Стелла Геммел - Город
Сегодня дорога была дальняя, хотя и гораздо короче вчерашней: Обтрепа жил в Городе всю жизнь и очень хорошо знал всякие проходы и переулки. Тем не менее не успел он одолеть и половины пути, как больная нога стала мучить уже сверх всякого обыкновения. И еще он проголодался. Однако мысль о благодарности в глазах Эмли, когда он вернется с вуалью, придавала ему сил.
Он прыгал на здоровой ноге, помогая себе костылем, в который раз повторяя про себя речь, заготовленную для купца.
«Добрый господин, – скажет он ему. – Я работаю у Бартелла, отца нашей стекольщицы. Он велел мне забрать вуаль, которую его дочь, госпожа Эмли, вчера нечаянно здесь забыла…»
Вежливо и по делу. Вряд ли толстый купец даст ему от ворот поворот.
Когда он прибыл на место, солнце уже миновало полуденную черту, стояла самая жара. Каменный дом выглядел запертым, в нем ради прохлады были закрыты все ставни. На площади никого не было видно, даже прилегающие улицы казались безлюдными. Бормоча про себя заготовленную речь, Обтрепа одолел ступени перед входной дверью и постучал.
Ждать пришлось долго, но наконец дверь со стонами отворилась, и наружу выглянул слуга – тощий, старый, весь в черном. Он смерил взглядом неожиданного посетителя. Обтрепа выдал ему свою речь, слегка споткнувшись на слове «стекольщица». Слуга безмолвно взирал на него еще несколько мгновений, потом отступил внутрь и закрыл дверь у него перед носом.
Обтрепа растерялся. Ну и что теперь прикажете делать? Некоторое время он стоял у двери, гадая, вернется слуга или от него попросту отмахнулись. Собравшись наконец с духом, постучал снова. И снова стал ждать, но дверь не открылась. В отчаянии он уселся на ступеньки, давая отдых правому плечу, тоже уставшему после долгой ходьбы. Ждал и ждал, поглядывая на закрытые створки…
Потом его одолела жажда, и, поднявшись, он заковылял к фонтану посреди площади. И покрыл уже половину расстояния, когда дверь у него за спиной все-таки заскрипела. Обтрепа повернулся и заспешил назад, туда, где бесстрастным истуканом стоял слуга.
– Ну? – нервно спросил Обтрепа. – И что?
– Господин сказал, что ты ошибся, – ровным тоном произнес слуга. – Никакой вуали у нас нет.
И дверь захлопнулась. Пытаясь придумать хоть какой-то выход из положения, Обтрепа отступил на несколько шагов и посмотрел вверх. Ставни в одном из окон второго этажа были раскрыты. Оттуда выглядывал румяный юнец. Обтрепа даже вспомнил его, он был вчера на приеме. Юнец смотрел на него, пока Обтрепа не повернулся к дому спиной.
* * *Бартелл был зол на себя. Кажется, последние несколько лет он жил словно в тумане. Впал в беспокойство из-за того, что с ним заговорил безобидный библиотекарь. Если подумать, у парня такая работа была – оказывать внимание людям, пришедшим заниматься. Впрочем, и сам Барт вконец распустил вожжи, взявшись чуть не каждый день посещать «Ясные звезды» – место сборища ветеранов. Поверил в то, во что ему хотелось поверить, – что никто его не узнает. А все ради того, что ему нравилось резаться в уркват. И что еще хуже, с доморощенными заговорщиками связался.
Он снял плащ и налил себе стаканчик вина. В боковую дверь постучали. Бартелл замер. Это еще что такое? Он отправился вниз со стаканом в руке и услышал, как с чердака буквально ссыпалась Эмли.
Бартелл в который раз проклял свою леность: что, спрашивается, мешало ему проделать в двери глазок? Он покосился на нее, потом сходил на кухню и вернулся с ножом. Поставил одну ногу возле двери, чтобы сразу широко не распахнулась, после чего отпер ее и выглянул наружу.
Там стоял некто в плаще с капюшоном.
– Назовись! – рявкнул Бартелл.
– Бартелл, неужели ты по-прежнему не узнаешь меня? – отозвался женский голос.
Капюшон упал на плечи. В бескомпромиссном послеполуденном свете она выглядела старше, но зато и не такой суровой. Седые волосы были собраны мягким узлом. На груди блестело серебро.
Бартелл потрясенно взирал на нее, опустив руку с ножом.
– Так и будешь держать меня на грязной улочке Линдо? – спросила архивестница.
Он отступил, она вошла и притворила за собой дверь, потому что он так и стоял столбом. Потом посмотрела на Эмли и кивнула.
– Ну что, полководец? – резко проговорила она. – Ты дверь, вообще, запираешь? А надо бы, скажу я тебе…
– Прости, архивестница. – Не без труда собравшись, Бартелл повернул ключ. – Я просто тебя ни под каким видом не ждал. Как ты разыскала меня?
– Труд невелик. Ты по всему Городу успел наследить. Ну так что, предложишь мне сесть?
Барт провел ее в гостиную и усадил в свое кресло, сам же устроился на деревянном табурете. Эмли, последовавшая за ними, задержалась в дверях.
– Принеси мне разбавленного вина, дитя. – Архивестница посмотрела на нее.
– И свечей, – добавил Бартелл. – Скоро стемнеет. Тебе повезло, что застала меня, – обратился он к архивестнице. – Я вернулся пораньше, потому что обнаружил за собой слежку.
– Везение тут ни при чем. Ты шел за моим человеком. Ему было велено препроводить тебя домой, чтобы я могла с тобой переговорить, когда мне будет удобно.
– Так меня заманили? – Бартелл поставил на место отвисшую челюсть. – В мой собственный дом?
– Еще не хватало мне в потемках таскаться по задворкам Линдо… – Архивестница пожала плечами.
– Линдо – не такое уж скверное место, – с мягким юмором заметил Бартелл. – Помнится, в нашу последнюю встречу ты в сточных подземельях жила.
– Я там не жила, – сообщила она ему деловым тоном. – Я лишь посещала кое-кого. – Тут она улыбнулась, и он улыбнулся в ответ, вспомнив, насколько она ему тогда понравилась. – Вижу, память вернулась к тебе, – продолжала она, оправляя юбки и устраиваясь в удобном кресле с таким видом, словно собиралась провести здесь всю ночь.
– Дурной воздух Чертогов притупляет мысль. – Бартелл покачал головой. – Я так полагаю, разум силится отделаться от вони, однако заодно лишается и способности рассуждать.
– Чепуха! – ответила она раздраженно. – Ты просто был слишком глубоко потрясен. Предательство лучшего друга, судебная расправа, пытки. А сбежав, обнаружил, что твоя семья перебита. Тебе пришлось выживать в смрадных подземельях Города, которому ты всю жизнь служил верой и правдой. Вот от чего пытался отделаться твой рассудок!
Бартелл лишь кивнул, как обычно в ее присутствии чувствуя себя дураком.
Вернулась Эм с вином для архивестницы. Потом стала зажигать лампы. По комнате поплыл чад, и она чуть приоткрыла окно. Ворвавшийся ветерок принес струйку прохлады и отдаленные голоса.
– Дитя, ты меня помнишь? – Женщина внимательно оглядела Эмли.
– Да, госпожа, – ответила та, сперва покосившись на отца. – И сделала почтительный реверанс.
– Сколько же тебе теперь лет?
– Пятнадцать, – прошептала Эм, как ее научил отец.
– И который уже год тебе пятнадцать? – Архивестница усмехнулась.
Эм беспомощно посмотрела на Бартелла.
– Милая, оставь нас ненадолго, – мягко сказал ей Бартелл.
Но она не ушла, лишь отчаянно покраснела и осталась стоять. Он только вздохнул. Что ж, этот миг должен был когда-то наступить. Пора уже ей узнать и о его прошлом, и о том, почему таким неопределенным выглядело будущее. Он кивнул, и Эм устроилась на полу.
– Странный сегодня денек выдался, – сказал он гостье. – Я как раз о тебе думал. О суде и об Эрише…
– Вот, значит, почему ты выбрал книгу о воинских татуировках, хотя обычно читаешь об истории и архитектуре?
– Все-то ты про меня знаешь…
– Мне известно о библиотеке, конечно, и о гостинице, куда ты похаживаешь. «Ясные звезды». Ну и еще про тот дом на улице Веселых Танцовщиц. Не слишком-то разумно для человека в бегах следовать одними и теми же натоптанными тропинками. Впрочем, что взять со старика…
– Мы в этом доме уже четыре года живем. – Он покаянно развел руками. – И неизменно чувствовали себя в безопасности. Вот я и расслабился…
– Временное спокойствие легко спутать с безопасностью, – проговорила она, потом подалась вперед и добавила напряженным голосом: – Шаскара, тебе пора съезжать. Ты привлек нежелательное внимание.
– Чье? – резко спросил он. – Твоего брата?
– Марцелла? Нет. – Она покачала головой. – Понятия не имею, что известно Марцеллу. Он мне, знаешь ли, не докладывает. Мы с ним твое имя лет двадцать уже не упоминали. Но до меня дошли слухи: Шаскара-де жив и обитает в Оружейной. Стоило мне обратить на них внимание, и я нашла тебя без труда. Значит, найдут и другие. Покинь этот дом как сможешь быстрее. Бери дочь и беги. Хорошо бы прямо нынешней ночью!
Он всем существом почувствовал, что это был очень мудрый совет. Потребовалась вся его выдержка, чтобы немедленно не взять Эм за руку да просто не выйти с нею за дверь. Он принудил себя сохранить внешнее спокойствие и поразмыслить.
– Откуда сведения?
– Слухами земля полнится. Словечко там, шепоток тут… Я уже долго на свете живу, встречала многих людей, и некоторые из них мне кое-чем обязаны.
