Совсем не прогрессор - Лернер Марик (Ма Н Лернер) "lrnr1"

Через проходную они проследовали спокойно. Никто не интересовался документами и куда они, собственно, направляются. Для посетителей даже имелась примитивная схема расположения корпусов на фанерном щите у входа. Жили больные, оказывается, не в одном здании, и в засаженных уже голыми деревьями дворах копошились люди. Сгребали листву и мусор. Таскали носилками куда-то в дальний конец. Там поднимался густой дым. Видимо, сразу жгли. Хотя зачем на костре, когда на той же схеме присутствовал крематорий, — загадка.

Зрелище было насквозь знакомое. Кто сказал про различия капитализма с социализмом? Ерунда. Мотивы у начальников при любой власти одинаковые. Припахать лежащих бессмысленно на койках подопечных и не платить — самое милое дело. Лечебная процедура для больных под названием «трудотерапия». Сразу видно. Одеты кто во что и работают тоже по-разному. Кто старательно, а кто и сачкует. Вот интересно, кто из них больший сумасшедший? Правильно соображающий и не должен пылать энтузиазмом добровольно трудиться на благо администрации. Зато погулять выпустили. Или тут не все со съехавшей крышей? На вид в окружающих ничего особенного. Вполне нормальные.

— Подожди здесь! — приказала Карина, показывая на скамейку у входа в здание. — Я выясню и позову.

Сашка не стал возмущаться и послушно сел, доставая сигареты. В лапу всегда лучше брать без лишних свидетелей. Да и мужчина вызывает больше подозрений в сравнении с симпатичной девушкой, взволнованно выясняющей диагноз брата. Неизвестно, захотят ли проверить документы, но у него с этим делом по-прежнему швах.

Таинственный Гарик должен был обеспечить реальный польский паспорт только на следующей неделе. Кто-то там, в связи со вхождением Польши в Евросоюз, хорошо подсуетился и заранее затарился бланками паспортов и прочими столь же необходимыми для свободного перемещения бумажками из закромов Родины. Теперь приторговывал через посредников. Хочешь — водительские права международного образца, хочешь — свидетельство о рождении.

Ситуация его серьезно напрягала. И дело даже не в ста тысячах рублей или отсутствии знания польского языка. Слишком он хорошо представлял себе систему проверки. Сам когда-то трудился над милицейской базой данных. Кроме общедоступных сведений, номер, серия или малозначительные для непонимающего человека отметки могли содержать массу информации для заинтересованных лиц, и нестыковки при серьезной проверке моментально вылезут.

Мало ли, другие условия. Достаточно сгореть одному покупателю — и пойдут по цепочке. Не дай бог, продавцы сохранят имена для облегчения собственной участи. Оно глупо, каждый дополнительный случай утяжеляет срок, но кто сказал, что такие люди умные? Или не держат подстраховки на случай непредвиденных обстоятельств. С полицией договориться или покупателя пошантажировать. Это ведь не ящик водки украсть.

С другой стороны, надо с чего-то начинать, и вариант реальный. Любопытно проверить здешний УК. За подделку или исправление данных в документах в Союзе давали два года, а здесь как?

Ко всему паспорт же не российский. Если не влипнуть на чем серьезном, максимум пошлют запрос и получат ответ: есть такой. И то на фиг утруждаться. Все прекрасно знают, зачем живущему в России польский паспорт. Чтобы без визы в Европу кататься. Вывод — в Польшу ни в каком качестве не заезжать и даже дорогу стараться в ближайшее время переходить в положенном месте. Внимание полиции без надобности.

— У вас не будет закурить? — спросил хорошо одетый интеллигентного вида мужчина в новенькой дубленке. О похожей, но в женском варианте, Надя страстно мечтала и делала недвусмысленные намеки. Достать можно было исключительно по блату. А здесь — пожалуйста. Еще и нос воротят. Им импортное подавай.

Сашка протянул пачку, и мужчина деликатно вытащил одну. Благодарно кивнул, прикуривая и усевшись рядом, без перехода поинтересовался:

— Что вы думаете о Жан-Поле Сартре и его концепции?

Сашка что-то смутно помнил про ужасно прогрессивного французского писателя, поддержавшего революцию на Кубе и гневно протестовавшего против войны во Вьетнаме, но иди знай, как с этим дело обстоит в здешнем мире. Может, и войны никакой не произошло. Надо обязательно полазить по историческим сайтам, хоть последние годы посмотреть, чтобы не выглядеть в разговоре недоумком.

На всякий случай он промычал что-то одобрительное, но мужику и не требовался ответ. Он желал излить на случайного собеседника свои глубокие знания.

— Сартр говорит, — с пафосом сообщил мужик и отбарабанил, как по писаному: — «Диалектика как движение действительности невозможна, если недиалектично время, то есть если отрицают определенную активность будущего как такового. Мы должны понять, что ни люди, ни их действия не находятся во времени: время, как конкретное свойство истории, созидается людьми на основе их изначального времяполагания».

«Это что значит? — тупо подумал Сашка. — Время не существует, пока люди его не создают? А проще нельзя?»

— Я вижу, вы понимаете, — обрадованно сказал мужик, — он — гений. Насколько глубоко копает! В корень смотрит. Ведь не надо быть философом, чтобы понять его замечательную мысль: «Бессмысленно то, что мы рождаемся, бессмысленно, что умираем. История любой человеческой жизни есть история поражения». Никто не ответит, зачем мы живем, — прокомментировал цитату. — На это ответа не существует!

Какое счастье, что в наших школах не додумались изучать этого Сартра. Вот после подобных изумительных откровений глупые дети и режут вены. В школьной программе его точно нет, и это замечательно.

— И сам же отвечает, — продолжал свое мужик, не дожидаясь вразумительного ответа, — в книгах. Огромное количество материала для размышлений. Но надо сказать, — доверительно сообщил, — что в последние годы творчества он стал тяжеловат для восприятия.

«Еще хуже?» — в панике подумал Сашка. До него неожиданно дошло, что мужик из здешних клиентов. Скажешь не то — и в глотку вцепится. Нет, зашибить его не проблема, но шум поднимется. Вон сколько народу кругом, и чего именно к нему подвалил? Наверное, все уже слышали про Сартра, а тут удачно новенькие уши подвернулись. Или он тихий? Просто балаболит, не кидается на прохожих? Буйных обязаны держать в обитом пробкой помещении. Или в смирительной рубашке.

— Насколько он был блестящ и ярок в своих ранних произведениях! Например, знаменитая «Комната». Не просто проблемы семейной жизни. Моральный выбор между преданностью близкому человеку и обывательским мировоззрением…

— Извините, — Сашка поспешно вскочил, увидев выходящую из здания Карину, и рванул от слишком словоохотливого товарища с чемпионской скоростью.

— Он где-то тут, — поставила его в известность девушка. — Гуляет. Смотри внимательно по сторонам. Не могла же я спрашивать, как выглядит мой родной брат. Куртка должна быть синяя. Как сказал врач в некотором недоумении, странного покроя. Видать, вашего производства.

Они двинулись по дорожкам, заглядывая в лица людей.

— Кстати, он сам пришел в больницу. Он тут свой человек. Как ухудшение, сам и заявляется таблеточки попить. Как раз та самая настоящая сестра и оплачивает страховку и еще кое-что по мелочи. Заочно. Саму никогда не видели. На еду ему пенсии хватает. Диагноз какой-то странный. Не просто шизофрения, а чем-то там осложненная. Я ничего не поняла и уточнять не стала. Какая разница, нам его не лечить.

— Исключительно своровать и добиться нарисования новой двери, — пробурчал Сашка. — Как с сумасшедшим договариваться?

— Есть интересные сведения. В состоянии ремиссии почти нормально общается. А ухудшение замечательно прогнозируется малеванием очередной картины. И неплохо рисует. За приличные деньги продают. Выгодное дело, есть любители, и не абстракционизм какой. Сами же врачи и толкают, он их просто оставляет где попало или выбрасывает. С ним, естественно, не делятся, но всегда принесут краски и холст. И отдохнуть всегда с удовольствием принимают. Это я в ходе допроса с пристрастием выяснила, проверяя, куда идут мои деньги, в смысле сестры. Не надо красть бедолагу из больницы. Подкинуть идею конкретной картины докторам и купить.