Мешок с костями - Кинг Стивен
Я перевернулся на спину, все еще кашляя, чувствуя, как джинсы прилипают к промежности и ногам, беспокоясь — глупо, конечно, — о бумажнике: кредитные карточки и водительское удостоверение останутся целехонькими, а вот две дорогие мне фотографии Джо вода точно испортит.
Дивоур выкатился на самый край Улицы, и я уж подумал, что сейчас он последует за мной. Обтекатель его коляски навис над тем местом, где я стоял (я видел следы моих кроссовок слева от выступавших из земли корней березы), земля осыпалась под колесами, комочками падала в озеро. Уитмор схватилась за кожух двигателя, пытаясь оттянуть коляску от края, но, конечно, сил у нее не хватало. Спастись Дивоур мог только сам. Стоя по пояс в воде, с прилипшей к телу одеждой, я с нетерпением ждал, когда же он спикирует в озеро.
Но почерневшая левая клешня, в которую превратилась рука Дивоура, ухватила серебристый рычажок, потянула назад, и кресло откатилось от края, швырнув в озеро последнюю порцию камешков и комочков земли. Уитмор едва успела отпрыгнуть в сторону, не то осталась бы без ног.
Еще несколько движений рукой, и Дивоур развернул кресло, нацелив обтекатель на меня, и вновь подкатился к самому краю Улицы. Я стоял в воде, в семи футах от нависшей над озером березы. Уитмор повернулась ко мне задом, согнулась пополам. Я думал, что она пытается восстановить дыхание.
Из этой передряги Дивоур вышел с наименьшими потерями. Даже не стал прикладываться к кислородной маске, что лежала у него на коленях. Солнце било ему в лицо, отчего оно напоминало полусгнивший фонарь из тыквы с прорезанными отверстиями для глаз, носа и рта, который вымочили в бензине и подожгли.
— Любишь купаться? — спросил он и захохотал.
Я огляделся, надеясь увидеть прогуливающуюся по Улице парочку или рыбака, ищущего место, где бы до наступления темноты еще раз закинуть в озеро удочку… и в то же время мне никого не хотелось видеть. Злость, боль, испуг, все это было, но над всеми чувствами в тот момент господствовал стыд. Меня скинул в озеро восьмидесятипятилетний старик, скинул, выставив на посмешище.
Я двинулся направо, к югу, к своему дому. Холодная, доходящая до пояса вода теперь уже, когда я к ней привык, освежала. Кроссовки то и дело натыкались на камни и на затонувшие ветки. Растянутая лодыжка болела, но не отказывалась служить. Конечно, на берегу она могла повести себя иначе.
Дивоур передвинул рычажки управления, и кресло медленно покатилось по Улице, держась вровень со мной.
— Кажется, я не успел познакомить тебя с Роджетт? — снова заговорил он. — В колледже она считалась одной из лучших спортсменок. Играла в софтбол и хоккей. Между прочим, некоторые навыки она сохранила. Роджетт, продемонстрируй этому молодому человеку свое мастерство.
Коляска проехала мимо Уитмор, на несколько мгновений скрыв ее от моих глаз. А когда старуха вновь появилась в поле моего зрения, я увидел, что она держит в руках. Наклонялась она не для того, чтобы восстановить дыхание.
Улыбаясь, она подошла к краю Улицы, прижимая левой рукой к животу камни, подобранные ею с земли. Она выбрала один, размером с мяч для гольфа, размахнулась и бросила в меня. Камень пролетел в опасной близости от моего левого виска и плюхнулся в воду.
— Эй! — воскликнул я, скорее изумленный, чем испуганный. Даже после того что мне пришлось пережить, я не верил, что такое возможно.
— Что с тобой, Роджетт? — подзадорил ее Дивоур. — У тебя сбился прицел? Достань его!
Второй камень просвистел в двух дюймах над моей головой. Третий вышиб бы мне зубы, но я успел отбить его рукой, только потом заметив оставшийся на ладони синяк. В тот момент я видел лишь ее злобную, улыбающуюся физиономию — физиономию женщины, которая выложила два доллара в тире и теперь готова стрелять хоть до утра, но выиграть главный приз — плюшевого медведя.
Камни она бросала быстро. Они падали то справа, то слева, создавая маленькие гейзеры. Я начал пятиться, не решаясь повернуться и уплыть на глубину — боялся, что в этот самый момент булыжник угодит мне в затылок. Однако я понимал, что увеличение расстояния между нами уменьшит вероятность попадания. Дивоур все это время заливался смехом, и лицо его все более напоминало печеное яблоко.
Очередной камень попал мне в левую ключицу, отлетел в сторону, плюхнулся в воду. Я вскрикнул от боли, и она ответила криком: «Хэй!» — словно каратист, нанесший точный удар.
На том мое организованное отступление и закончилось. Я повернулся и поплыл прочь от берега. И тут же оправдались мои самые худшие опасения. Первые два камня, брошенные ею после того, как я пустился вплавь, не долетели до меня. Потом последовала пауза, и я успел подумать: удалось, ей уже не добраться до… и тут что-то ударило меня по затылку. Я одновременно почувствовал удар и услышал его звук.
Водяная гладь тут же сменила свой цвет: из ярко-оранжевой стала ярко-красной, потом густо-бордовой. Откуда-то издалека до меня донесся одобрительный вопль Дивоура и заячий смех Уитмор. Я вновь хлебнул озерной воды, и мне пришлось напомнить себе, что ее надо выплюнуть, а не проглотить. Ноги сразу отяжелели, кроссовки теперь весили не меньше тонны каждая. Я опустил ноги и не нашел дна: глубина здесь была больше моего роста. Посмотрел на берег, полыхающий всеми оттенками оранжевого и красного цветов. От кромки воды меня отделяли двадцать футов. Дивоур и Уитмор стояли на краю Улицы, не отрывая от меня глаз. Прямо-таки папа и мама, наблюдающие, как резвится в воде их сынок. Дивоур опять дышал кислородом, но сквозь прозрачную маску я видел, что он улыбается. Улыбалась и Уитмор.
Я в очередной раз нахлебался воды. Большую часть выплюнул, но что-то попало в горло, вызвав приступ кашля. Я начал уходить под воду и тут же попытался выкарабкаться, лихорадочно колотя руками, затрачивая куда больше сил, чем при плавании. Паника мутной волной захлестывала сознание. Голова гудела. Сколько ударов она сегодня выдержала? Кулак Уитмор… трость Дивоура… камень, брошенный Уитмор… или два камня? Господи, я не мог вспомнить.
Ради Бога, возьми себя в руки — ты ведь не позволишь ему взять верх? Не утонешь, как утонул маленький мальчик?
Нет, тонуть я не собирался.
Вынырнув из воды, одной рукой я ощупал затылок и обнаружил шишку с гусиное яйцо (она все росла) чуть повыше шеи. Когда я нажал на нее, то едва не потерял сознание он боли. Крови на кончиках пальцев осталось всего ничего, но ее могла смыть вода.
— Ты похож на сурка под дождем, Нунэн! — долетел до меня его голос.
— Чтоб ты сдох! — огрызнулся я. — За это я упеку тебя в тюрьму!
Он посмотрел на Уитмор. Она — на него. И оба расхохотались. Окажись у меня в тот момент «узи», я бы без колебаний убил их обоих. А потом попросил бы второй магазин, чтобы изрешетить тела.
А без «узи» мне не оставалось ничего другого, как плыть на юг, к дому. Они двигались параллельным курсом по Улице, он — на кресле, она — на своих двоих, строгая, как монахиня, то и дело наклоняясь, чтобы подобрать подходящий камень.
Я проплыл не так уж и много, чтобы устать, но устал. Должно быть, сказался шок. И в какой-то момент не вовремя открыл рот, хлебнул воды и запаниковал. Я поплыл к берегу, чтобы ощутить под ногами твердое дно. Роджетт Уитмор тут же возобновила обстрел. Сначала она израсходовала камни, что лежали на сгибе левой руки, потом взялась за те, которые складывала на коленях Дивоура. Она уже успела размяться, и теперь снаряды ложились в цель. Один я отбил рукой — большой, который мог раскроить мне лоб, — следующий оставил на бицепсе длинную царапину. Этого мне хватило, я вновь отплыл подальше, стараясь держать голову над водой, хотя боль в шее от этого только усиливалась.
Оказавшись вне досягаемости ее бросков, я оглянулся на берег. Уитмор стояла на самом краю Улицы. Чтобы максимально сократить разделявшее нас расстояние. Максимально! Дивоур устроился в кресле за ее спиной. Оба ухмылялись. Их лица окрасились красным, стали совсем как у бесов в аду. Красный закат — к хорошей погоде. Еще двадцать минут, и настанет ночь. Смогу я продержаться на воде еще двадцать минут? Двадцать — смогу, если удастся избежать очередной паники, но больше — вряд ли. Я подумал о том, что утону в темноте, увижу Венеру и утону. И тут же паника вцепилась в меня мертвой хваткой. Паника, она куда хуже Роджетт и ее камней.
