Дьюма-Ки - Кинг Стивен

— Им просто захотелось спать, мучачо.

И он одарил меня фирменным взглядом Уайрмана: голова, чуть склонённая набок, брови вскинуты, уголки губ приподняты в подобие улыбки. Но я подумал, что он точно знал, о чём я говорил.

— Я должен повидаться с врачом. Пройти диспансеризацию, — сказал я. — Сделать МРТ головного мозга. Я обещал моему другу Кеймену. Как насчёт того, чтобы отправиться к врачу вдвоём?

Уайрман, который всё ещё стоял, привалившись к колонне, выпрямился.

— А вот и Джек с мини-вэном. Это хорошо. Прибавь шагу, Эдгар, отбывает последний автобус на Дьюма-Ки.

ix

Всё повторилось на обратном пути, только куда сильнее. Джек ничего не заметил, потому что не отрывал глаз от Кейси-Ки-роуд, и я практически уверен, что у Уайрмана не осталось об этом никаких воспоминаний. По моей просьбе мы возвращались не по Тамайами-Трайл, вечно забитой транспортом Главной улице западного побережья Флориды, а по более узкой и извилистой дороге. Я сказал, что хочу посмотреть, как луна отражается на воде.

— Обретаешь свойственную художникам эксцентричность, мучачо, — прокомментировал мою просьбу Уайрман, который улёгся на заднем сиденье, задрав ноги. Ремень безопасности он проигнорировал. — Ещё немного, и ты уже будешь носить бер-рет, — так и сказал, удвоив букву «эр».

— А не пойти ли тебе на хер, Уайрман, — отозвался я.

— Я трахался на востоке и трахался на западе, — в голосе Уайрмана слышались сентиментальные нотки, — но, если уж речь зашла о траханье, лучше твоей мамочки никого нет. — И замолчал.

Я наблюдал, как луна плывёт по чёрной воде справа от меня. Зрелище это гипнотизировало. Я задался вопросом, а можно ли нарисовать всё именно так, как я видел из мини-вэна: луна в движении, серебряная пуля под самой поверхностью воды.

Я думал об этом (может, даже начал проваливаться в дрёму), когда боковым зрением уловил какое-то движение повыше луны на воде. Отражение Уайрмана. В первый момент у меня возникла безумная мысль: Уайрман онанирует на заднем сиденье, потому что его колени сдвигались и раздвигались, зад поднимался и опускался. Я бросил короткий взгляд на Джека, но того полностью увлекла симфония бесконечных поворотов Кейси-Ки-роуд. Кроме того, Уайрман по большей части находился за спинкой кресла Джека, невидимый даже в зеркало заднего вида.

Я повернул голову и через левое плечо посмотрел на Уайрмана. Он не онанировал. Он не спал, и ему ничего не снилось. Уайрман бился в припадке. Возможно, в слабом, но припадке. Сомнений быть не могло. В первые десять лет существования «Фримантл компани» у меня работал чертёжник-эпилептик, и я узнавал припадок, если видел его. Корпус Уайрмана поднимался и опускался на четыре или пять дюймов, ягодицы сжимались и разжимались. Руки тряслись на животе. Он чмокал губами, словно ел что-то очень вкусное. И с глазами произошло то же самое, что и у гаража. При свете звёзд было видно, что один смотрит вниз, другой закатился вверх. Жуткое, не поддающееся описанию зрелище. Слюна бежала из левого уголка рта, слёзы — из налитого кровью левого глаза.

Припадок продолжался секунд двадцать. Потом прекратился. Уайрман моргнул, его глаза вернулись на положенные места. Минуту или две он лежал не шевелясь. Наконец заметил, что я смотрю на него.

— Я бы убил за стаканчик виски или шоколадный батончик с ореховым маслом, но, боюсь, о выпивке не может быть и речи?

— Похоже на то, если ты хочешь услышать её ночной звонок. — Я надеялся, что в моём голосе не слышно тревоги.

— Впереди мост на Дьюма-Ки, — объявил Джек. — Вы почти дома.

Уайрман сел и потянулся.

— Потрясающий выдался денёк, но я не буду сожалеть, увидев свою кровать. Должно быть, это и есть старость, да?

x

Хотя правая нога затекла, я нашёл в себе силы вылезти из мини-вэна, и стоял рядом с Уайрманом, когда он открыл дверцу маленького железного ящика у ворот, в котором находился пульт кодового звонка.

— Спасибо, что съездил со мной, Уайрман.

— Конечно, — ответил он. — Но, если ты поблагодаришь меня ещё раз, мучачо, я врежу тебе по зубам. Извини, но именно так и будет.

— Всё понял, — кивнул я. — Спасибо, что предупредил.

Он рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

— Ты мне нравишься, Эдгар. У тебя есть вкус, у тебя есть интеллект, у тебя есть губы, чтобы целовать мне зад.

— Прекрасно. Я сейчас разрыдаюсь. Послушай, Уайрман…

Я мог бы сказать о припадке. Уже собрался, но всё-таки передумал. Не знал, правильное это решение или нет, но помнил, что его могла ждать долгая бессонная ночь с Элизабет Истлейк. Опять же боль окопалась у меня в затылке. Поэтому я ограничился вопросом, согласен ли он превратить намеченную мной встречу с врачом в двойное свидание.

— Я об этом подумаю, — ответил Уайрман. — И дам тебе знать.

— Только долго не тяни, потому что…

Он поднял руку, прерывая меня, и на этот раз улыбки на его лице не появилось.

— Достаточно, Эдгар. Для одного вечера достаточно. Хорошо?

— Согласен, — кивнул я. Проводил его взглядом и вернулся к мини-вэну.

Джек прибавил звука. Из радиоприёмника звучал «Отступник». Юноша протянул руку, чтобы убрать громкость, но я его остановил.

— Нет, не нужно. Пусть поют.

— Правда? — Джек развернул мини-вэн и поехал к моей вилле. — Отличная группа. Вы их раньше слышали?

— Джек, это же «Styx». Деннис Деянг? Томми Шоу? Где ты провёл всю жизнь? В пещере?

Джек виновато улыбнулся.

— Я предпочитаю кантри, и вообще мне нравится более старая музыка. По правде говоря, я поклонник «Крысиной стаи». [84]

Сама мысль, что Джек Кантори слушает Дино и Фрэнка, заставила меня задаться вопросом (и не первый раз за этот день), а происходит ли всё это наяву? Задался я и другим вопросом: как мне удалось вспомнить, что Деннис Деянг и Томми Шоу играли в «Стикс» (и что именно Шоу написал песню, которая сейчас гремела в динамиках мини-вэна), если иногда я не мог вспомнить имя моей бывшей жены?

xi

На автоответчике, который стоял в гостиной рядом с телефонным аппаратом, мигали обе лампочки: одна сигнализировала, что получено сообщение, вторая предупреждала, что записывающая лента полностью заполнена. Но в окошечке «ПОЛУЧЕННЫЕ СООБЩЕНИЯ» светилась цифра «1». На эту цифру я смотрел с предчувствием беды, тогда как боль с затылка начала перемещаться ко лбу. Я знал только двух человек, которые могли оставить такое длинное, на всю кассету, сообщение — Пэм и Илзе, — и в обоих случаях не рассчитывал услышать хорошие новости, нажав на клавишу «ПРОСЛУШАТЬ СООБЩЕНИЕ». Для того чтобы сказать: «Всё в порядке. Позвони, когда будет возможность», не требовалось пятиминутного времени записи.

«Оставлю до завтра», — подумал я, а потом трусливый голос, которого ранее вроде бы и не существовало в моей голове (может, он только что появился), внёс более радикальное предложение: стереть сообщение, не прослушивая его.

— И это правильно, — согласился я. — А если отправлявшая сообщение позвонит, я всегда смогу сказать ей, что бродячий пёс сожрал мой автоответчик.

Я нажал на клавишу «ПРОСЛУШАТЬ». И как часто случается, когда мы точно знаем, чего ожидать, я ошибся в своих предположениях. Из автоответчика донёсся хрипловатый, чуть задыхающийся голос Элизабет Истлейк:

— Привет, Эдгар. Есть надежда, что вы плодотворно провели день и наслаждаетесь вечером с Уайрманом точно так же, как я наслаждаюсь вечером с мисс… ладно, забыла её имя, но женщина она очень приятная. И есть надежда, вы заметили, что я помню ваше имя. Наслаждаюсь одним из своих светлых периодов. Я люблю и ценю их, но они также и нагоняют на меня грусть. Всё равно что летишь на планере, и порыв ветра поднял тебя над укутывающим землю туманом. Какое-то время можно всё видеть ясно и отчётливо… но при этом знаешь, что ветер стихнет, и планер вновь уйдёт в туман. Вы понимаете?