Терри Пратчетт - Дело табак
Молодой человек отдал честь и добавил:
– Желаю удачи, а я пойду перекусить и помыться.
От шлема Шнобби Шноббса вновь что-то отскочило, и к его ногам упал камушек, обернутый в бумажку.
Тони немедленно подхватил его и прочел сообщение.
– А, это просто извещение о перерыве, подтверждающее, что я отправился вниз отдохнуть. Там, наверху, остался мой помощник. На самом деле необязательно было это печатать, но он очень сознательный парнишка. И надежный. Я никогда еще не видел, чтоб кто-то так быстро учился. Достаточно один раз показать. И у него такие большие руки, что хватает на всю клавиатуру.
Юноша, насвистывая, зашагал вниз по склону, а до Ваймса вдруг дошло.
– Вонючка! А ну спускайся, постреленок! – крикнул он.
– Я здесь, командор! – хоп, и маленький гоблин уже стоял у него под ногами.
– Ты? Ты?! Ты работаешь на клик-башне? Разве ты умеешь читать?
Вонючка растопырил длиннющие пальцы.
– Нет, но я смотрю и запоминаю. Зеленый парень сказал: «Вонючка, эта остроконечная штучка называется А», и Вонючка сразу запомнил, потом он сказал: «А эта штучка с животом называется Б». Вот забавно, – хриплый голосок звучал льстиво, но Ваймсу почему-то показалось, что он полон циничной многозначительности. – Гоблин полезен, гоблин надежен, гоблин помогает… гоблин жив!
Ваймс подумал, что он, кажется, единственный, кто услышал эти слова. Юный Сэм подошел, чтобы пожать Вонючке руку, но передумал. Сэм Ваймс негромко спросил:
– Вонючка, кто ты такой?
– А ты кто такой? – Гоблин ухмыльнулся. – Держись, Сэм Ваймс. Держись сообща или поодиночке. Но главное, держись. Держись, мистер Ваймс.
Ваймс вздохнул.
– Похоже, ничего другого мне не остается, – мрачно ответил он, огляделся, и его буквально пригвозили к месту взгляды Юного Сэма, Шнобби Шноббса и гоблинки, которая смотрела на маленького капрала как на Адониса. Смутившись, Ваймс пожал плечами.
– Так, просто в голову пришло, – сказал он.
Как ни крути, Фред Колон был одним из старейших друзей Ваймса – и мысль о том, что Шнобби Шноббс тоже из их числа, действовала отрезвляюще. Ваймс обнаружил сержанта в гоблинской пещере. Колон был ошеломлен, он подозрительно раскраснелся, но, тем не менее, выглядел вполне бодро, возможно, потому, что уписывал жареного кролика с таким энтузиазмом, словно назавтра предстоял конец света (для кролика, во всяком случае, он уже наступил). Шелли с некоторым опасением наблюдала за Фредом издалека; увидев Ваймса, она улыбнулась и показала оттопыренный палец, что было хорошим признаком.
Фред Колон отдал честь, хоть и с некоторым запозданием.
– Извините, мистер Ваймс, со мной неладно было. Все как в тумане, а потом я вдруг оказался тут среди этих ребят.
Ваймс затаил дыхание, и Колон продолжал:
– Очень приятные, услужливые, да еще и щедрые. Они мне столько грибов натаскали, невероятно вкусных. Конечно, по части штанов у них некоторые затруднения, извините за прямоту. Сидя тут, задумаешься… сам не знаю толком о чем, но точно задумаешься. – Он огляделся со странным блеском в глазах. – Неплохо, да? Приятно, тихо, вдали от безумной толпы. Я бы не прочь тут погостить…
Сержант Колон замолчал, бросил кроличью кость через плечо и быстро наклонился к груде камней, лежавших рядом с ним. Он поднял один из них. То ли у Ваймса разыгралось воображение, то ли на мгновение камень и впрямь сверкнул, прежде чем вновь превратиться в обыкновенный булыжник.
– Оставайся сколько хочешь, Фред, – сказал Ваймс. – Мне пора идти, но Шнобби будет поблизости… ну и все остальные тоже, как я понимаю. Оставайся… – он мельком взглянул на Шелли Задранец, – …но все-таки не задерживайся слишком долго.
Многие мысли посетили Ваймса, когда он спускался с Юным Сэмом с холма в деревню, а когда на пороге паба появился Джимини и чуть заметно, но весьма красноречиво кивнул, у Ваймса мелькнула мысль, что всякий смышленый трактирщик знает, куда дует ветер, и соответственно ставит паруса. Никто лучше его самого не знал, что сплетни возникают неизвестно откуда и распространяются непонятно как, но маленькую свиту Ваймса, состоявшую из Шнобби Шноббса и юной гоблинки, встречали улыбками и кивками, тогда как неделю назад их встретили бы недоуменными взглядами. Ужасная правда в том, что никто не хочет быть на стороне проигравших.
Когда они вернулись в Овнец-Холл, Ваймс нашел Сибиллу в розарии – она обреза́ла увядшие цветы. Занятие, которому предаются просто потому, что оно входит в список вещей, которые нужно делать в деревне, хочется тебе того или нет. Сибилла взглянула на мужа и вновь принялась за работу, негромко сказав:
– Ты многих встревожил, Сэм. Леди Ржав неожиданно нанесла мне визит, сразу после твоего ухода.
Щелк, щелк – яростно щелкали садовые ножницы.
– И ты ее впустила?
Щелк! Щелк!
– Конечно! Конечно!
Щелк, щелк.
– Я угостила ее чаем и шоколадным печеньем. Пускай она невежественная, похожая на квашню стерва, именующая себя титулом, на который она не имеет никакого права, но хорошие манеры никто еще не отменял.
Щелк, щелк, щелк.
– Этот цветок все равно нарушал симметрию, честно говоря. А от леди Ржав я выслушала лекцию о необходимости поддерживать устои и держаться вместе во имя защиты нашей культуры, ну, ты понимаешь.
Госпожа Сибилла слегка откинула голову, нацелила ножницы и взглянула на розовый куст, как кровожадный революционер на очередного аристократа.
– Знаешь, что сказала эта дрянь? «Дорогая моя, кого волнует, что случится с троллями? Пусть принимают наркотики, если им так хочется». И тогда, – с горящими глазами произнесла Сибилла, – я подумала о сержанте Детрите, который столько раз спасал тебе жизнь, и о юном Кирпиче, которого он усыновил. И я так разозлилась, что чуть не сказала нечто невообразимое! Леди Ржав думает, что я такая же, как она! Какая мерзость! Они ничего не понимают! Они годами благополучно жили, не испытывая необходимости думать по-новому, а теперь даже не знают, как это!
Щелк! Щелк! Тресь.
– Ты только что загубила розовый куст, дорогая, – заметил Ваймс. Он был впечатлен. Требовалась изрядная сила, чтобы срезать ножницами деревце толщиной примерно в дюйм.
– Это шиповник, Сэм, и он все равно был не нужен.
– Но ты могла бы дать ему шанс.
– Сэм Ваймс, ты совершенно не разбираешься в садоводстве, поэтому не начинай развивать социальные гипотезы в присутствии разгневанной женщины, вооруженной ножницами! Между растениями и людьми есть некоторая разница!
– Думаешь, ее послал сюда муж? – спросил Ваймс, немного отступив. – Он здорово влип, потому что к вечеру, полагаю, у меня будут доказательства причастности Ржава к контрабанде, перевозке гоблинов и, разумеется, попытке отправить Джетро Джефферсона за границу, чтобы избавиться от него. Я знаю, что происходит с гоблинами, которых отправляют в Говондалэнд, и это не лучшим способом сказывается на их здоровье. Джефферсон рассказал, что Ржав стоял за высылкой местных гоблинов три года назад. Я надеюсь в скором времени получить тому подтверждение. Все это, вместе взятое, по крайней мере сотрет ухмылку с его аристократического лица.
Птицы пели, розы насыщали воздух ароматом, и госпожа Сибилла уронила ножницы в карман передника.
– Какой позор для старого Ржава.
– Не думай, что я этого не понимаю, – сказал Ваймс. – Старик попытался меня отпугнуть, когда мы только приехали сюда, что говорит многое о его умственных способностях. Но к чести этого старого осла, нужно сказать, что он честен, порядочен и прям. К сожалению, еще он упрям, туп и невежествен. Ты права, для него это будет серьезный удар, хотя наверняка старый Ржав угробил по собственной глупости столько солдат, что стыд должен бы стать его второй натурой и лучшим другом, – он вздохнул. – Сибилла, каждый раз, когда мне приходится арестовывать очередного идиота, который думал, что ему сойдет с рук мошенничество, или вымогательство, или шантаж, я знаю, что его семья, скорее всего, будет страдать, понимаешь? Я помню об этом. Помню постоянно. Но проблема в том, что идиоты продолжают совершать преступления! В данном случае я пытаюсь пощадить кое-кого из соучастников, чья благодарность выразилась в даче показаний. Я могу посмотреть сквозь пальцы ради общего блага, но не более того.
Сибилла печально кивнула, потом потянула носом и спросила:
– Чуешь дым?
Вилликинс, который терпеливо стоял рядом, сказал:
– Капрал Шноббс и его, хм, юная… спутница прошли в кустарник вместе с Юным Сэмом, ваша светлость. Сержант Детрит последовал за ними, если можно так выразиться, негласно, – Вилликинс смаковал это слово, точно конфетку.
Свидетельством тому был кустарник, потому что никакие заросли, даже самые густые, не в состоянии скрыть тот факт, что по ним прошел тролль.
В кустарнике горел небольшой аккуратный костерок, за которым бесстрастно наблюдали Детрит и Юный Сэм и нервно капрал Шноббс, который смотрел, как его новая дама что-то готовит на вертеле.
