Стелла Геммел - Город
До башни он добрался без помех. Он оказался прав: башней не только не пользовались, она была вовсе заброшена, причем очень давно. На двери красовался висячий замок, но само дерево прогнило от сырости. Фелл потратил несколько драгоценных мгновений, ковыряя ножом возле петель. Пробив в ветхом дереве опору для пальцев, он усилием всего тела снял дверь с петель. Протиснулся внутрь и поправил за собой дверь, насколько это было возможно. Мельком брошенный взгляд отметил лишь неповрежденный замок.
Первые несколько ступеней Фелл одолел ощупью. Выбравшись туда, куда достигал дневной свет, он во всю прыть помчался на самый верх. И наконец опасливо выглянул в узенькое окошко.
Его лицо расплылось в невольной улыбке. Как он и рассчитывал, с этой точки была хорошо видна южная стена крепости и главные ворота в ней. Фелл наблюдал за ними, пока не стемнело.
* * *На востоке едва угадывался намек на рассвет, когда Фелл очнулся от некрепкого сна. Его разбудил рокот тележных колес. Перекатившись на полу, он поднялся и выглянул в узкую бойницу. Главные ворота освещались всего двумя факелами, но они позволяли рассмотреть три повозки, запряженные маленькими лошадками. Они направлялись наружу. Фелл подхватил пояс с мечом и бросился вниз по ступенькам, даже не задумываясь о том, что впотьмах можно упасть. Очень вероятно, что ему открывается наилучший шанс выбраться. Он же и единственный…
Фелл все же чуть задержался, чтобы поставить на место снятую с петель дверь: мало ли, вдруг придется вернуться и снова прятаться здесь. Перебежав к невысокому зданию в глубине двора, он высунулся из-за угла. Первая телега уже достигла ворот. До слуха долетали отголоски переговоров между возчиком и привратниками, которых там стояло более десятка. Ночной ветерок донес даже смех… Фелл легко и по возможности бесшумно пробежал по мостовой к задку третьей телеги. Не успел он еще достичь цели, когда ворота заскрипели и приоткрылись ровно настолько, чтобы телега могла выехать. Первая лошадь сдвинулась с места. Следом застучали копытами и другие, потом снова остановились, когда до выезда добралась вторая. Третья немного задержалась, ее кузов еще не вошел в освещенный круг.
Фелл успел испытать недоумение: в первый миг ему показалось, что телеги пусты. Потом он рассмотрел внутри нечто длинное и узкое… закутанное в саван. Стало быть, телеги вывозили из крепости троих мертвецов. Фелл мимолетно подивился благочестию горцев: ну надо же, каждый мертвец путешествовал на кладбище в отдельной телеге! Стащив тело наземь, Фелл сорвал с него саван. Оставил мертвеца лежать в пыли, сам влез в кузов и как можно плотнее завернулся в ткань, надеясь, что предутренние потемки скроют лишние складки.
Почти тотчас же телега двинулась, проехала несколько шагов и снова остановилась. Возница и стражники стали разговаривать на своем языке. Сквозь грубое переплетение ткани уже пробивался факельный свет, и Фелл затаил дыхание, держась за рукоять меча. Мгновение – и телега вновь тронулась. Однако тотчас же послышался крик, с лица Фелла сдернули саван, и прямо в глаза ему злобно уставился привратник.
Фелл не стал дожидаться дальнейшего: выкатился из телеги с противоположной стороны, поднырнул под нее, обманув тем самым стражу, рванувшуюся за ним следом. Вскочив, проткнул мечом и ножом сразу двоих – одного в грудь, второго в горло – и снова запрыгнул в кузов. Шум и беготня напугали лошадку. Она прянула вперед, и теперь ворота было не закрыть из-за застрявшей телеги. Перескакивая через мечи, целившие ему по ногам, Фелл метнулся к сиденью возчика и приставил лезвие меча тому к горлу. Напуганный горец бросил вожжи и кувырком скатился с сиденья. Фелл перескочил на спину лошадки и, повернувшись, круговым движением рассек упряжь. Ударил лошадь по бокам и со всей мыслимой прытью поскакал в ночь…
Бедная лошадка, тощая и заморенная, с трудом выдерживала вес Фелла. Скрывшись во мраке, он спрыгнул с ее спины и хлопнул животное по крупу. Лошадка трусцой убежала по дороге, а Фелл свернул в сторону и двинулся на запад.
Достаточно скоро он понял, почему Мэйсон называл Старую Гору неприступной. Сойдя с извилистой дороги, поднимавшейся к крепости, он обнаружил, что кругом сплошные обрывы – где просто крутые, а где и совершенно отвесные. Фелл попробовал идти косогором, но пришлось все время спускаться. Поначалу за скалы цеплялась кое-какая растительность. Фелл хватался за ветки, перемещаясь от куста к кусту. Потом зелень исчезла, и Фелл оказался как на ладони на открытом всем ветрам склоне. Пути вверх и назад отсюда не было – и очень мало опоры для рук и ног. Перспектива идти вниз выглядела не слишком заманчивой, но выбора у него не было.
Тем временем постепенно светало; он различил реку, блестевшую далеко внизу. Ее берега были одеты лесом. Еще Фелл увидел, что здесь, похоже, недавно сошел оползень. Низ головокружительного склона был покрыт глинистым сланцем, неустойчивым даже на вид.
Некоторое время Фелл сидел неподвижно, давая себе отдых. У него было не самое подходящее телосложение для ползания по скалам: тяжеловатое и с высоким центром тяжести. Да и сапоги – не самая удобная обувь на каменных осыпях. Но куда денешься? Он набрал полную грудь воздуху и полез вниз, пытаясь цепляться всеми конечностями. Тут же заскользил, пришлось даже вытаскивать нож и втыкать его в осыпь, чтобы хоть как-то замедлить движение. В какой-то момент он пролетел не меньше двадцати шагов, все это время разгоняясь, пока не угодил ногой на торчащую скалу. Он попробовал было зацепиться, но поскользнулся. Съехав еще ниже, ухватился за выступ, изогнувшись всем телом в попытке остановиться. Щебень с грохотом сыпался вниз. Фелл даже испугался, не случилось бы нового оползня, но постепенно все успокоилось. Он взмок, сердце выпрыгивало из груди. Фелл висел на камне, стараясь отдышаться. Потом разжал руки и продолжил путешествие вниз.
Наконец он достиг места, где кончалась осыпь. Отсюда можно было спускаться дальше обычным порядком. Он успел удалиться от крепости, во всяком случае по вертикали, и полагал, что вряд ли его теперь разыщут. Зато стало ясно, что первоначальный план – отсидеться поблизости и вернуться на выручку остальным – придется оставить.
Он решил двигаться к западу. Река, до которой было еще на самом деле не очень-то близко, текла с севера на юг, искушая легкостью этого пути. Однако Фелл понимал: если пойти по реке, он очень скоро заблудится. Если же ориентироваться на заходящее солнце, в конце концов он выйдет если не к Городу, то уж всяко в более-менее знакомые места.
Приняв такое решение, он почти немедленно о нем пожалел. Дорога вниз была все такой же крутой, только теперь он еще и продирался сквозь густейший подлесок. Нож, безнадежно затупившийся на осыпи, не годился даже рассекать ветки. Что поделаешь, пришлось прорубать себе дорогу мечом. Он понимал, что, затупив и второй клинок, останется, по существу, безоружным, но выхода не было.
Лес кругом был так полон пышной жизни, что, казалось, ветви перед Феллом сплетались сами собой. Даже в воздухе пахло зеленью. Спустя некоторое время пошел дождь. Фелл задрал голову, ловя ртом благословенные капли. Перебравшись через реку, он дал себе продолжительный отдых, потом со вздохом полез на противоположный склон.
К ночи он успел одолеть очень незначительное расстояние. Оттуда, где он оказался, по-прежнему виден был галечный склон за рекой. Феллу даже привиделось, что в отдалении на востоке маячили наверху квадратные крепостные башни. Ночь он провел в ветвях небольшого дерева. Водились или нет тут какие-нибудь хищники, он не знал и знать не хотел. Его целью было хоть как-то спастись от ползающей, кишащей мелочи на земле.
На третий день он достиг более открытой местности. Горы стали пониже, идти сделалось легче. Больше не нужно было сражаться за каждый очередной шаг, ходьба даже начала доставлять ему удовольствие. Ощущение того, как уставали и крепли мышцы ног, поистине радовало. Фелл даже начал с интересом оглядываться. Попадалось мало животных, только какие-то твари вроде безволосых белок и еще полосатые грызуны с плоскими мордочками. Однажды издалека донесся звук наподобие львиного рыка, однако Фелл до сих пор не видел животного крупней серого барсука.
А вот птиц было множество. Крохотные, одетые в яркое оперение пичуги порхали с цветка на цветок, словно бабочки.
Немного успокоившись, Фелл опять начал строить планы. Когда он достигнет владений Города, то представится первому же встреченному войсковому разъезду и примется собирать отряд для налета на Старую Гору. Раз он сумел выбраться, значит и обратную дорогу найдет. Вряд ли там ждут, что он вернется, а он именно так и поступит. Он освободит других пленников, и они вместе откроют главные ворота…
В глубине души, впрочем, Фелл знал: спасательную команду за четырьмя простыми солдатами вряд ли отправят. И что-то шептало в глубине души: Ловчему, Гаррету, Индаро и Дун лучше оставаться пленниками в Старой Горе, чем быть солдатами в Городе. Когда он освободит Индаро – а он так или иначе это устроит, – уж он позаботится, чтобы ей больше никогда не пришлось сражаться…
