Стивен Эриксон - Память льда. Том 1
Она обернулась на голос. Даруджиец Крупп вразвалочку подошёл к ней, держа в пухлых ручках небольшую деревянную шкатулку.
Рхиви выдавила из себя кривую улыбку.
– Прости, если я не решусь принять твой подарок. Прошлый опыт…
– Крупп зрит сквозь морщинистый покров, моя дорогая. Во всех смыслах. Так, сегодня его полуночной возлюбленной стала Вера – преданная советница, чьё нежное прикосновение Крупп столь высоко ценит. Корыстные интересы, – продолжил он и подошёл ближе, не сводя глаз с шкатулки, – несут зачастую счастливые, пусть и неожиданные дары. В недрах этой скромной скорлупки лежит сокровище, которое я тебе предлагаю, дорогая моя.
– Мне не нужны сокровища, Крупп, но я благодарю тебя.
– Крупп уверяет: это история, достойная рассказа. В запутанной паутине тоннелей, что ведут к прославленным пещерам с бесценным газом, которые лежат под прекрасным Даруджистаном, там и сям находили высеченные в камне чертоги. На стенах отобразились бесчисленные удары сделанных из рогов заступов, и на сих волнистых поверхностях обнаружили славные сцены из седого прошлого. Нарисованные слюной и углём, гематитом и кровью, соплями и Худ знает чем ещё, но и это не всё. Воистину, есть кое-что сверх того! Пьедесталы, вырезанные в форме грубых алтарей, а на алтарях – это!
Он откинул крышку шкатулки.
Сначала Мхиби думала, что видит набор кремнёвых лезвий, укреплённых на странных браслетах, сделанных, по виду, из того же хрупкого материала. Потом её глаза распахнулись шире.
– Да, – прошептал Крупп. – Сделаны как будто из кремня. Но, нет, они медные. Холодной ковки, когда сырая руда добывается из залежей в скале, а затем сбивается ударами камней. Слой за слоем. Обретая форму, превращаясь в символ наследия. – Он поднял взгляд маленьких глаз на Мхиби. – Крупп видит боль в твоих скрюченных костях, моя дорогая, и он глубоко опечален. Эти медные вещицы – не орудия, но украшения, которые носят на теле – ты найдёшь у лезвий застёжки, подходящие для кожаного шнурка. Там есть браслеты на руки и ноги, торквесы и… эм… ожерелья. Своей силой они… облегчат твою боль. Медь, первый дар богов.
Смущённая тем, что так расчувствовалась, Мхиби смахнула слёзы с испещрённых морщинами щёк.
– Спасибо тебе, милый Крупп, друг мой. Наше племя хранит знание о лечебных свойствах меди. Хоть она и не лечит старость…
Глаза даруджийца блеснули.
– История Круппа ещё не закончена, девочка. В те чертоги привели учёных, острые умы которых были посвящены тайнам древности. В каждом зале – по алтарю… всего восемь… и каждый посвящён иной силе. Рисунки представляли грубые, но непреложные изображения. Традиционные образы. Восемь пещер, каждую из которых легко распознать. Мы знаем руки, сотворившие каждую из них, – художники потрудились указать свои имена, а лучшие провидцы Даруджистана подтвердили эту истину. Мы знаем, моя дорогая, имена тех, кому принадлежали эти украшения. – Он полез в шкатулку и извлёк лезвие. – Ягган. – Крупп положил его обратно и достал ножной браслет. – С’рэн Таль. А этот маленький, будто детский, наконечник стрелы… Манэк, проказник из легенд рхиви – насмешник, верно? О да, Крупп чувствует сходство с этим маленьким пройдохой, Манэком. Ведь несмотря на все игры и обманы, у него было большое сердце, да? А вот торк. Ирут. Видишь, как отполирован? В него заключили сияние рассвета, в этот кованый металл…
– Невозможно, – прошептала Мхиби. – Духи…
– Были когда-то из плоти и крови, дорогая моя. Когда-то были смертны. Самые первые рхиви, возможно? Вера, – сказал он с мечтательной улыбкой, – всегда желанная гостья. Итак, по завершении утренних омовений Крупп ожидает узреть, как эти вещицы украсят тебя. В дни грядущие, ночи будущие стойко храни, о Святой Сосуд, эту веру.
Мхиби не могла вымолвить ни слова. Крупп протянул ей шкатулку. Старуха приняла её, ощутила тяжесть в руках.
Как ты узнал? Именно этим утром, когда я пробудилась в пепле одиночества, разочаровалась в том, во что верила всю жизнь. Как, милый мой обманчивый человечек, как ты узнал?
Вздохнув, даруджиец сделал шаг назад.
– От необходимости нести сие тяжкое бремя Крупп ужасно устал и изголодался! Указанная шкатулка чуть не оторвала сии утончённые цивилизацией длани.
Рхиви улыбнулась.
– Тяжкое бремя, Крупп? Об этом я могу тебе кое-что рассказать.
– Не сомневаюсь! Однако не отчаивайся, девочка, обрести когда-нибудь справедливую награду. – Он подмигнул, после чего развернулся и засеменил прочь. Через несколько шагов, Крупп остановился и обернулся. – О, Крупп также сообщает, что у Веры есть близняшка, воистину сладостная, имя ей – Сны. Отречься от таковой сладости – значит отказаться и от истинных даров Веры, девочка.
Он пошёл дальше и вскоре скрылся из глаз. И вправду похож на Манэка. Ты что-то здесь спрятал, Крупп? Веру и сны. Мечтания о надежде и желаниях? Или просто пустые сны?
Чей же след я видела сегодня ночью?
В восьмидесяти пяти лигах к северу Хватка откинулась на травянистый склон и, щурясь, следила за летящим на запад последним кворлом, что становился всё мельче на фоне неба цвета морской волны.
– Если мне ещё хоть раз придётся сесть на такую тварь, – пробасил голос сзади, – я благословлю того, кто прикончит меня прямо сейчас.
Капрал закрыла глаза.
– Если ты так разрешаешь свернуть тебе шею, Мураш, то держу пари, кто-нибудь из нас затащит тебя на кворла ещё до заката.
– Хватка, что за ужасные вещи ты говоришь? Почему меня так не любят? Я ж ничего никогда никому не сделал!
– Дай мне немного подумать, чтоб понять, что ты только что сказал, и я отвечу честно.
– Да нечего тут думать, женщина, я чепуху спорол, и ты это знаешь. – Он понизил голос: – Капитан виноват, как бы там ни было…
– Вот и нет, сержант, и зря ты так, это то самое ворчание, которое потом тебе же в глаза ядом плюнет. Эту сделку состряпали Скворец и Дуджек. Хочешь проклясть кого – вали к ним.
– Проклясть Скворца и Однорукого? Худа с два.
– Тогда не нуди.
– Кто говорит с непосредственным начальством в таком тоне, тот сегодня и в наряде, капрал. А может, и завтра, если я не передумаю.
– Боги, – пробормотала Хватка. – Как же я ненавижу маленьких мужиков с большими усами.
– Переходим на личности, да? Ладно, можешь ещё и котелки с мисками отдраить сегодня вечером. А у меня в голове уже вырисовывается прекрасное блюдо. Только нужен штырь да инжир…
Хватка резко села, выпучив глаза:
– Хочешь нас заставить сожрать взводного мага? В волосяной рубахе?! С инжиром?!
– Железный штырь, дура! На вертел! Чтобы зайца пожарить. Я парочку в припасах видел. И с инжиром, говорю. Варёным. Под соусом из жестяники и пресноводными устрицами…
Хватка, ворча, плюхнулась обратно.
– Нет уж, я лучше рубаху пожую, спасибо.
Путешествие было изнурительным – с редкими и слишком короткими привалами. Чёрные моранты вообще были не лучшей на свете компанией. Молчаливые, замкнутые, зловещие – Хватка ни разу не видела, чтобы кто-то из них хоть на миг снял доспехи. Моранты носили их, словно вторую, хитиновую кожу. После перелёта до подножия Баргастовой гряды с ними остался только командир морантов, Вывих, со своим кворлом. Капитану Парану было поручено поддерживать контакт с ним – и Опонновой удачи ему в этом.
Кворлы несли их высоко, летели ночью, и воздух наверху был ледяным. У Хватки ломило все мускулы. Закрыв глаза снова, она слушала, как остальные «мостожоги» собирают снаряжение и припасы в дорогу. Рядом что-то неразборчиво бормотал Мураш, оглашал практически бесконечный список жалоб.
Тяжёлые сапоги приблизились, остановились, к несчастью, прямо перед ней и загородили утреннее солнце. Через миг Хватка приоткрыла один глаз.
Тем не менее внимание капитана Парана было сосредоточено на Мураше.
– Сержант.
Мураш немедленно прекратил бормотать.
– Сэр?
– Быстрый Бен задержался. Его нужно будет встретить, и это поручено твоему взводу. Остальные – и Тротц – пойдут дальше. Дэторан уже отложила снаряжение, которое вам понадобится.
– Как прикажете, сэр. Мы-то подождём старого змея, но сколько времени ему дать, прежде чем двигаться вдогонку за вами?
– Штырь заверил меня, что задержка недолгая. Быстрый Бен должен прибыть сегодня.
– А если он не появится?
– Появится.
– Ну а вдруг?
С тихим рычанием Паран ушёл прочь. Мураш недоумённо обернулся к Хватке.
– Но что, если Быстрый Бен не появится?
– Ты идиот, Мураш.
– Но это же закономерный вопрос, чтоб его! Что его так взбесило?
– Где твои мозги, сержант, почему не пользуешься? Если маг не появится, это будет значить, что что-то крупно пошло не так, и если это случится, нам срочно нужно будет валить отсюда, и чем дальше, тем лучше. Причём подальше от всего вообще.
Красное лицо Мураша побледнело.
