Скотт Линч - Красные моря под красными небесами
– Да? А вот винные бутылки не кусаются… – недоверчиво протянул Локк, почесывая подбородок. – Вы, случаем, не потешаетесь над заезжими простаками?
Торговец, широко улыбаясь, выпростал правую руку из-под плаща и показал Локку и Жану: на темной коже белели крошечные полукружья шрамов.
– Я лично ручаюсь за предлагаемый товар.
– Все это весьма любопытно и достойно восхищения, – произнес Локк. – И все же некоторые обычаи Тал-Веррара на себе испытывать ни к чему.
– Разумеется, у каждого свои предпочтения, – с улыбкой ответил торговец, сложив руки на груди. – Помнится, скорпионий сокол вам не по нраву пришелся, господин Ламора.
У Локка захолонуло в груди. Жан тоже мгновенно напрягся.
Локк кашлянул, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица, и небрежно спросил:
– Простите, что вы сказали?
Торговец удивленно заморгал:
– Я пожелал вам приятного вечера, господа.
– А, да-да.
Локк окинул торговца пристальным взглядом, потом резко отвернулся и зашагал по Ночному базару. Жан торопливо последовал за ним.
– Ты слышал? – прошептал Локк.
– Слышал, – ответил Жан. – Интересно, на кого работает этот приветливый торговец скорпионами?
– И не он один, – пробормотал Локк. – Торговка фруктами тоже назвала меня Ламорой. Я своими ушами слышал.
– Тьфу ты… Может, вернемся, побеседуем с одним из них?
– Куда это вы собрались, господин Ламора?
Локк стремительно обернулся – и едва не наставил шестидюймовый стилет, спрятанный в рукаве, на пожилую торговку, неожиданно выступившую из тени справа.
Жан завел руку за спину, под полу камзола.
– Вы обознались, милейшая, – сказал Локк. – Меня зовут Леоканто Коста.
Женщина, не двигаясь с места, сдавленно хихикнула:
– Ламора… Локк Ламора.
– Жан Таннен, – промолвил торговец скорпионами, выходя из-за прилавка, уставленного клетками.
Со всех сторон на Локка и Жана медленно надвигались остальные торговцы.
– Так, похоже, тут какое-то недоразумение, – провозгласил Жан, опуская руку из-под камзола.
По опыту Локк знал, что в согнутой ладони Жана прячется головка боевого топорика, а древко скрыто в рукаве.
– Никакого недоразумения, – произнес торговец скорпионами.
– Каморрский Шип… – сказала какая-то малышка, встав перед Локком и Жаном так, чтобы преградить им путь к Савроле.
– Каморрский Шип… – подхватила пожилая торговка.
– Благородные Канальи, – сказал торговец скорпионами. – Далеко же вас от дома занесло.
С отчаянно колотившимся сердцем Локк огляделся и, решив, что теперь уж таиться нет смысла, позволил стилету скользнуть к напряженным пальцам. Казалось, что торговцы Ночного базара, проявив необъяснимый интерес к Локку и Жану, обступили приятелей со всех сторон и теперь медленно сжимают кольцо, отбрасывая длинные черные тени на плиты мостовой. Внезапно Локку померещилось, что сияние фонарей отчего-то меркнет. В пассаже и впрямь потемнело, светильники тускнели на глазах.
– Стоять! – Жан, не скрываясь, поудобнее перехватил топорик в правой руке и встал спина к спине с Локком.
– Не приближайтесь! – выкрикнул Локк. – Прекратите дурить, а как бы кровь не пролилась!
– Кровь уже пролилась… – заявила малышка.
– Локк Ламора… – зашептали торговцы со всех сторон.
– Кровь уже пролилась, Локк Ламора, – изрекла пожилая торговка.
На Ночном базаре погас последний алхимический светильник; костры в бочках потухли. Теперь Локка и Жана, окруженных торговцами, освещал только слабый отблеск света из внутренней гавани и дрожащее мерцание фонарей где-то далеко внизу, на террасах под огромным пустынным пассажем.
Малышка сделала шажок вперед и, глядя на Локка и Жана немигающими серыми глазами, звонко произнесла:
– Господин Ламора, господин Таннен, вам привет от Сокольника из Картена.
6Локк, разинув рот, уставился на девочку, которая плавно, будто призрак, двинулась навстречу и замерла в двух шагах от него. Он поначалу смутился – глупо грозить стилетом крохе не выше трех футов ростом, – однако в детской улыбке, холодно блеснувшей в полумраке, сквозила такая угроза, что Локк невольно покрепче сжал рукоять клинка.
Девочка, поднеся пальцы к подбородку, изрекла:
– И хоть он не в силах слова молвить…
– И хоть он не в силах за себя слова молвить… – хором подхватили торговцы, недвижно стоявшие в темноте.
– И хоть он обезумел… – медленно продолжила девочка, простирая к Локку и Жану раскрытые ладони.
– Обезумел от боли, вконец обезумел… – прошелестел шепот со всех сторон.
– Его друзья не забывают, – сказала малышка. – Друзья помнят…
За спиной Локка чуть шевельнулся Жан, сжимая в обеих руках по боевому топорику; во тьме тускло блеснула вороненая сталь.
– Торговцами вольнонаемные маги управляют, будто марионеток за ниточки дергают… – шепнул Жан. – Видно, где-то поблизости засели.
– Эй, вы, боитесь, что ли?! Объявитесь уже, не томите! – обратился Локк к малышке.
– Мы явили свою силу, – ответила она.
– Чего вам еще надобно… – зашептали торговцы с остекленелыми взорами, тускло поблескивавшими, как стоячая вода в пруду.
– Чего вам еще надобно, господин Ламора? – Малышка делано присела в жутковатом реверансе.
– Не знаю, чего вы от нас добиваетесь, но оставьте в покое этих несчастных людей, – сказал Локк. – Хотите с нами поговорить – говорите, а людей почем зря не мучайте.
– В том-то и дело, господин Ламора…
– В том-то и дело… – зашептали торговцы.
– Разумеется, в том-то все и дело, – сказала девочка. – Иначе вы наших слов не услышите.
– Так говорите же!
– Вы должны ответить, – возвестила малышка.
– Ответить за Сокольника, – подхватил хор торговцев.
– Вы должны ответить. Вы оба.
– За каким… Да пошли вы все! – воскликнул Локк. – Сокольнику мы уже ответили – за смерть трех наших товарищей лишили его десяти пальцев и языка, зато вернули вам живым, хоть он того и не заслуживал.
– Вы не вправе судить… – прошипела девочка.
– …судить картенского мага, – зашептали торговцы.
– Вы не вправе судить, равно как и не вправе полагать, что вам известны наши законы, – сказала малышка.
– Всем на свете известно, что убийство картенского мага карается смертью, – сказал Жан. – Этого знания вполне достаточно. Мы сохранили Сокольнику жизнь и вернули его вам. Этим все дело и завершилось. Если вы рассчитывали на какие-то иные условия сделки, надо было нас предварительно письмом оповестить.
– Это не сделка, – сказала девочка.
– Это личное дело, – объявили торговцы.
– Сугубо личное, – повторила девочка. – Пролилась кровь нашего собрата. Вы за это ответите.
– Ах вы, сволочи! – не выдержал Локк. – Вы что, богами себя возомнили? Я вашего Сокольника не в переулке ограбил. Он подстроил убийство моих друзей. И плевать мне на то, что он умом тронулся! И на вас мне наплевать! Убейте нас – и дело с концом, только ни в чем не повинных людей отпустите.
– Нет, – сказал торговец скорпионами.
– Нет, – отозвались торговцы по кругу.
– Трусы! Подлецы! – Жан махнул топориком в сторону девочки. – И этим вашим балаганом вы нас не запугаете!
– Мы будем с вами насмерть биться, до самого Картена доберемся, кровь вам пустим, не сомневайтесь, – сказал Локк. – Ну убьете вы нас – и что? Мы смерти не боимся.
– Нет-нет, – хихикнула девочка.
– Вам будет гораздо хуже, – сказала торговка фруктами.
– Мы оставим вас в живых, – подхватил продавец скорпионов.
– Будете жить, терзаясь страхом, – сказала девочка.
– Страхом и неуверенностью, – зашептали торговцы и медленно отступили, расширяя кольцо.
– Под слежкой, – сказала девочка.
– Под слежкой, – вторили торговцы.
– А пока ждите, – сказала девочка. – Забавляйтесь своими нелепыми играми, гоняйтесь за удачей…
– И ждите, – прошелестело вокруг. – Ждите нашего ответа. Ждите, покуда не настанет время.
– Вам от нас укрыться негде, – сказала малышка. – Вам от нас никогда не уйти.
– Никогда, – прошептали торговцы, отходя к своим прилавкам.
Локк и Жан молчали.
Вскоре жизнь на Ночном базаре пошла своим чередом. Разгорелись светильники, заполыхали костры в бочках, заливая пространство рынка мягким теплым сиянием. Торговцы занимались обычными делами: кто высматривал покупателей, кто скучающим взором обводил прилавки и товары; повсюду снова зазвучали негромкие разговоры. Локк и Жан незаметно спрятали оружие.
– О боги, – поежился Жан.
– По-моему, за игрой в карусель я выпил маловато, – прошептал Локк, не понимая, что́ туманит его взор; он коснулся щеки и с удивлением обнаружил, что она мокрая от слез. – Сволочи! Дети малые. Проклятые хвастливые трусы!
– Вот именно, – сказал Жан.
Локк и Жан, с опаской поглядывая по сторонам, отправились дальше. Малышка, через которую только что вещали картенские маги, теперь сидела у ног старика, перебирая инжир в плетеных корзинах, и проводила приятелей робкой улыбкой.
