Странный Томас - Кунц Дин Рей

Я не просил чифа обеспечить охрану Сторми. Она бы рассердилась, если бы кто-то предположил, что она не сможет постоять за себя. Полностью полагалась на пистолет, сертификат об окончании курсов самозащиты и собственную гордость.

Да и опасность грозила ей только в моей компании. Личные счеты Боб Робертсон мог сводить только со мной, а она, при неблагоприятном стечении обстоятельств, лишь попала бы под горячую руку.

Скорее всего речь шла не о защите, а о наблюдении. Робертсон выследил меня в доме Маленького Оззи, потом нашел и в церкви Святого Барта. Чиф мог организовать за мной слежку в надежде, что Робертсон вновь выйдет на мой след и, соответственно, попадется на глаза копам, которые тут же отвезут его в участок и допросят на предмет погрома в церкви.

Я понимал его логику, но мне не понравилось, что меня используют как приманку, предварительно не поинтересовавшись, согласен ли я воткнуть крючок в собственный зад.

Кроме того, мой сверхъестественный дар иногда требует использования методов, которые определенно не одобрила бы полиция. Чиф это знает. А вот если об этом узнал бы кто-то еще, скажем, те самые копы, что сидели сейчас в белом автомобиле, у чифа Портера могли возникнуть проблемы.

Поэтому, вместо того чтобы выйти через парадную дверь, я направился в дальний конец холла и покинул дом через черный ход. Маленький, освещенный луной дворик вел к гаражу на четыре автомобиля, калитка за гаражом открывалась в проулок.

Коп или копы, сидящие в белом автомобиле, думали, что следят за мной, но на самом деле теперь они стали охранниками Сторми. И она не могла рассердиться на меня, потому я не просил о ее защите.

Я устал, но спать не хотелось. Тем не менее я все равно пошел домой.

Может, Робертсон поджидал меня там, чтобы убить. Может, мне удалось бы выжить, справиться с ним, позвонить чифу и поставить точку в этой долгой истории.

Я очень надеялся выйти победителем в грядущей схватке.

Глава 30

Мохаве перестала дышать, мертвые легкие пустыни более не исторгали чуть заметный ветерок, который сопровождал нас со Сторми, когда мы шли к ее квартире.

По улицам и проулкам, по тропинке, пересекающей пустырь, по дренажной канаве, дно которой столько месяцев не знало капли воды, снова по улицам я быстрым шагом направлялся к дому.

Бодэчи заполонили город.

Первый раз я заметил их издалека, с десяток, а то и больше, бегущих на всех четырех. В темных местах они растворялись в тенях, но под уличными фонарями и в свете ламп у ворот я видел их совершенно отчетливо. Плавными движениями и исходящей от них угрозой они напоминали мне пантер, преследующих добычу.

Двухэтажный дом на Хэмптон-уэй притягивал бодэчей как магнитом. Я увидел двадцать или тридцать чернильных существ, некоторые прибывали, другие уходили через щели между окнами и рамами, дверью и косяком.

На крыльце, под лампой, один из них извивался на полу, словно бьющийся в припадке эпилептик. А потом проскользнул в замочную скважину.

Двое других, покидавших дом, вылезли через сетку, закрывавшую вентиляционное отверстие чердака. На вертикальных поверхностях они чувствовали себя так же вольготно, как и пауки. Легко и непринужденно спустились по стене дома на крышу крыльца, пересекли ее, спрыгнули на лужайку перед домом.

В этом доме жила семья Такуда, Кен, Мисали и трое их детей. Ни в одном окне не горел свет. Такуды спали, не подозревая о присутствии более бесшумных, чем тараканы, злобных призраков, которые заполонили дом и наблюдали за спящими хозяевами.

Я мог только предположить, что одному из членов семьи, а может, и всем, предстояло умереть в этот самый день в том самом драматическом инциденте, который и привлек бодэчей в Пико Мундо.

Опыт научил меня, что эти твари часто собирались на месте близящейся катастрофы, как это было в доме для престарелых в Буэна Виста накануне землетрясения. В данном случае я не верил, что Такудам предстоит умереть в их собственном доме, точно так же, как и не сомневался в том, что Виола и ее дочери умрут не в их живописном бунгало.

И на этот раз бодэчи не собрались в одном месте. Они рассеялись по городу, из чего я сделал логичный вывод, что они посещают потенциальных жертв перед тем, как собраться там, где и произойдет бойня. То, что творилось сейчас, можно было назвать разогревочным шоу.

Я прошел мимо дома, где проживали Такуды, и ни разу не оглянулся. На бодэчей старался обращать минимум внимания, чтобы эти жуткие существа не поняли, что я их вижу.

В Эвкалиптовом проезде другие бодэчи толклись в доме Морриса и Ракель Мельман.

С тех пор как Моррис ушел с поста директора школьного округа Пико Мундо, он перестал сопротивляться биологическим ритмам и признал, что по своей природе он — ночная пташка. И теперь эти тихие часы отдавал своим хобби и увлечениям. Пока Ракель спала в темноте наверху, в окнах первого этажа горел свет.

Характерные тени бодэчей, стоявших на задних лапах, чуть наклонясь вперед, виднелись в каждом окне. Они пребывали в непрерывном движении, перемещались из комнаты в комнату, словно запах надвигающейся смерти приводил их в исступление.

Это молчаливое неистовство чувствовалось в их поведении с того самого момента, как я впервые заметил их, идя на работу менее двадцати четырех часов тому назад. А нарастание их злобного экстаза повергало меня в ужас.

Иногда, поднимая глаза к небу, я ожидал увидеть плывущих по нему бодэчей. Но видел только луну да яркие звезды.

Бодэчи не обладали массой, соответственно, на них вроде бы не действовали законы гравитации. Однако я никогда не видел их летающими. Пусть и сверхъестественные существа, они тем не менее подчинялись законам физики, если не всем, то некоторым.

Добравшись до Мариголд-лейн, я с облегчением отметил полное отсутствие этих тварей.

Прошел мимо того места, где остановил Харло Ландерсона, сидевшего за рулем «Понтиака Файер-берд-400». Как легко, в сравнении с тем, что произошло позже, начинался день.

Пенни Каллисто, указав на своего убийцу и предотвратив его нападения на других девочек, закончила все свои дела в этом мире и отправилась в последующий. Этот успех позволял мне надеяться, что я смогу предотвратить или свести к минимуму урон от тех трагических событий, что привлекли в наш город полчища бодэчей.

В доме Розалии Санчес не светилось ни единого огонька. Она всегда ложится рано, потому что поднимается еще до зари, спеша убедиться, что ее по-прежнему видно.

К гаражу я направился не по подъездной дорожке.

Пересекал боковую лужайку от дерева к дереву, перебежками, всякий раз оглядывая территорию.

Убедившись, что ни Робертсона, ни какого другого врага во дворе нет, обошел гараж кругом. Никто не лежал в засаде, за исключением кролика, решившего подкрепиться на цветочной клумбе. Когда он рванул мимо меня, я, похоже, установил личный рекорд по прыжкам в высоту с места.

Осторожно поднимаясь по лестнице, я внимательно следил за окнами над головой, чтобы, заметив малейшее движение, тут же сбежать вниз.

Ключ, поворачиваясь, чуть заскрипел в замке. Я открыл дверь.

И сразу же увидел пистолет.

Имея такого друга, как чиф Портер, и такую невесту, как Сторми, я знаю, чем отличается пистолет от револьвера, пусть даже моя мать не объясняла мне отличия одного вида стрелкового оружия от другого.

Пистолет не просто бросили на пол, но аккуратно положили на самое видное место, прямо-таки как бриллиантовое ожерелье на черную подставку в витрине ювелирного магазина. Положили так, чтобы он притягивал взгляд увидевшего его. Притягивал настолько сильно, что человек не смог бы устоять перед желанием взять пистолет в руки.

Глава 31

Моя третьесортная мебель (слишком старая и ободранная, чтобы попасть в магазины благотворительных организаций, где отоваривалась Сторми), книжки в обложках, аккуратно расставленные на полках из досок и кирпичей, постеры Квазимодо, его роль сыграл Чарльз Лафтон, Гамлета (Мел Гибсон) и И-Ти [49] из одноименного фильма (три вымышленных персонажа, с которыми я отождествляю себя по разным причинам), картонный, постоянно улыбающийся Элвис…