.

– Где-то шесть сотен, – ответил мастер Уве…

Простите, мастер Оливер, конечно. Никак не привыкну, хотя сам же его и переименовал.

– А если опустить угол возвышения? – внес я предложение.

– Тогда еще меньше будет, сир, как и в том случае, если угол еще поднять. В этом положении самая большая дальность – проверено еще вчера, – заверили меня.

Ну да… примерно сорок пять градусов. Но примерно. Надо будет транспортир на станок приладить. Или по транспортиру точнее выставить отверстия в станке.

– Бомбами стреляли?

– Стреляли, сир, но толку мало. Разрывает ее на две половинки ровно по сварке. А отливать их по скульптурной технологии… так они дороже золотых вам выйдут. Сегодня отольем новые из переоловяненной бронзы. Она более хрупкая. Посмотрим… есть еще задумки, но надо пробовать.

– А чугунные бомбы?

– К плавке свинского железа мы еще не приступали, сир. Не успели. Времени было мало. Да и по правде я старался хотя бы два рабочих образца вам вовремя представить. «Огненную жабу» вы в действии видели. «Дельфина» испытывать будем?

– Давай посмотрим. А где те половинные макеты, о которых ты говорил, что будешь на них сначала пробовать?

– Они рабочие, сир, все с ними хорошо прошло. Только их дама Аиноа забрала на стены Дьюртубие. Для обороны. Ну, раз вам такие маленькие орудия не нужны…

– Хозяйственная она у нас девушка, – усмехнулся я.

– А то… – вернул мне усмешку мастер Оливер.

– И на сколько шагов бьет маленькая мортира?

– «Лягушка» – то? Почти на пять сотен шагов, сир. Если со стены. С земли – на четыреста тридцать.

Вот не могут тут пока работать в простоте. «Огненная жаба» таки действительно была жабой. Дуло мортиры располагалось в раззявленной пасти этого бронзового земноводного, вполне себе пупырчатого и очень похожего на природный оригинал, разве что немного вытянутый. Это же сколько лишнего металла пошло на такое украшательство? Да и веса добавило к орудию нехило. Ладно, по этому поводу я вставлю пистон мастерам при «разборе полетов». Потом… Сейчас их хвалить надо.

Пока мы беседовали с мастером, многочисленный расчет мортиры, переждав разрежение порохового дыма, немного неуклюже суетясь, прочистил канал ствола и затравочное отверстие. Засыпали порох, запыжили орудие, подсыпали в затравочное отверстие порох из роговой пороховницы и на крючках стали вставлять в дуло, опутанное канатами, каменное ядро.

– Что это, мастер?

– Брандкугель, сир. Не совсем такой, какой нужен, но кроме оливкового масла, под рукой никакого другого горючего не было. Ядро меньшего диаметра, чем обычно, как раз на размер пропитанного маслом каната. Смола, конечно, была бы лучше.

– Ядро отдельно поджигаете?

– Ни в коем случае, сир. Масло само загорится в огненном факеле, который вырывается из дула. Сейчас сами увидите.

Сын мастера, командовавший расчетом, заорал:

– На позицию!

Шесть человек, взявшись за станок, подкатили его обратно туда, где мортира стояла перед выстрелом.

– От орудия!

И весь расчет, кроме человека, который держал в руке запальник, брызнул в стороны.

– Огонь!

Артиллерист вынул раскаленный добела запальник из небольшого костерка, горящего на железной треноге.

– Пали!

Запальник поднесли к затравочному отверстию, и все повторилось.

Выстрел.

Отскок мортиры.

Дым.

Но на этот раз повезло с ветром, который быстро отнес в сторону сизую пороховую гарь, и я увидел, как горящий фаербол пролетел по крутой высокой траектории, упал примерно за полкилометра от позиции и продолжал гореть на каменной осыпи, раскидывая в стороны яркие искры.

– Брандкугель, сир, конечно, летит немного ближе, но зато может вызвать сильный пожар за высокой стеной у обороняющихся, – прокомментировал выстрел гордый литейщик.

– Добро… – озадачился я, прикидывая: а стоит ли мне вообще сжигать города, которые должны стать моими? – Мастер, можно такой снаряд поставить на дальний настильный выстрел? Чтобы жечь им корабли, к примеру.

– Нет, сир, – покачал головой мастер. – В длинную бомбарду нужен будет совсем другой зажигательный снаряд. Я пока не вижу его конструкции. Особенно если это будет орудие типа вашего «Дельфина», заряжаемого с дула.

– А что можно сделать, чтобы увеличить дистанцию выстрела из такой мортиры, хотя бы в два – два с половиной раза?

Я имел в виду конкретные проливы между материковыми берегами и островом в бухте Сен-Жан де Люз, где в настоящий момент заканчивают разравнивать площадку под форт береговой батареи.