Извлечение троих (Двери Между Мирами) - Кинг Стивен

Он не лгал. Он не мог лгать Морту, точно так же, как и Морт не мог лгать ему: взаимоотношения их были вынужденные и более чем прохладные, но в то же время связь их была теснее и ближе, чем связь страстных любовников, сплетенных телами в любовном акте. В конечном итоге, их связь была не совокуплением тел, а предельным слиянием сознаний.

Он собирался сделать именно то, что сказал.

И Морт это знал.

Истерика прекратилась моментально. Я умею ее водить,— сказал Морт. Это был первый осмысленный ответ, которого Роланд добился от Морта с тех пор, как влез к нему в сознание.

Тогда веди.

Куда тебе нужно?

Знаешь такую деревню, «Виллидж»?

Да.

Вот туда.

А куда там в Виллидже?

Пока просто езжай туда.

Мы поедем быстрее, если включить сирену.

Хорошо. Включай. И эти мигающие огоньки тоже.

Впервые с тех пор, как он захватил контроль над Мортом, Роланд чуть-чуть отступил и позволил ему действовать самостоятельно. Когда Морт склонил голову, чтобы рассмотреть приборный щиток сине-белого экипажа, Роланд лишь наблюдал за его движениями, пока не вмешиваясь. Но если бы он сейчас был физическим существом, а не бесплотным ка, он бы стоял сейчас на цыпочках, готовый в любое мгновение рвануться вперед и перехватить инициативу при малейших признаках неповиновения.

Однако ничего даже близко похожего на непослушание не наблюдалось. Одному Богу известно, сколько невинных людей убил и искалечил этот человек, но он явно не собирался терять свой драгоценный глаз. Он повернул выключатели, потянул за рычаг, и вдруг они сдвинулись с места. Взвыла сирена, запульсировали красные огоньки.

Езжай быстрее, — угрюмо велел стрелок.

Был час пик, и, несмотря на мигалку, включенную сирену и постоянные сигналы клаксона, дорога до Гринвич Виллидж заняла аж двадцать минут. А в мире стрелка надежды Эдди на спасение таяли, точно земляные плотины под проливным дождем. Скоро они иссякнут и вовсе.

Солнце уже наполовину опустилось в море.

Ну вот, — сказал Джек Морт, — приехали. Он говорил правду (все равно он бы не смог солгать Роланду), хотя Роланду здесь ничего не напоминало деревню: все то же скопление зданий, людей и карет. Кареты не только запруживали все улицы, но и отравляли самый воздух своим нескончаемым шумом и зловонными испарениями. Происходили ядовитые газы, как он рассудил, из-за топлива, в этих каретах сжигаемого. Удивительно еще, как люди могут тут жить, а женщины — рожать нормальных детей, а не уродов вроде тех Недоумков-Мутантов под горным кряжем.

И куда теперь?— спросил Морт.

Здесь начиналось самое трудное. Стрелок приготовился… собрался, как мог.

Выключи сирену и огни. Остановись у обочины.

Морт подкатил патрульную машину к пожарному гидранту.

В этом городе есть такие подземные железные дороги,— сказал стрелок. — Подвези меня к станции, где поезда останавливаются, чтобы пассажиры садились и выходили.

К какой станции?— спросил Морт. В этой его мысленной фразе явственно прозвучала нотка паники. Морт ничего не мог скрыть от Роланда, как и Роланд — от Морта, по крайней мере, на долгое время.

Несколько лет назад — точно не знаю, сколько — на одной из этих подземных станций ты столкнул молодую женщину под поезд. Отвези меня туда.

Слова эти вызвали короткую, но отчаянную борьбу. Стрелок взял верх, но победа эта ему далась на удивление трудно. В определенном смысле у Джека Морта тоже было два лица, как и у Одетты. Хотя он не был шизофреником. Он всегда знал, что он делает, но он тщательно оберегал свое тайное «я» — ту часть своей личности, которая проявлялась Толкачом, — и скрывал ее ото всех, как какой-нибудь растратчик скрывает свой незаконный доход.

Вези меня туда, ублюдок,-повторил стрелок и медленно поднес палец Джека Морта к его правому глазу. Когда палец был уже в полудюйме от глаза и продолжал неумолимо приближаться, Морт наконец сдался.

Правая его рука вновь опустилась на руль, и они поехали на Кристофер-стрит, где примерно три года назад легендарный поезд А отрезал ноги молодой женщине по имени Одетта Холмс.

— Ты глянь, — сказал пеший патрульный Эндрю Стоунтон своему напарнику, Норрису Уиверу, когда сине-белая машина О'Мейры и Делевана остановилась в полуквартале от них. Свободных мест для парковки не было, но водитель не стал утруждать себя долгими поисками. Он просто остановился во втором ряду, оставив свободным только всего один ряд. Сразу же образовалась пробка. Машины просачивались в это узенькое пространство медленно, точно кровь по сосуду, безнадежно забитому холестерином.

Уивер проверил номер на боку рядом с правой передней фарой. 7447. Да, тот самый номер, о котором пришло сообщение из диспетчерской. Да.

Мигалка горела и все вроде бы выглядело как надо — до тех пор, пока дверца не распахнулась и не вышел водитель. Да, он был в синем костюме, но только без золотых пуговиц и серебряного знака. Туфли его тоже не походили на форменные полицейские ботинки, если только Стоунтон и Уивер не пропустили распоряжение по городским отделениям полиции о переходе всех офицеров действительной службы на новую форму обуви: туфли от «Гуччи». Но это вряд ли. Скорее всего, этот мужик — тот самый тип, который чуть не прибил двух полицейских в Вест-Сайде. Он вышел, не обращая внимания на гудки и возмущенные крики водителей, которым он перегородил дорогу.

— Черт возьми, — выдохнул Энди Стоунтон.

При поимке преступника соблюдать особую осторожность, предупреждала диспетчер. Преступник вооружен и очень опасен. Эти диспетчерши всегда говорят так, как будто все время прямо-таки изнывают от скуки — и так, наверное, оно и есть, — вот почему едва ли не благоговейно произнесенное этой диспетчершей слово «очень» несказанно его поразило.

Стоунтон вытащил свой пистолет — в первый раз за все четыре года службы в полиции — и покосился на Уифера. Тот тоже достал оружие. Они стояли на улице, возле магазинчика деликатесов, футах в тридцати от входа в подземку. Они уже давно знали друг друга, и успели, как говорится, к друг другу «пропритереться», как могут лишь полицейские или профессиональные солдаты. Поняв друг друга без слов, оба отступили к дверям магазина, держа оружие наготове.

— В подземку? — спросил Уивер.

— Ага. — Эндю быстренько глянул на вход на станцию. Час пик был в самом разгаре, и на лестнице было полно народу. Люди спешили на поезда. — Надо брать его прямо сейчас, пока он не смешался с толпой.

— Ну так давай.

Они вышли из дверей пусть маленькой, но идеально сплоченной командой — этих стрелков Роланд сразу же расценил бы как противников, более достойных и сильных, чем первые двое. Во-первых, эти были моложе, а во-вторых, хотя Роланд этого и не знал, какая-то незнакомая ему диспетчерша обозвала его «особо опасным», что в глазах Энди Стоунтона и Норриса Уивера приравнивало его ко взбесившемуся тигру-людоеду. Если он не остановится по первому моему приказу, я еще раз повторю, а потом буду стрелять на поражение, подумал Энди.

— Стой! — закричал он, пригнувшись и выставив перед собой пистолет, держа его обеими руками. Рядом с ним Уифер проделал то же самое. — Полиция! Руки за голо…

Но не успел он договорить, как тип в синем костюме уже добрался до лестницы подземки. Скорость он развил просто-напросто сверхъестественную. Но и Энди Стоутон тоже ворон не считал и набрал максимальные обороты. Он развернулся на каблуках и отбросил в сторону все эмоции, как бы облачившись в покров отрешенного хладнокровия — Роланду состояние это было знакомо. Он и сам столько раз переживал нечто подобное в сходных ситуациях.

Энди прицелился и нажал на курок своего «тридцать восьмого». Мужчина в синем костюме на бегу развернулся, стараясь удержаться на ногах, а затем упал на мостовую. Прохожие, которых еще мгновение назад заботило только одно: как бы пережить очередную поездку домой в подземке, — с криками бросились врассыпную, как перепуганные куропатки, обнаружив, что сегодня им предстоит пережить еще одно жуткое испытание сверх ежедневной программы.