Кертис Джоблинг - Гнев Льва
«Видишь, как все обернулось, братец? Спасаешь старую женщину – это благородный поступок, ничего не скажешь. Но посмотри правде в глаза: кто ты сейчас? Запертый в городе, как в ловушке, поросенок, готовый для того, чтобы его насадили на вертел! Смотри, Гектор… они идут…»
Гектор посмотрел поверх голов вдоль Лофти Лейн. Всего в каких-то ста метрах от них кипел бой, раздавался звон стали и проклятия, мелькали в воздухе мечи, копья и ятаганы. Рвущиеся на кладбище горожане вопили от страха, видя надвигающихся разъяренных врагов, которых из последних сил сдерживала тонкая цепь защитников. Герцог Берган тоже был где-то там, руководил арьергардом.
Толпа была охвачена паникой, слишком много людей пыталось протиснуться в узкие ворота кладбища.
«Они скоро будет здесь, Гектор. Где твой красивый кинжал? Он может тебе понадобиться еще до наступления утра…»
Гектор проверил, с ним ли его кинжал, проклиная себя за то, что прислушивается к словам беса. Небо над головой начинало светлеть – приближалась заря. Рядом закричала женщина, ее крик заставил всех стоявших рядом с ней повернуться к гавани.
С моря надвигалась армада, заполняя собой весь южный край залива. Тысячи кораблей с зажженными на мачтах фонарями растянулись до самого горизонта. При виде такого количества боевых судов у Гектора закружилась голова.
– Сколько же там кораблей? И сколько на них солдат?
Манфред грустно покачал головой и сказал, указав рукой на тот конец улицы, где продолжался бой:
– Корабли им уже не нужны, со всей работой Псы справились сами.
– Это плохо. Должен же быть какой-то выход!
– Нет другого выхода, – ответил лорд-олень. Он увидел пару омирских солдат, гнавшихся за убегающим от них Городским стражем. Они догнали его и убили несколькими ударами ятаганов в спину. Манфред вздохнул, вытащил из-за спины свой меч и приготовился защищать до последнего Амелию и Бетвин:
– Будем драться.
«Будете драться и умрете здесь, на этом самом месте».
– Нет! – крикнул Гектор. – Есть другой выход!
Ноги Бергана задевали могильные плиты, его мышцы ныли и горели огнем, толкая вперед его массивное тело. Герцог вместе с горсточкой оставшихся в живых гвардейцев Волка держал последнюю линию обороны.
Горожане исчезли в глубине Сада мертвых – Берган надеялся, они нашли путь к туннелям. Он надеялся также, что Карвер выполнит свою часть дела. Впереди и рядом с герцогом бежали солдаты в серых плащах, останавливаясь время от времени, чтобы выстрелить из своих луков в их преследователей. Всех бойцов Волчьей гвардии осталось около тридцати, это были лучшие из лучших, сделавшие все что можно, для того, чтобы защитить Хайклифф. Последнее, что они могли теперь отдать, – это свои жизни. Вместе с ними отступали и двое рыцарей Манфреда, каждый на своем фланге.
А за их спинами раздавался, приближался рев. Берган рискнул оглянуться назад и увидел снующие среди могил и склепов тени, некоторые из них были уже совсем близко.
– Так держать! – прокричал он и мощным прыжком неожиданно изменил направление своего бега.
Первого гвардейца Льва Берган уложил на месте сразу же, одним ударом своего топорика, а второй с пронзительным криком поднял вверх меч. Оба гвардейца выглядели хилыми, длительная осада подорвала их силы и психику, но тем не менее им обоим нельзя было отказать в боевом духе, он казался беспредельным. Это были самые преданные бойцы Леопольда, слегка тронувшиеся умом за время заточения в замке. Второй гвардеец бросился на Медведя, достал мечом его грудь. Инкрустированный серебром клинок вошел под ребра Бергана как горячий нож в масло. Герцог ответил смертельным ударом топорика – безжизненное тело гвардейца взлетело в воздух и с глухим стуком рухнуло на могильную плиту.
Берган с трудом пытался глотнуть воздуха, обеими руками вытаскивая из своей груди застрявший в ней меч. Наконец он вырвал его, едва не потеряв сознание от боли. Каждый гвардеец Льва был вооружен серебряным оружием, более смертоносным, чем ятаганы омирцев. Подняв голову, Медведь увидел пробирающиеся сквозь окутавший кладбище утренний туман фигуры.
– Петля затягивается, – пробормотал он и вновь побежал.
В свете утренней зари Берган уже мог видеть и скалы, и старинные могилы давно ушедших в мир иной Верлордов. Как и следовало ожидать, последние из гвардейцев Волка стояли рядом с открытым склепом лордов-драконов, ожидая Бергана. Усыпальница Драконов долгое время оставалась священным местом для тех немногих, кто продолжал поклоняться древним богам, которые были известны еще до Бренна. Каменные ступени перед склепом были, как всегда, усыпаны цветами – теперь, правда, измятыми и затоптанными тысячами пробежавших здесь ног.
В открытом дверном проеме стоял Карвер, рядом с ним – капитан Фрай и рыцари лорда-оленя.
– Милорд, – сказал Фрай, – у нас проблема.
– Что случилось? – тяжело дыша, спросил Берган.
– Двери, – пояснил Карвер. – Нет дверей, чтобы не дать им проникнуть вслед за нами.
– Я останусь здесь со своими людьми, сир, и дам вам уйти, – сказал Фрай. Рыцари Манфреда кивнули в знак согласия, они были готовы остаться и биться до конца.
– А когда вас убьют? – спросил Карвер. – Кто тогда остановит их?
Голова у Бергана болела так, словно его ударили молотом. Оставленная мечом рана в груди продолжала кровоточить. Он сам останется и будет драться, если будет нужно.
– Королева прошла?
– А должна была? Я не видел, чтобы она проходила, – сказал Карвер.
Бергану стало дурно. Амелия, Манфред, юный Гектор. Он послал их сюда, чтобы они покинули город. Но где они?
Львиный рык известил всех о том, что Леопольд явился в Сад мертвых. Люди собрались вокруг Бергана. Увы, он обманул все их ожидания. Город потерян, будущий король исчез, его ближайшие друзья, возможно, погибли. Он потерял все. Герцог обвел взглядом стоявших вокруг него отважных бойцов, и из его глаз потекли слезы. Находившийся за спиной герцога Карвер скрылся, как только львиный рык стал приближаться.
– Я должен идти, – сказал перед уходом Король воров и добавил, делая приглашающий жест рукой: – И вы вправе сделать то же самое, Берган!
Берган окинул взглядом проход в склеп: потолок каменного туннеля подпирали массивные колонны – и понял, что нужно сделать.
Не говоря ни слова, он загреб своей огромной лапой стоявших справа от него солдат и загнал их в туннель. Повторил то же самое левой лапой со стоявшими слева. Махнул обеими лапами, давая сигнал уходить.
– Что вы делаете? – крикнул Фрай. Карвер положил ему на плечо руку, но тот сбросил ее. – Лев и омирцы! Они приближаются!
– Пусть приближаются, капитан, – рявкнул Медведь. – Идите!
Люди попятились внутрь туннеля, а Берган поднял свой топорик – как раз в тот момент, когда на каменные ступени прыжком приземлился Леопольд. Лев выглядел потертым, истощенным, грива его поредела и свалялась. Черты лица у Леопольда заострились, ребра выпирали наружу. Лев поднялся в полный рост – наброшенный на плечи красный плащ волочился за ним сзади по грязи – и поднял меч. В свете зари сверкнули серебряные руны на клинке.
– Берган! – прорычал лорд-лев, и его голос эхом разнесся по всему туннелю, где услышать его и почувствовать ярость Леопольда мог каждый бежавший из города мужчина, женщина и ребенок. – Вор! Хотел украсть у меня мой город? Теперь получай! Если нет под рукой Волка, чтобы убить его, то начнем с его Лорда-протектора!
Лорд-медведь вертел в своих огромных лапах топорик, а гвардейцы Льва и омирские солдаты собрались позади Леопольда.
– Не дождешься, – сказал герцог Берган и взмахнул своим топориком.
Тяжелое лезвие глубоко вошло в опорную колонну с правой стороны склепа – Берган быстро выхватил его и вновь всадил в колонну со всей своей медвежьей силой. Затем ударил по колонне слева, и вновь в воздух полетела каменная крошка. Еще один могучий удар – и потолок туннеля начал проседать. Леопольд взревел, на его губах выступила пена, а вокруг Бергана уже начали сыпаться падавшие с потолка туннеля камни. Продолжая размахивать топориком, он отступил назад, круша все новые опоры и потолочные перекрытия. Теперь камни посыпались градом, поднимая клубы пыли.
В последний миг своей жизни лорд из Брекенхольма услышал рокот камней – «брр, гнн», словно сами скалы, на которых стоял город, решили произнести имя Бергана перед тем, как сомкнуться вокруг него.
Вега пританцовывал на скользких от дождя булыжниках мостовой – способность сохранять равновесие была сейчас самым главным его оружием против восьми гнавшихся за ним омирских всадников. Город, по которому бежал Вега, был разорен и пуст, над Высоким кварталом поднимались языки пламени, и гавань начинала заполняться бастийскими боевыми кораблями. Залив кишел шлюпками, перевозившими на берег с бросивших якорь кораблей все новых и новых бойцов.
