Джон Толкин - Волшебные сказки (сборник)
– Не слишком ли ты осмелел, Звездноликий? Ты не боишься, что Королева может разгневаться, узнав об этом? Или ты явился сюда с ее дозволения?
Кузнец смутился. Он и вправду думал, что звезда у него во лбу дает ему право ходить повсюду, где он захочет. Но теперь Кузнец понял, что это не так. И еще он понял, что девушка прочла его мысли. Но она лишь улыбнулась и произнесла:
– Пойдем! Раз уж ты здесь, ты будешь танцевать со мной.
И она взяла Кузнеца за руку и ввела в круг.
Они танцевали вместе, и в эти мгновения Кузнец ощущал в себе ту стремительность, силу и радость, что переполняли ее. Но вскоре – так показалось Кузнецу – танец окончился. Девушка сорвала белый цветок, что рос у нее под ногами, и вдела Кузнецу в волосы.
– А теперь прощай! – сказала она. – Может быть, когда-нибудь мы встретимся снова, если будет на то воля Королевы.
Кузнец не помнил, как вернулся домой. Просто в какой-то момент он обнаружил, что едет верхом по дороге неподалеку от Большого Вуттона. Несколько местных жителей уставились на Кузнеца в изумлении и провожали его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду. Кузнец подъехал к дому; на крыльцо выбежала дочка и бросилась отцу на шею. Кузнец вернулся раньше, чем ожидали домашние, но те, кого ждут с нетерпением, никогда не приходят слишком рано.
– Папа! – воскликнула дочка. – Где ты был? Твоя звезда светится так ярко!
Когда Кузнец переступил порог, звезда снова потускнела. Но Нелли взяла мужа за руку, подвела к камину и взглянула ему в лицо.
– Дорогой, – спросила она, – где ты побывал и что ты увидел? У тебя в волосах цветок…
Нелли осторожно достала цветок из волос, и он лег ей на ладонь. Цветок был так близко и все же казался далеким. Сгустились сумерки, и в темноте стало заметно, что цветок светится, да так ярко, что в его свете предметы начали отбрасывать тени. Нелли показалось, что тень ее мужа выросла до потолка.
– Папа, ты похож на великана! – сказал их сын, который до этого момента не проронил ни слова.
Цветок этот так и не завял и не потускнел, и семья Кузнеца хранила его в тайне, как великое сокровище. Кузнец сделал для него маленькую шкатулку с замочком, и она передавалась среди его потомков из поколения в поколение. Иногда наследники Кузнеца открывали шкатулку и любовались Живым Цветком до тех пор, пока крышка не захлопывалась, и никто не мог заранее сказать, когда именно она закроется.
Шли годы. Во время того Пира Детей, когда Кузнец получил звезду, ему еще не было десяти лет. Затем миновал следующий Праздник Двадцати Четырех – к этому времени Альв стал Мастером Поваром и выбрал себе нового ученика, Харпера. Двенадцать лет спустя Кузнец принес из Волшебной Страны Живой Цветок. И вот приблизилась зима, и с ней – очередной Праздник Хороших Детей. В один из дней этого года Кузнец бродил по окраинным лесам Волшебной Страны. Стояла осень. Золотые листья покрывали ветви деревьев, а алые устилали землю. За спиной у Кузнеца послышались чьи-то шаги, но Кузнец не обернулся да и вообще не обратил на них внимания – так глубоко он погрузился в свои мысли.
На этот раз он явился в Волшебную Страну по приглашению и проделал долгий путь. Кузнецу казалось, что так далеко он не забирался еще никогда. Его направляли и охраняли, но Кузнец плохо помнил пути, которыми прошел. Часто глаза ему застил туман или сумрак. И так длилось до тех пор, пока он не поднялся на вершину, над которой раскинулось ночное небо с бесчисленными звездами. Там Кузнец предстал перед самой Королевой. Она не носила короны и не восседала на троне. Королева стояла на холме во всем своем величии и великолепии, и ее окружало огромное воинство. Доспехи стражей искрились и сверкали, словно звезды. Но Королева была выше самых высоких копий, а чело ее было увенчано белым пламенем. Королева знаком приказала Кузнецу приблизиться, и он, дрожа, шагнул ей навстречу. Разнесся высокий чистый голос трубы, и вот! – Королева и Кузнец остались одни.
Кузнец не опустился на колени. Он был растерян и испуган и чувствовал себя столь ничтожным пред Королевой, что ему казалось, будто любые знаки почтения будут недостаточны. Наконец Кузнец осмелился поднять глаза и взглянуть в склонившееся над ним серьезное лицо Королевы. И тут, к собственному изумлению и беспокойству, Кузнец узнал ее: это была та самая прекрасная девушка из Зеленой Долины, танцовщица, под ногами которой распускались цветы. Видя, что Кузнец вспомнил ее, Королева улыбнулась и шагнула ему навстречу. Они долго разговаривали – по большей части без слов, – и Кузнец многое постиг из мыслей Королевы, и узнанное наполняло его то радостью, то печалью. Затем перед внутренним взором Кузнеца предстала вся его жизнь, от нынешнего момента и до того самого Праздника Хороших Детей, на котором ему досталась звезда. Неожиданно ему вспомнилась маленькая танцующая куколка с жезлом в руке, и Кузнец, устыдившись, опустил глаза пред красой Королевы.
Но Королева снова рассмеялась – точно так же, как смеялась там, в Долине Вечного Утра.
– Не смущайся так из-за меня, Звездноликий, – сказала она. – Не стоит так сильно стыдиться собственного народа. Пусть хотя бы куколка напоминает о Волшебной Стране. Для кого-то это – лишь мимолетный проблеск, а для кого-то – пробуждение. С того самого дня в твоем сердце жило желание увидеть меня, и ныне твоя мечта исполнилась. Но больше я ничего не могу тебе дать. И теперь, когда пришла пора расстаться, я избираю тебя своим посланцем. Если встретишь Короля, передай ему: «Время настало. Пусть он выбирает».
– Но, Владычица, – запинаясь от волнения, проговорил Кузнец, – где же мне найти Короля?
Он много раз задавал этот вопрос жителям Волшебной Страны и всегда слышал в ответ одно и то же: «Он не сказал нам».
– Если он не открыл тебе этого, Звездноликий, – промолвила Королева, – тогда и я не вправе. Но он много странствует, и его можно встретить в самых неожиданных местах. А теперь преклони колени.
Кузнец опустился на колени, а Королева приблизилась и возложила руку ему на голову. И великий покой снизошел на него. Кузнецу казалось, что он в одно и то же время пребывает и в Большом Мире, и в Волшебной Стране, и смотрит на них откуда-то извне, так что он испытывал одновременно и чувство утраты, и радость обладания, и умиротворение. Через некоторое время недвижность схлынула, и Кузнец поднялся на ноги. Близился рассвет, и звезды поблекли, а Королева исчезла. Кузнец услышал лишь, как где-то вдали, в горах, эхом разнеслась песня трубы. Вершина, на которой он стоял, была безмолвна и пуста. И Кузнец знал, что на этот раз его путь ведет к утрате.
Теперь вершина, где состоялась встреча, осталась далеко позади. Кузнец брел по опавшим листьям, обдумывая все, что он увидел и узнал. Шаги приблизились. Неожиданно кто-то окликнул его:
– Не по пути ли нам, Звездноликий?
Кузнец очнулся, поднял голову и увидел человека. Неизвестный был высок ростом и шагал легко и быстро; он был одет в темно-зеленое, а лицо его скрывал опущенный капюшон. Кузнец был озадачен. До сих пор лишь жители Волшебной Страны называли его Звездноликим, но он не припоминал, чтобы когда-либо прежде видел здесь этого человека. И все же Кузнецу казалось, что они вроде бы встречались.
– Это зависит от того, куда ты направляешься, – откликнулся Кузнец.
– Я возвращаюсь в твое селение, – промолвил неизвестный. – Надеюсь, ты идешь туда же?
– Я и вправду иду туда, – признал Кузнец. – Что ж, пойдем вместе. Но мне только что пришла в голову одна мысль. Еще до того, как я пустился в обратный путь, Владычица велела мне передать одно послание. Но мы скоро уже покинем пределы Волшебной Страны, и я сомневаюсь, что мне доведется когда-либо сюда вернуться. А тебе?
– Я вернусь. Можешь передать послание со мной.
– Но это послание для самого Короля. Ты знаешь, где его найти?
– Знаю. Что было в послании?
– Госпожа лишь велела мне передать: «Время настало. Пусть он выбирает».
– Я понял. Можешь больше не беспокоиться об этом.
Они шагали бок о бок, не нарушая тишины, лишь листья шуршали у них под ногами. Но через несколько миль, когда они еще не вышли за пределы Волшебной Страны, незнакомец остановился. Он повернулся к Кузнецу и сбросил капюшон. И тут Кузнец узнал его. Это был Ученик Альв – про себя Кузнец по-прежнему звал его Учеником. Ему часто вспоминался тот день, когда юный Альв стоял в Зале, держа сверкающий нож для разрезания Пирога, и глаза его сияли в свете свечей. Теперь Альв уже должен был состариться – ведь он много лет пробыл Мастером Поваром. Но здесь, на опушке Окраинного Леса, он выглядел все тем же Учеником, только более зрелым: в волосах его не блестела седина, а на лице не было ни единой морщины. Глаза же его сияли, словно отражая свет.
