Джордж Мартин - Игра престолов. Часть II
Джейме лез из шкуры, чтобы догнать этих мужчин. Разбойники нечасто осмеливаются нападать на путников возле Утеса Кастерли, и он усмотрел в этом оскорбление. Девушка пережила слишком большой испуг и боялась идти одна, поэтому я предложил отвезти ее на ближайший постоялый двор, накормить и напоить. Брат тем временем отправился в Утес Кастерли за помощью.
Она оказалась настолько голодной, что я даже не поверил своим глазам. Мы съели двух цыплят, начали третьего и выпили за разговором целую бутылку вина. Мне было тогда только тринадцать, и, увы, вино ударило мне в голову. Дальше я помню только, как разделял с ней ложе. Не знаю, кто был застенчивей, я или она. Не знаю, где я отыскал тогда отвагу. Когда я лишил ее девственности, она заплакала, а потом поцеловала меня и спела эту песенку. И к утру я уже влюбился.
– Ты? – В голосе Бронна звучало веселье.
– Невероятно, не правда ли? – Тирион снова начал насвистывать. – Более того, я женился на ней, – наконец признался он.
– Ланнистер с Утеса Кастерли взял в жены дочь мелкого землевладельца? – спросил Бронн. – И как тебе это удалось?
– О, ты даже не знаешь, что может соорудить мальчишка с помощью лжи, пятидесяти серебряных монет и пьяного септона. Я не смел привести свою невесту домой в Утес Кастерли и поэтому устроил ее в собственном домике, и две недели мы с ней играли в мужа и жену. Потом септон протрезвел и признался во всем моему лорду-отцу.
Тирион удивился той грусти, которую он все еще ощущал даже по прошествии стольких лет. Наверное, он очень устал.
– Тут и пришел конец моему браку. – Тирион сел и, моргая, уставился в огонь умирающего костра.
– Он прогнал девчонку?
– Отец поступил лучше, – отвечал Тирион. – Сперва он заставил моего брата сказать мне правду: видишь ли, девица была шлюхой. Джейме подстроил все приключение, дорогу, нападение разбойников и все прочее. Он решил, что мне пора познать женщину. Он заплатил двойную плату за ее девственность, зная, что она будет у меня первой.
– Потом, когда Джейме признался, лорд Тайвин, чтобы закрепить урок, приказал привести мою жену и отдал ее гвардейцам. Они расплатились с ней достаточно честно: по серебряку с человека, – много ли шлюх может потребовать такую плату? А меня заставил сесть в уголке казармы и смотреть; наконец она набрала столько серебряков, что монеты уже сыпались сквозь пальцы и катились по полу… – Дым ел глаза, и, откашлявшись, Тирион отвернулся от огня. – Лорд Тайвин заставил меня пойти последним, – сказал он спокойным голосом. – И дал мне золотую монету, потому что, как Ланнистер, я стоил большего.
Некоторое время спустя он вновь услышал привычный шелест стали о камень: Бронн снова взялся за меч.
– В тринадцать или в тридцать, даже в три года я бы убил того человека, который обошелся бы со мной подобным образом.
Тирион повернулся к нему лицом.
– Однажды тебе, быть может, представится такая возможность. Запомни, что я сказал тебе: Ланнистеры всегда платят долги! Я попытаюсь уснуть. Разбуди меня, если смерть придет к нам. – Тирион зевнул.
Он завернулся в шкуру и закрыл глаза. Каменистая почва была неудобным и холодным ложем, однако спустя некоторое время Тирион Ланнистер уснул. Ему снилась небесная камера, только на этот раз тюремщиком был он сам, большим, с ремнем в руке, он бил отца, подталкивая его к пропасти…
– Тирион, – зов Бронна прозвучал негромко и настоятельно.
Тирион вскочил в мгновение ока. Костер уже прогорел до углей, и отовсюду на них наползали тени. Бронн припал на колено с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Тирион поднял руку, как бы говоря: «Не двигайся».
– Подходите к очагу, ночь холодна, – громко произнес он, обращаясь к приближающимся теням. – Увы, у нас нет вина, чтобы предложить вам, но мы будем рады поделиться козлятиной.
Движения прекратились. Тирион заметил, как блеснул лунный свет на металле.
– Наши горы, – отозвался голос из деревьев, гулкий, жесткий и недружелюбный. – Наша коза.
– Ваша коза, – согласился Тирион. – Кто вы?
– Когда вы встретитесь со своими богами, – проговорил другой голос, – скажите им, что это Гунтер, сын Гурна, из рода Каменных Ворон отослал вас к ним. – Ветка треснула под ногами шагнувшего на свет мужчины в рогатом шлеме, вооруженного длинным ножом.
– И Шагга, сын Дольфа, – послышался первый голос, глубокий и полный смертельной угрозы. Слева шевельнулся валун, встал и превратился в человека. Могучим, неторопливым и крепким казался он во всех своих шкурах, с дубиной в правой руке и топором в левой. Грохнув ими друг о друга, он шагнул вперед.
Остальные голоса выкрикивали свои имена: Конн, Торрек и Джаггот… Тирион забывал их, едва услышав; нападавших было по крайней мере десятеро. Некоторые держали мечи и ножи, другие были вооружены вилами, косами, деревянными копьями. Дождавшись, когда все назовутся, Тирион дал ответ:
– А я Тирион, сын Тайвина, из клана Ланнистеров, Львов Утеса. Мы охотно заплатим вам за козла, которого съели.
– Что ты отдашь нам, Тирион, сын Тайвина? – спросил человек, назвавшийся Гунтером. Он казался их вожаком.
– В моем кошельке найдется серебро, – ответил Тирион. – Этот хауберк велик мне, но он будет впору Конну, и мой боевой топор более подобает для могучей длани Шагги, чем тот топор дровосека, который он сейчас держит.
– Полумуж хочет заплатить нам нашей собственной монетой, – сказал Конн.
– Конн говорит правду, – сказал Гунтер. – Твое серебро принадлежит нам, твои кони тоже. Твой хауберк, твой боевой топор и нож на твоем поясе тоже наши. У вас нет ничего, кроме жизней. Как ты хочешь умереть, Тирион, сын Тайвина?
– Лежа в постели, напившись вина, ощущая рот девушки на моем члене, и в возрасте восьмидесяти лет, – отвечал он.
Громадный Шагга расхохотался первым и громче всех. Остальным было не так весело.
– Конн, бери их коней, – приказал Гунтер. – Убей второго и забери коротышку. Пусть доит коз и смешит матерей.
Бронн вскочил на ноги:
– Кто хочет умереть первым?
– Нет! – резко сказал Тирион. – Гунтер, сын Гурна, выслушай меня. Мой дом богат и могуществен. И если Каменные Воро́ны проводят нас через горы, мой лорд-отец осыплет вас золотом.
– Золото равнинного лорда ничего не стоит, как и обещания полумужа, – отвечал Гунтер.
– Быть может, я и не дорос до мужчины, – сказал Тирион, – однако у меня хватает отваги встречаться лицом к лицу с моими врагами. А что делают Каменные Воро́ны, когда рыцари выезжают из Долины? Прячутся за скалами и дрожат от страха!
Шагга гневно взревел и ударил дубиной о топор. Джаггот ткнул едва ли не в лицо Тириона обожженным в костре концом деревянного копья. Ланнистер постарался не вздрогнуть.
– Неужели вы не в состоянии украсть оружие получше? – спросил он. – Этим можно разве что забить овцу… и то если овца не будет сопротивляться. Кузнецы моего отца гадят лучшей сталью, чем ваша.
– Вот что, маленький человечишка, – взревел Шагга. – Можешь вволю смеяться над моим топором, когда я отрублю тебе мужские признаки и скормлю их козлу.
Но Гунтер поднял руку:
– А я выслушаю его слова. Матери голодают, а сталь может насытить больше ртов, чем золото. Что ты отдашь нам за ваши жизни, Тирион, сын Тайвина! Мечи? Пики? Кольчуги?
– Все это и даже больше, Гунтер, сын Гурна, – отвечал Тирион Ланнистер с улыбкой. – Я отдам вам Долину Аррен.
Эддард
Лучи рассвета лились сквозь узкие высокие окна колоссального тронного зала Красного замка, оставляя темно-красные полосы на стенах, там, где прежде висели головы драконов. Теперь камень прикрывали гобелены со сценами охоты, яркие в своей зелени, синеве и охре. Тем не менее Неду Старку казалось, что в зале властвует единственный цвет алой крови.
Он сидел на высоком и огромном древнем престоле Эйгона Завоевателя, чудовищном сооружении из лезвий и зазубренных ребер причудливо искореженного металла. Седалище – как предупреждал Роберт – адски неудобное, и тем более теперь, когда боль в его раздробленной ноге пульсировала все сильнее с каждой новой минутой. Металл под ним с каждым часом становился все тверже, а зубастая сталь за спиной мешала откинуться назад. «Королю не должно быть легко на престоле», – утверждал Эйгон Завоеватель, повелев своим оружейникам выковать трон из мечей, сложенных его врагами. «Боги, прокляните Эйгона за его надменность, – угрюмо думал Нед. – А заодно и Роберта с его охотой».
– Вы совершенно уверены, что это не просто разбойники? – негромко спросил Варис из-за стола совета, поставленного у подножия трона. Великий мэйстер Пицель неловко шевельнулся возле него, Мизинец тем временем играл с пером. Остальные советники отсутствовали. В королевском лесу заметили белого оленя, и лорд Ренли с сиром Барристаном присоединились к охоте вместе с принцем Джоффри, Сандором Клигейном, Бейлоном Сванном и половиной двора. Поэтому и пришлось ему, Неду, замещать короля на Железном троне.
