Мэган Линдхольм - Соседи
– Когда береза облетит, нам придется убрать листья с лужайки и из канав. А на следующий год дом нужно красить.
Сара поджала губы. Все, что он говорил, было чистой правдой.
– Я буду решать проблемы по мере их поступления, – сказала она ему вместо того, чтобы посоветовать не лезть не в свое дело.
Алекс поставил локти на стол и оперся о них лбом.
– Мама, это значит, что ты позвонишь мне, когда не сможешь сложить листья в мусорный контейнер, – сказал он, не глядя на нее. – Или когда канава около дома переполнится. Ты не в состоянии содержать дом сама. Я готов тебе помогать, но почему-то всегда получается так, что ты звонишь мне в тот момент, когда я делаю презентацию или убираю листья на собственном участке.
Сара несколько мгновений не сводила глаз с сына, так потрясли ее его слова.
– Я… не приезжай, если ты занят! Никто еще не умер из-за мусора в канавах или листьев на лужайке.
Сначала ей стало стыдно, но потом она рассердилась. Как он смеет изображать из себя мученика? С какой стати ведет себя так, будто она является обузой? Она спрашивала его, есть ли у него время ей помочь, и никогда не требовала, чтобы он немедленно приехал.
– Ты моя мама, – проговорил он таким тоном, словно данный факт налагал на него безоговорочные обязательства, которые никто не мог отменить. – Что подумают соседи, если я допущу, чтобы ты жила в разваливающемся доме? Кроме того, он твоя основная собственность, и, значит, его следует содержать в порядке. Или, если мы не в состоянии, ликвидировать, а тебе перебраться в такое место, за которым ты сможешь следить без особых усилий. Например, в квартиру в комплексе для пожилых людей или в дом, где предоставляется уход и всякого рода помощь.
– Алекс, я хочу, чтобы ты понял, что это мой дом, а не основная собственность…
Алекс прервал ее, с суровым видом подняв руку.
– Мама, дай мне закончить! У меня сегодня совсем мало времени, поэтому просто послушай. Я не говорю об интернате для престарелых, потому что знаю, как тебе тяжело навещать дядю Ричарда. Я имею в виду жилье, которое будет твоим собственным, с массой дополнительных услуг, где тебе не придется тратить силы на поддержание порядка. Вот, скажем, этот. – Он вытащил из кучи бумаг, приготовленных для утилизации, буклет. – Комплекс находится в Олимпии, рядом с водой. У них имеется собственный небольшой док и лодки для тех, кто там живет. Ты сможешь завести друзей и рыбачить.
Сара напряженно улыбнулась и попыталась пошутить:
– Я не могу сама убрать листья в саду, но ты считаешь, что мне будет по силам управлять лодкой?
– Ну, тебе совсем не обязательно заниматься рыбной ловлей. – Она разозлила его, растоптав светлую мечту о счастливой матери, живущей в террариуме у воды. – Я просто хотел сказать, что ты могла бы, что там есть масса самых разных удобств и развлечений. Бассейн. Спортивный зал. Ежедневные поездки на автобусе в магазины. Ты снова могла бы наслаждаться жизнью.
Его голос звучал так искренне и серьезно.
– В ванной комнате имеется специальная система безопасности. Если ты упадешь, ты сможешь дернуть за шнурок и получить помощь, которая предоставляется круглосуточно и без выходных. Кроме того, там есть столовая, и если тебе не захочется готовить, то пожалуйста, не готовь. Еще: центр развлечений с кинозалом. Они устраивают по вечерам самые разные игры, барбекю и…
– Очень похоже на летний лагерь для старых пердунов, – перебила его Сара.
На мгновение Алекс потерял дар речи.
– Я просто хотел рассказать тебе о том, какие есть возможности, – сердито проговорил он. – Тебе не нравится – что ж, отлично. Существуют и другие места – квартиры, приспособленные для жизни пожилых людей. Все на одном этаже, в ванных комнатах перила, широкие коридоры, по которым можно передвигаться на ходунках. Я подумал, что ты не отказалась бы от более удобного жилья.
– У меня отличное жилье – мой дом. Да и вообще я не могу себе позволить то, о чем ты говоришь.
– Если бы ты продала дом…
– Тебе известно, какие сейчас цены на недвижимость?
– Ну, хорошо, ты могла бы его сдавать.
Сара наградила его сердитым взглядом.
– Это хорошая идея. Агентство по недвижимости за определенный процент будет следить за порядком. Очень многие так делают. Ладно, мне сегодня некогда с тобой спорить. Проклятие, у меня вообще нет времени на препирательства! Проблема как раз в том, что я не могу приезжать сюда каждый день. Я люблю тебя, но ты не должна мешать мне о тебе заботиться и при этом иметь собственную жизнь. У меня жена и дети; они нуждаются в моем внимании не меньше, чем ты. Я не в состоянии работать и жить на два дома. Понимаешь, мне такое не по силам.
Алекс уже по-настоящему разозлился, и Сара поняла, что он находится на грани срыва. Она посмотрела на пол и увидела Сержа под столом, который поднял голову и уставился на нее своими грустными карими глазами.
– А что будет с Сержем? – едва слышно спросила она.
– Мама, он уже совсем старый, – вздохнув, ответил Алекс. – Ты должна подумать о том, что будет лучше для него.
Когда Алекс уехал, Сара взяла стремянку и поменяла лампочку над задним крыльцом. Потом вытащила из гаража алюминиевую лестницу, достала шланг, забралась на проклятую лестницу и вымыла канавы и переднюю стену гаража. Затем она собрала сухие листья и мусор в кучу и побросала все это на грядки в огороде. Компост. Так проще, чем сражаться с контейнером.
На следующее утро Сара проснулась в десять, а не в шесть, как обычно, и все тело у нее отчаянно болело. Ее разбудило поскуливание Сержа. Выглянув в окно, Сара обнаружила, что день ожидается пасмурный, и осторожно выбралась из постели. Накинув халат и держась за перила, она начала спускаться вниз, потом выпустила Сержа на улицу и нажала на кнопку кофеварки.
– Я буду это делать до тех пор, пока могу, – громко и сердито заявила она. – И ни за что не уеду из своего дома.
На коврике перед входной дверью лежала газета. Когда Сара выпрямилась, она окинула взглядом улицу и соседние дома, и ее потрясли перемены, которых она не замечала раньше. Когда они с Рассом сюда переехали, это был отличный жилой район с зелеными, ухоженными лужайками, дома регулярно красились, а клумбы поражали своей безупречной красотой.
Сейчас же ее глаза остановились на размытой канаве на углу старого дома Макферсонов. Чуть дальше стояла ива – гордость Элис Картер – со сломанной веткой и сухими листьями. Лужайка тоже была неухоженной, а краска на стене на солнечной стороне облупилась. Когда все вокруг стало таким заброшенным и печальным? Сара помнила улицу совсем другой. Неужели Алекс имел в виду именно это? И у нее действительно проблемы с памятью? Сара прижала газету к груди и вернулась в дом.
Серж скребся в заднюю дверь, она открыла и увидела, что пес смотрит мимо нее на забор. На улице снова стоял пикап, красный, проржавевший, с одной спущенной шиной и грязными окнами. Куски сломанной ветки валялись рядом, засыпанные принесенными ветром сухими листьями. Очень медленно, чувствуя, как колотится в груди сердце, Сара подняла глаза на корявые яблони, заменившие молодые деревца из ее воспоминаний.
– Этого не может быть, – сказала она Сержу.
И начала неуверенно спускаться по ступенькам. Пес не отставал. Сара прошла мимо розовых кустов к забору и принялась вглядываться в клочковатый туман. Но увидела ту же картину. И чем больше она изучала знакомые места, тем более чужими они становились: разбитые окна, трубы на крышах, в которых не хватало нескольких кирпичей, неухоженные, мертвые лужайки перед домами, обвалившийся навес для автомобиля. Сара услышала какой-то ритмичный звук и, повернув голову, увидела, что по улице, громко шлепая ногами в ботинках по мокрым листьям, идет какой-то парень. Перед собой он держал алюминиевую бейсбольную биту, левая рука на рукояти, правая – сжимает конец. Серж глухо зарычал, но Сара не могла издать ни звука.
Однако парень даже не посмотрел в их сторону. Подойдя к пикапу, он расставил ноги, оценил расстояние и ударил битой в окно у водительского сиденья. Оно выдержало, тогда он снова ударил, потом еще раз, пока по стеклу не начали расползаться трещины, похожие на паутину. Ему удалось разбить защитный слой, после чего он взял биту за другой конец, раскрошил стекло, засунул внутрь руку и, открыв замок, распахнул дверцу.
– Где Линда? Что вы с ней сделали?
Сара не сомневалась, что кто-то другой, а вовсе не она набрался смелости и выкрикнул эти слова. Парень замер на месте, перестав копаться в машине, потом выпрямился и, выставив перед собой биту, резко обернулся. Сара почувствовала, что у нее подгибаются колени, и схватилась за верхнюю планку забора, чтобы не упасть. На нее злобно смотрел парень лет двадцати в слишком больших не зашнурованных ботинках и парусиновой куртке явно с чужого плеча, которая болталась на нем как на вешалке. У него были грязные растрепанные волосы и жидкая бороденка. Парень оглядел улицу, скользнув глазами мимо Сары и ее собаки, видимо, проверял, есть ли еще свидетели. Она видела, как поднимается и опускается его грудь; мышцы были напряжены, он приготовился действовать.
