Гарт Никс - Сабриэль
На протяжении первых десяти миль пути Сабриэль молчала: она сидела, склонив голову, крепко стискивая в руке ладонь Оселка. Он тоже молчал, но наблюдал за дорогой: едва они выехали из военной зоны, юноша уставился в окно, с любопытством разглядывая зажиточные фермы Анцельстьерра, мощеные дороги, кирпичные домики, частные автомобили и конные повозки, что уступали колонне путь и съезжали на обочину, повинуясь распоряжению двух военных полицейских в красных шлемах и на мотоциклах.
– Мне уже лучше, – тихо проговорила Сабриэль, когда автомобиль, въехав в город Бейн, сбавил скорость.
Оселок кивнул, по-прежнему глядя в окно и завороженно рассматривая витрины магазинов на Хай-стрит. Горожане, в свою очередь, пялились на колонну во все глаза – им нечасто доводилось видеть солдат Внешней границы в полном боевом снаряжении, со штык-клинками и щитами, а тут еще и жители Древнего королевства пожаловали, думали горожане, глядя на Сабриэль с Оселком.
– Придется остановиться у полицейского участка и предупредить комиссара, – объявил Хорайс.
Автомобиль притормозил у внушительного здания с белыми стенами, двумя большими синими электрическими фонарями над дверью и массивной табличкой, гласящей, что именно здесь располагается штаб-квартира полиции Бейншира.
Хорайс встал, махнул рукой транспортной колонне, чтоб проезжала дальше, выпрыгнул наружу и стремительно взбежал по ступеням: на диво несообразная фигура в кольчуге поверх формы цвета хаки. На крыльцо вышел констебль, собираясь, верно, остановить его, но, узнав, сам замер по стойке смирно и отсалютовал как полагается.
– Мне уже лучше, – повторила Сабриэль. – Можешь отпустить мою руку.
Оселок улыбнулся и чуть пошевелил пальцами, зажатыми в ее кулаке. Сабриэль озадаченно сдвинула брови, но тут же тоже заулыбалась, ее пальцы медленно расслабились, и руки их свободно легли на сиденье, чуть соприкасаясь мизинцами.
В любом другом городе вокруг армейского штабного автомобиля, да еще с двумя такими необычными пассажирами, непременно собралась бы толпа. Но это был Бейн, а Бейн находился совсем рядом со Стеной. Люди с первого же взгляда распознавали знаки Хартии, мечи и броню, разворачивались и спешили туда, откуда пришли. Те, кто от природы был опаслив или обладал малой толикой прозрения, спешили домой, запирали двери и закрывали ставни, добавляя для верности к стальным и железным засовам веточки ракитника и рябины. Прочие, еще более предусмотрительные, отправлялись на реку и на ее песчаные островки, даже не притворяясь, будто собрались на рыбалку.
Пять минут спустя появился Хорайс в сопровождении высокого серьезного человека, чью внушительную фигуру и ястребиный профиль дополняло крохотное пенсне на носу, отчего он смотрелся немного нелепо. Он пожал полковнику руку, Хорайс вернулся в машину, и та снова сорвалась с места: опытный водитель умело переключал передачи.
Спустя несколько минут, когда они едва миновали последние дома города, позади гулко и размеренно зазвонил колокол. Спустя мгновение ему откликнулся еще один, откуда-то слева, затем еще один, впереди. Очень скоро колокольный звон уже разносился по всей округе.
– Быстро сработано, – прокричал Хорайс сидевшим сзади. – Комиссар, похоже, часто устраивал учебные тревоги.
– Колокола – это предостережение, да? – спросил Оселок.
Тревожный звон звучал так знакомо, что юноша почувствовал себя почти как дома, пусть звон и предвещал беду. Оселку он страха не внушал – хотя, вообще-то, побывав в хранилище снова, юноша, похоже, научился справляться с любым страхом.
– Да, – подтвердил Хорайс. – «С наступлением темноты укройтесь в домах. Заприте все двери и окна. Чужаков не пускайте. Побольше света снаружи и внутри. Заготовьте свечи и фонари на случай, если откажет электричество. Наденьте на себя серебряные амулеты. Если вечер застанет вас вне дома, ищите текучую воду».
– Мы это заучивали наизусть в младших классах, – добавила Сабриэль. – Но боюсь, нынче мало кто помнит эти правила, даже в здешних краях.
– Вы удивитесь, мэм, – перебил водитель, цедя слова краем губ и не отрывая взгляда от дороги. – Колокола так не звонили вот уже двадцать лет, но очень многие помнят, как оно бывает. Они расскажут тем, кто не в курсе, – уж не сомневайтесь.
– Надеюсь, – отозвалась Сабриэль. В памяти промелькнуло обрывочное воспоминание: опустевший Нестоув, две трети жителей которого стали добычей мертвецов, а уцелевшие ютятся в коптильнях на каменистом островке. – Очень на то надеюсь.
– А далеко ли до Привала? – спросил Оселок.
Он тоже пребывал во власти воспоминаний, но вспоминал он Рогира. Скоро он снова взглянет в лицо единоутробного брата, да только это лишь оболочка, шелуха, орудие чудовища, которым Рогир в итоге стал…
– Думаю, самое большее час езды, – отвечал Хорайс. – Около шести будем на месте. Это наше чудо техники делает почти тридцать миль в час – поверить трудно! По крайней мере, мне. Я так привык к Внешней границе и Древнему королевству – во всяком случае, к той небольшой его части, что мы видим в дозоре. Мне бы хотелось познакомиться с ним поближе… побывать дальше на севере…
– Вы непременно там побываете, – отозвалась Сабриэль, но голос ее прозвучал недостаточно убедительно даже для нее самой.
Оселок молчал, Хорайс тоже не ответил ни словом, так что дальше они ехали в молчании и вскорости настигли колонну грузовиков, обогнали их один за другим и снова оказались впереди. И всю дорогу колокольный звон летел впереди них: в каждой деревне колокольня подхватывала сигнал тревоги.
Как Хорайс и предполагал, в деревню Уиверли они прибыли к шести. Грузовики притормозили: вереница их протянулась через всю деревню, от полицейского участка до паба «Виверна». Казалось, не успели машины остановиться, как солдаты уже выгрузились и построились в боевой порядок на дороге. Автомашина с оборудованием связи встала под телефонным столбом, и двое связистов полезли наверх подсоединять провода. Военные полицейские отправились в разные концы деревни перенаправить движение. Сабриэль и Оселок вышли из машины и стали ждать.
– Все это очень похоже на будни королевской стражи, – заметил Оселок, глядя, как солдаты строятся в боевой порядок, сержанты выкрикивают приказы, офицеры теснятся вокруг Хорайса, а тот уже разговаривает по только что подсоединенному телефону. – То спеши, то жди.
– Хотела бы я посмотреть на тебя в королевской страже, – проговорила Сабриэль. – И на Древнее королевство в… ну, то есть в те времена, когда камни еще не были расколоты.
– Ты хочешь сказать – в мое время, – поправил Оселок. – Мне бы этого тоже ужасно хотелось. Тогда там было почти как здесь. Как здесь в обычных обстоятельствах, я имею в виду. Жизнь такая мирная, такая неспешная… Иногда мне казалось, что она уж больно неторопливая и уж больно предсказуемая. Сейчас я бы этому только порадовался…
– Вот и я примерно так же рассуждала в школе, – отозвалась Сабриэль. – Все мечтала о Древнем королевстве. Там, дескать, настоящая магия Хартии. Там мертвые, которых нужно упокоить. И принцы…
– Которых полагается спасать?
– За которых полагается выходить замуж, – рассеянно сказала Сабриэль, не сводя глаз с Хорайса. Похоже, по телефону ему сообщили не слишком-то добрые вести.
Оселок молчал. Все происходящее вокруг словно обострило его чувства, сосредоточенные на Сабриэль; ее черные волосы поблескивали как вороново крыло в вечернем солнце. «Я люблю ее, – думал юноша. – Но если я сейчас ляпну что-нибудь не то, я, чего доброго, никогда больше…»
Хорайс передал телефон связисту и зашагал к ним. Глядя на полковника, Оселок вдруг осознал, что у него осталось не больше пяти секунд наедине с Сабриэль, чтобы сказать важные слова… сказать хоть что-нибудь! Возможно, это их последние пять секунд, проведенные вместе…
«Я не боюсь», – убеждал себя юноша.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Надеюсь, ты не против.
Сабриэль оглянулась на него – и улыбнулась едва ли не вопреки себе. Печаль о смерти отца никуда не делась, и страхи о будущем тоже, но под восхищенным взглядом Оселка она отчего-то преисполнилась надежды.
– Я не против, – шепнула в ответ она, придвигаясь к нему совсем близко. И нахмурилась. – Мне кажется… мне кажется, я тебя, наверное, тоже люблю, помоги мне Хартия, но сейчас…
– Телефонная линия к пропускному пункту Внешней границы только что отключилась, – мрачно возвестил Хорайс. Он еще и подойти поближе не успел, но его зычный голос перекрыл даже раскаты колокольного звона. – Примерно с час назад туман потек через Стену. Докатился до первых окопов в четыре сорок шесть. После этого ни с одним из передовых отрядов не удается связаться ни по телефону, ни с помощью посыльного. Я как раз беседовал с дежурным офицером – тем молодым пареньком, которого так заинтересовал ваш летательный аппарат. Он сказал, что туман того гляди захлестнет его позицию. И тут связь прервалась.
