Терри Пратчетт - Дело табак
Утром Ваймс нанял небольшую лодку с рулевым и очень приятно провел время, вместе с Юным Сэмом ища моллюсков на камнях одного из многочисленных маленьких островов вблизи побережья. Потом они набрали дров, развели костер, сварили добычу и съели, пользуясь щепками вместо вилок и соревнуясь, кто первым выковыряет скользкий кусочек из раковины. Разумеется, трапезу сопровождали черный хлеб с маслом, а также уйма соли и уксуса, поэтому моллюски на вкус скорее отдавали солью и уксусом, нежели моллюсками, но никто не возражал[33].
Спровадив мужчин из дому, Сибилла на свой тихий лад меняла мир, сидя за письменным столом. Аккуратным курсивным почерком, которому научилась в детстве, она составляла огромное количество клик-сообщений. Одно было адресовано директору Королевской оперы, главной патронессой которой состояла ее светлость, другое – патрицию Ветинари, еще три – секретарю гномьего Короля-под-Горой, секретарю Алмазного короля троллей и секретарю госпожи Марголотты из Убервальда, правительницы всего, что находилось над землей.
Но на этом работа не закончилась. Едва служанка вернулась, отнеся на холм первую порцию сообщений, как ее немедленно послали обратно со второй. Госпожа Сибилла писала письма с редким энтузиазмом, и если на Равнинах и за их пределами в тот день осталась хоть одна значительная личность, не получившая письма от Сибиллы, то лишь потому, что имя этой личности выпало из изящно переплетенной и непрерывно пополняемой маленькой черной книжки… хотя на самом деле книжка была нежно-розовая, с крошечными вышитыми цветочками и вложенным флакончиком духов. Тем не менее по силе морального воздействия с ней могла сравниться разве что баллиста.
Вечером госпожа Сибилла выпила чаю в компании приятельниц – выпускниц Щеботанского колледжа – и приятно провела время за разговором о детях, в то время как мир, движимый письмами, которые неслись над горами и долами с такой скоростью, какую не сумел бы обеспечить ни один волшебник, начал потихоньку меняться.
Ваймс отвел Юного Сэма в зоопарк, где повстречался со сторожами, которые сплошь имели знакомых на «Чудо-Сисси», поэтому для него открыли все двери и почти все клетки. Сам куратор явился посмотреть на радостного шестилетнего мальчика, который методично взвешивал помет жирафа на старинных табачных весах, препарировал его при помощи пары старых кухонных ножей и делал пометки в записной книжке с гоблином на обложке. Но для Сэма Ваймса кульминацией стал слон, которого так ждал Юный Сэм; как только Ваймсы прибыли, Джумбо оказал им большую услугу, и Юный Сэм познал истинное блаженство. Никакой филателист, обнаруживший редкую синюю треугольную марку в никому не нужной, купленной по случаю коллекции не был так счастлив, как Юный Сэм, шагавший с дымящимся ведерком. Юный Сэм увидел слона.
И Сэм Ваймс тоже. Куратор сказал, что Юный Сэм очень талантлив и у него природные склонности к натурфилософии. Заслышав это, счастливый отец благоразумно кивнул и понадеялся на лучшее.
В завершение они побывали на ярмарке, где Ваймс заплатил доллар, чтобы прокатиться на вертушке, а сдачи получил как с четвертака. Когда Ваймс заспорил, смотритель выругался, размахнулся и, к собственному огромному удивлению, ощутил на запястье стальную хватку, после чего его провели через улюлюкающую толпу и вручили ближайшему щеботанскому стражнику, который отсалютовал и спросил, не распишется ли Ваймс у него на шлеме. Мелочь – но, как всегда говорил Ваймс, за мелочами кроются большие дела. Еще он выиграл кокос – несомненное достижение, – а Юный Сэм получил большую карамель, на которой было написано «Щеботан», и у него склеились челюсти (еще одно памятное событие).
Посреди ночи Ваймс, который некоторое время слушал шум прибоя, спросил:
– Ты спишь, дорогая?
Не получив ответа, он, как это обычно делается, немного повысил голос и повторил:
– Ты спишь, дорогая?
– Нет, Сэм, уже не сплю.
Ваймс уставился в потолок.
– Мне интересно, получится ли.
– Ну конечно! Все полны энтузиазма и заинтригованы. Я нажала на столько рычагов, что никакой бес-органайзер бы за мной не угнался. Не беспокойся. А у тебя какие успехи?
На потолке сидел геккон. В Анк-Морпорке их не увидишь. Геккон смотрел на Ваймса яркими глазами. Ваймс сказал:
– Ну, это более или менее стандартная процедура… – Он неуютно заерзал, и геккон удрал в угол. – Впрочем, я немного волнуюсь. Бо́льшая часть того, что я сделал, вполне законна, но кое-что, так сказать, получилось спонтанно…
– Ты просто проложил для закона путь, Сэм. Цель оправдывает средства.
– Боюсь, множество дурных людей оправдывали свои поступки этими словами, дорогая.
Сибилла протянула руку под одеялом и дотронулась до мужа.
– Не вижу причин, отчего хороший человек не может оправдать ими благой поступок. Не волнуйся, Сэм.
«Женская логика, – подумал Сэм. – Всё будет хорошо, потому что должно быть хорошо. Проблема в том, что реальная жизнь намного сложнее, и плевать она хотела на бумажки».
Ваймс некоторое время уютно дремал, а потом услышал, как Сибилла шепотом спросила:
– Он ведь не сбежит, правда, Сэм? Ты сказал, он умеет обращаться с замками.
– Ну, в щеботанской тюрьме замки надежные, и за ним постоянно наблюдает охранник, а в Анк-Морпорк его повезут экстренно и с вооруженным конвоем. Не представляю себе обстоятельства, при которых он мог бы улизнуть. В конце концов, здешние ребята сами хотят проделать все как положено. Держу пари, они уж начистят доспехи, чтоб блестели, как серебро. Они намерены меня впечатлить, понимаешь? Не беспокойся, я уверен, что ничего не случится.
Они спокойно лежали рядом. Наконец Ваймс сказал:
– Куратор зоопарка очень хвалил Юного Сэма.
Сибилла сонно пробормотала:
– Может быть, он станет вторым Вулсторпом, но, надеюсь, у него будет черта, которая у Вулсторпа отсутствовала, а именно здравый смысл.
– Что бы он ни делал, – сказал Сэм Ваймс, – я не сомневаюсь, что у парнишки прекрасно получится.
– Значит, он станет Сэмом Ваймсом, – произнесла Сибилла. – А теперь давай спать.
На следующий день семья отправилась домой – то есть Сибилла и Юный Сэм поехали в Анк-Морпорк экспрессом, после небольшой заминки, которая привела к тому, что изрядно разросшуюся коллекцию Юного Сэма вынесли из кареты и сложили на крыше, – а Сэм Ваймс на «Черноглазой Сьюзен» вернулся в Холл, потому что еще оставались кое-какие дела. Поскольку он был Королем реки, лоцман позволил ему часть пути вести судно, хоть при этом и непрерывно заглядывал через плечо, просто на всякий случай. Ваймс искренне радовался, что бывало нечасто. Странно вдруг заняться делом, которое ты, оказывается, всегда хотел попробовать, хотя до сих пор этого не сознавал и даже не догадывался, что это за дело такое… и Сэм Ваймс, ненадолго воспарив над миром, правил судном и радовался, как мышь в кладовой.
В ту ночь он лежал один в пустом Овнец-Холле – не считая, разумеется, сотни слуг – и прокручивал в голове события минувшей недели, а особенно свои поступки. Вновь и вновь Ваймс подвергал себя безжалостному перекрестному допросу. Не солгал ли он? В общем, нет. Ввел ли кого-нибудь в заблуждение? В общем, нет. Вел ли себя так, как надлежит стражнику? Вот в чем вопрос, да?
Утром две юные горничные принесли ему завтрак, и Ваймс с удовольствием увидел, что в качестве дуэньи их сопровождает лакей. На свой лад ему это весьма польстило. Затем Ваймс отправился на прогулку по очаровательной сельской местности, слушая журчащее пение малиновок и прочих птиц (он так и не запомнил их названия, но в любом случае пели они здорово).
По пути он чувствовал взгляды, направленные на него с полей и из окон. Пару раз к нему подходили люди, энергично жали руку и поскорее удирали, и Ваймсу казалось, что весь мир тащится за ним по пятам. Атмосфера была так насыщена волнением, что в ближайшее время прямо-таки следовало во всю глотку крикнуть «бу!».
Но Ваймс просто ждал. Ждал вечера.
Кареты начали съезжаться к анк-морпоркской Опере очень рано. Предстояло что-то очень важное; афиша гласила, что в зале будет присутствовать не только патриций, но также и правительница Убервальда госпожа Марголотта, посол Короля-под-Горой и рубиновый наместник Алмазного короля троллей, который привез с собой такое же количество приближенных, секретарей, телохранителей, поваров и советников, что и представители гномьей стороны.
На свой неискушенный лад жители Анк-Морпорка были весьма искушены, и на улицах толпилось больше народу, чем обычно. Они понимали, что происходит нечто важное. За крошечными бутербродами обсуждаются великие дела. Судьбы миллионов решаются парой тихих слов в уголке, а потом мир слегка меняется. Если нет, это все замечают.
Если только у вас не было золотистого пригласительного билета, на сей раз в Оперу не стоило светски опаздывать: в таком случае пришлось бы светски стоять в заднем ряду и вытягивать шею, чтобы разглядеть что-нибудь через головы остальных.
