Крестовый поход - Посняков Андрей
– Хорошо, – чрезвычайно любезно согласился Лешка. – Завтра же я тебе предоставлю защитника, а себе – палача. Лады?
Зевка заерзал – видать, не очень-то ему хотелось быть подвергнутым пыткам.
– Ну, пока иди… может, чего надумаешь Как надумаешь, сообщишь стражнику.
Широко улыбаясь, Лешка лично вывел Зевку в коридор и передал конвойному. Вернувшись обратно, он уселся за стол и, тяжело посмотрев на напарника, сообщил:
– Невеселые у нас нынче дела, братец. Зевка-то мой намек на палача не воспринял. А что это значит?
– Что это значит? – эхом повторил Аргип.
– А это значит, что некий, упомянутый мной, человечек – существует, и Зевка боится его больше, чем палача! – нервно потерев руки, старший тавуллярий уселся на стол. – Честно говоря, что может палач по такому делу? Ну, назначу я плети или, скажем, дыбу… И все! Это даже и не пытки, а так, чистой воды устрашение – на испуг.
– А…
– А настоящую пытку ко всем нашим разбойникам, окромя, может быть, главаря, применить нельзя – незаконно! Они ж не убийцы, не злоумышленники против базилевса, не государственные преступники – закон не дает нам права пытать их по-настоящему. Да и. честно говоря… – Лешка поморщился. – Не очень-то я вверю в пытки. Слабые вполне можно выдержать, ну а на сильных – просто оговорить себя или кого угодно. Нет, пытки – не наш метод. Мы должны куда как тоньше работать, куда как тоньше…
Старший тавуллярий задумчиво почесал затылок:
– Аргип, слетай, пожалуйста, посмотри, как там дела у Иоанна с Панкратием. А я пока тут посижу, покумекаю.
Напарник вернулся быстро, и Лешка к тому времени еще ничего не придумал, ну, просто не лезли в голову мысли – почему так?
– У них там тоже не лучше, чем у нас, – шмыгнув носом, доложил Аргмп. – Вообще, разбойники, такое впечатление, над нами глумятся.
– Вот-вот, правильно ты сказал!
– Сидят, дружно говорят всякую чушь, либо вообще ничего не говорят.
– Так! – Алексей встрепенулся вдруг, словно вот сейчас только что услышал что-то действительно важное, что-то такое, что могло бы пойти на пользу дознанию.
Закусив губу, он посмотрел в потолок, черные своды которого давно требовали хотя бы косметического ремонта, и секунд, наверное, десять, сидел так, уставившись вверх… а потом перевел глаза на напарника:
– Что ты сказал? Ну, вот, сейчас.
– Да ничего особенного не сказал, – поджал плечами юноша. – Сказал только, что разбойники над нами дружно издеваются…
– Стоп! Вот оно – дружно! Господи, – Лешка истерически захохотал. – Какие же мы тут остолопы сидим. Дружно! Вот именно так они себя и выедут. Словно бы сговорились… Впрочем – почему «словно»? Сговорились и есть… А мы-то, дураки… Первым делом надо было эту их дружбу порушить!
Сразу после полудня снова вызвали Зевку, и, почти одновременно с ним, еще одного из разбойников… Тому пришлось под конвоем немного подождать у невзначай приоткрытой двери. И хорошо расслышать слова, отчетливо произнесенные Лешкой… Последнюю фразу.
А начал-то Алексей хитро – издалека, с покойного старика Леонидаса Щуки, лиходея, каких еще поискать. Словно бы вот потянуло его вспомнить общих знакомых. Зевка в этой теме угрозы для себя не усмотрел, болтал охотно.
Старик Леонидас? Что и говорить, тот еще был хмырь, вспомнить страшно! Собрал себе шайку из нищих подростков, установил иерархию… Да, были дела.
– Что и говорить… – старший тавуллярий нарочно сделал паузу, высчитывая количество шагов, оставшихся конвою с разбойником от конца коридора до чуть приоткрывшейся, якобы, от сквозняка, двери кабинета… Десять шагов… девять восемь… Пора!.
– В общем, неплохо мы с тобой сейчас поговорили, Зевка. Такого человека вспомнили! Ах, такого человека, ведь так?
– Да уж, – поддакнул Зевка. – Человек, что и говорить – знатный.
Тому, кто стоял за дверью, услышанного было достаточно. Теперь другая задача встала – обезопасить Зевку от его же сообщников.
Что ж, нашлась для парня другая камера – и посуше, и посветлее… И соседи попались хорошие – воришки с Амастридского рынка, недавно выловленные коллегами Лешки. И ничего, что молодые! Пусть посидят – не будут в следующий раз красть чужих свиней да кидаться камнями в зеленщика. А потом кто-то из этих парней тихонько шепнул Зевкке:
– Слышал я, как шептались стражники, когда меня на допрос вели. Казнить тебя хотят, парень!
– Казнить?
– Не судьи… Какой-то Герасим Смешной кот.
– Смешной кот? Может – Кривой рот?
– Во-во! Так они и сказали.
К сожалению, Зевка не знал в точности, кто именно осуществлял прикрытие банды, как, скорее всего, не знали его и все рядовые члены банды. – только главарь. Однако же, кудрявый воришка оказался осведомлен, каким именно образом происходили встречи главаря с, так сказать, куратором шайки. И что знал – тут же выложил, вовсе не собираясь подставлять свою шкуру под ножи скорого на расправу Герасима.
– Есть одна таверна на улице Пиги, недалеко от Силиврийских ворот. Хозяин – крещеный еврей, зовут Моган Даш, Я как-то, совершенно случайно, увидал там Герасима… И вот словно что-то меня удержало – не зашел следом, выждал, наверное, потому до сих пор и жив, не попался тогда на глаза, – Зевка истово перекрестился на висевшую в красном углу икону Николая Угодника – небесного покровителя ведомства. – Герасим в таверне явно кого-то ждал, встречался – и ждал человек не бедного, одет был, как вельможа.
– Так с кем он встречался? Ты видел?
– Нет, я же говорю, что не заходил внутрь… Но видел, как к таверне подъехал возок… знаете, обычный наемный возок, и из него украдкой выскочил – именно выскочил – хорошо одетый человек… Возчик мне потом похвастался, как здорово ему заплатили!
Выслушав парня, Алексей разочарованно покачал головой:
– Что-то не вижу я здесь никакого совпадения. Ну, зашел Герасим в таверну, ну, приоделся – может, он там с женщиной встречался? А тот, в возке – сам по себе.
– Э, господин старший тавуллярий, – усмехнулся Зевка. – Уж, за дурака-то меня не держите! Немножко выждав, я все же тогда заглянул в таверну, натянул шляпу на глаза да забился в угол, где толпа. А уже, между прочим, стемнело, а светильники в той таверне тусклые.
– Ну-ну? – нетерпеливо подогнал Алексей. – Так кого же ты видел-то?
– Никого! – сделав страшны глаза, прошептал парень. – Ни Герасима, ни того мелькнувшего господина за столами не было! А это значит, что хозяин таверны предоставил им отдельную комнату.
Лешка лишь плечами пожал, да хмыкнул. Дурацкая какая-то история. Вообще-то, конечно, можно поработать с хозяином таверны, как его…
– Моган Даш, – напомнил Зевка. – Высокий такой старик, седой, патлатый. Нос – огурцом. Уж он-то, наверняка, что-то должен знать. А я-то больше, увы, ничего сказать не могу.
– Мало, Зевушка, мало!
– Уж сколько есть. Да, он, ну, тот человек, был в богатой накидке с поднятым капюшоном. Но я заметил черную бороду… Хотя, мало ли в столице чернобородых? Холеная такая борода, тщательно подстриженная, клином.
Взгляд парня стал умоляющим. Да, необходимо было подумать о его безопасности, настоятельно так подумать, Лешка не любил никого подставлять.
Наметив назавтра проработать хозяина таверны на улице Пиги, Лешка поручил напарнику тщательно записать все показания Зевки, а сам отправился с докладом к начальнику.
Филимон Гротас встретил его вопросительным взглядом, на что Алексей лишь развел руками.
– Плохо, – покачал головой начальник. – Плохо работаете, господин старший тавуллярий. Что, совсем ничего нет?
– Так… Одни наметки. Думаю завтра сходить кой-куда.
Лешка кратко изложил свои планы.
– Таверна на улице Пиги? Да, есть там такая – кстати, рядом с тюрьмою. И хозяин там Моган Даш… Давний осведомитель нашего старшего куратора Маврикия!
Лешка лишь глазами хлопал.
– Завтра вечером Маврикий будет здесь с небольшой проверкой, – ухмыльнулся начальник. – Вот и переговорю с ним насчет таверны. Если сам не сможешь прийти, подошли Аргипа… Пока же – свободен.
