Марк Ньютон - Ночи Виллджамура
– Они уже давно тут стоят, как будто вдруг раздумали двигаться, – объяснила Вудир. – С тех пор как мы их обнаружили, прошло по крайней мере полчаса.
Бринд, привыкнув к необычной сцене, заметил, что среди дрогров есть как мужчины, так и женщины, причем те и другие одеты в лохмотья, едва прикрывающие наготу.
– Они вообще что-нибудь делали?
– Нет, командующий, – ответила сержант.
– К ним кто-нибудь подходил?
– Нет, вы ведь предупреждали. Мы ждали, когда вы прибудете, чтобы оценить ситуацию.
– Рад это слышать. – Бринд, повернувшись к Люпусу, отрывисто приказал: – Подстрели одного.
Солдат шагнул к самой кромке леса. Достигнув места, с которого цель была видна без всяких помех, он вынул стрелу, положил ее на лук, натянул тетиву:
– Кого-то конкретного, командир?
Бринд склонил голову набок:
– Вон того попробуй. – И указал на ближайшую к ним недвижную фигуру. – Целься в голову. Мы уже знаем, что попадание в корпус не дает желаемого результата.
Люпус отпустил стрелу. Она взвилась в воздух и вонзилась дрогру в глаз, в тишине было слышно, как затрещал, раскалываясь, череп. От удара дрогр упал навзничь, медленно подергиваясь, словно рыба на песке. Остальные не реагировали. Стояли как стояли, пялясь куда-то вперед, неведомо на что.
– Прикрой меня! – скомандовал Бринд. – А вы, сержант, постройте всех лучников, какие у вас есть. Пусть следят, чтобы никто не обошел меня с тылу, и держат этих тварей на расстоянии.
– Есть, командующий, – ответила Вудир и вернулась к своим солдатам.
Слева от него, вдоль кромки леса, начали выстраиваться лучники.
Бринд вышел на пустошь и, осторожно ступая по волглой траве, направился к дрогру, подстреленному Люпусом. Стрела вошла в его череп с такой силой, что он раскололся, точно переспелый арбуз, и древко еще торчало из глазницы. Синеватую шею опоясывал черный шрам, похожий на грубый шов. Бринд вынул меч и по-тыкал в лежащего, тот не реагировал, – возможно, его кожа была нечувствительна к касанию металла. Тревожный знак.
Оглянувшись на лес, Бринд с облегчением увидел среди деревьев блики – это блестели наконечники стрел и обнаженные мечи солдат, готовых пустить их в дело, если что-нибудь случится с ним. Медленно он пошел между стоящими дрограми, склонившими голову на одну и ту же сторону. Можно было подумать, что они спят, если бы не открытые глаза, в которых отражался свет луны.
Он подошел к дрогру, похожему на женщину: длинные светлые волосы чуть заметно развевал ночной ветерок. Взяв свой меч, он оцарапал ей руку – из раны выступила черная жидкость. Женщина никак не реагировала, – судя по всему, она не испытывала боли. Может, она и не человек вовсе? Было понятно: как их ни назови, эти существа не живые в полном смысле слова, но за все годы джамурской службы он не видел ничего подобного.
Вернувшись к первому дрогру, он снял с себя ремень, обвязал им его лодыжки и поволок к лесу, то и дело оглядываясь назад, посмотреть, не увязались ли за ним остальные.
Сержант Вудир поспешила к нему навстречу:
– Какие будут приказания, командующий?
– Не думаю, что они чем-то опасны для нас, но, по-моему, лучше их все же перестрелять. Потом подогнать фургон с решетками, свалить их туда и отправить в Виллджамур. Не оставлять же их здесь. И позаботьтесь о том, чтобы их прикрыли как следует, горожанам не к чему их видеть. Там и так паники хватает.
– Сэр, – отсалютовала она и отдала своим людям приказ стрелять.
Дюжины стрел тут же взвились в воздух.
Глава семнадцатая
Рандур шагнул во тьму пещер Виллджамура. Он пришел туда впервые, да и то в основном потому, что все кругом только и твердили что об опасностях этого района. Там так много темных личностей, говорили ему. Тебе там голову оторвут. Ограбят. Все самые ужасные преступники Виллджамура живут именно там.
И поэтому ему надо было именно туда.
Прежде всего он почувствовал запах – кислую, на удивление влажную вонь. Крайние улицы, на которые он попал сначала, ничем не отличались от улиц в нижней части города: такие же кабаки, выплевывающие из своих дверей пьяных мужчин и женщин, которые, цепляясь за стены, чтобы не упасть, медленно брели домой. Все лавки закрыты и маячат в темноте, точно призраки. Немногочисленные цветные фонари давали ровный свет из-за отсутствия ветра. В узких переулках то и дело попадались бродячие собаки, бегущие куда-то по своим, только им известным делам. Мимо шныряли люди в капюшонах, скрывающих лица и придающих владельцам столь необходимую им анонимность.
Сунув руки в карманы, Рандур нащупал драгоценности, холодные и колючие. Он и сам не знал, как ему следует оценивать свое поведение в последние дни, но был уверен, что продаст вещи, а вырученными деньгами заплатит Дартуну. Подарить своей матери жизнь – что может быть благороднее? Нет вреда в том, что сделано ради спасения другой жизни. Леди Иветта вряд ли хватится своих безделушек, а он повторит то же самое со многими другими дамами Балмакары. «Вот и ладушки», – решил он. Вряд ли леди Иветта решится навлечь на себя подозрения, заклеймив его как вора.
Отличный план уже начал работать. Выдуманного Рандуром грабителя, который якобы промышлял кражей у богатых одиноких дам, видели. Точнее, сам Рандур, не жалея сил, расписывал всякому, кто готов был слушать, толстого светловолосого коротышку в мешковатых штанах – преступление против хорошего вкуса! – которого неоднократно замечали в сумерках, когда он влезал в открытые окна. Рандур даже предположил, что прошлой ночью преступник шастал вблизи дома леди Иветты. Надо же было заметать следы. В конце концов вранье уже сослужило ему неплохую службу в жизни, так что еще парочка выдумок не повредит. Правда, отныне он будет выбирать женщин и драгоценности с большей осторожностью.
Странно: чем глубже в пещеры он проникал, тем выше становились их своды. Под иными с легкостью разместились бы не самые крупные башни верхнего города. Сверху долетал усиленный эхом жутковатый писк летучих мышей, а еще вокруг было много дыма – из-за отсутствия вентиляции. Как же далеко простирался этот странный район?
Он поравнялся с какой-то изгородью, за которой, похоже, шли раскопки. Огороженное пространство было величиной шагов пятьдесят на сто и уходило в сторону от дороги до самой стены пещеры. При свете фонаря в яме трудился человек в капюшоне, с лопатой в руках.
– Эй, – окликнул его Рандур.
Человек перестал копать:
– Какого хрена тебе надо?
– Что это у вас тут такое? Археологические раскопки?
Человек засмеялся:
– Кладбище, парень. Новое.
– Новое? – повторил Рандур, положив обе руки на низкую деревянную ограду.
– Ага, – подтвердил человек в капюшоне. – Все ямы поглубже, которые дальше в пещерах, уже заполнены. Наш почтенный Совет выделил деньги на снос дома, что стоял здесь раньше, чтобы мы могли заполнить участок мертвецами.
– А я всегда думал, что их сжигают, нет? Для экономии места.
– Ага, точно. – Человек в капюшоне хихикнул. – Да только это место для преступников, которых они казнили. – Он заговорщицки подался вперед. – Если зарыть их в землю, то души тоже окажутся в плену. Мы ведь не хотим, чтобы их вонючие душонки перешли в следующее царство, а? Ха! Только надолго его не хватит. Похоже, ты тут еще не был? Куда направляешься, парниша?
– Я и сам толком не знаю, – сказал Рандур. – Хочу кое-что продать.
– А что?
– Так, побрякушки кое-какие. Правда, сейчас они у меня не при себе. А что, здесь есть те, кто такое покупает?
– Ну как сказать. Здесь ты за них много денег не выручишь, разве что… еще глубже пойдешь, ну, ты понял. В здешних-то лавочках цацками особо не торгуют. А то их враз сопрут.
– Так где мне найти покупателя? – полюбопытствовал Рандур.
– Как сказать. За себя-то постоять можешь?
Рандур заглянул в темное отверстие капюшона, где скрывалось лицо:
– Полагаю, не хуже всякого другого в этом городе.
– Вот это правильно, парень! Там, поглубже, есть парочка забегаловок, они-то тебе и нужны. Пойдешь по этой дороге вниз, держись правой стороны, примерно полколокола пути. Ищи «Джинна» или «Голову гаруды». Скажешь бармену, что хочешь сбыть кое-какой товар. Там у них, скорее всего, заварушка какая-нибудь будет.
– Спасибо за совет.
Из-под засаленного плаща высунулась рука, такая костлявая и бледная, будто ее обладателю и самому было место в одной из новых могил.
– Точно, – понял его жест Рандур и сунул руку в карман за монетой.
– Благодарствуем, – буркнул человек и вернулся к своим могилам.
Чем дальше вглубь, тем плотнее жались друг к другу дома. Вглядываясь в освещенные огнями фонарей окна убогих лачужек, Рандур видел большие семьи. Люди жили в тесноте – словно сельди в бочке, как сказала бы его мать. Удивительнее всего было то, что солнце никогда не проникало сюда и не освещало их жизнь. А стены были до того тонкие, что соседи наверняка слышали каждый звук. Каково, интересно, спать тут по ночам, когда кругом орут младенцы? У домов не было садиков, где могли бы играть дети, а мокрое белье сушилось на веревках прямо перед входом. Белье, кстати, было все сплошь унылых оттенков: коричневое, серое, черное. Уж наверное, знай те беженцы, что толкутся снаружи, какова жизнь здесь, в Виллджамуре, попытали бы счастья где-нибудь в другом месте.
