Вольфганг Хольбайн - Заклятие нибелунгов
Брюнгильда мучилась, видя, что сыну ее возлюбленного не суждено обрести покой. Бессмертные боги радовались мысли о том, что же теперь сделает Зигфрид, преданный и закаленный жизнью. Они думали, что он безжалостно уничтожит всех своих врагов.
Но в это мгновение с болью в сердце Зигфрид обрел свой собственный путь и сумел избавиться от игр богов.
Он отказался от всего.
От Ксантена, от своего меча, от мести. Зигфрид сжег тело Ксандрии и отрекся от своей судьбы. Он не хотел быть орудием богов, не хотел быть их игрушкой. А кто не ищет, тот и не сможет заблудиться.
Удивительно, но Зигфрид с легким сердцем оставил королевство, которое принадлежало ему по праву. Пускай его забирает другой король, пускай завоевывает другое войско. Зигфрид неспешно направился во Фъеллхавен, чтобы плыть оттуда в Исландию, но уже не для того, чтобы быть королем или захватчиком. Он был сыном Исландии, ему хотелось вернуться на родину. Безумное пламя, горевшее в нем еще год назад и заставившее юношу отправиться в другие края, погасло, и теперь его душа грелась у спокойной искры жизни. Он не забыл спросить о Лив, юной служанке, которую он оставил в этом порту, не обещая ей вернуться, и был удивлен, когда Лив показала ему его сына. Молодая женщина ничего не требовала и не просила для ребенка золота, ведь Лив была скромна и не стремилась к славе или власти. Именно такая женщина нужна была Зигфриду. Взяв Лив и ребенка с собой, хотя его об этом и не просили, Зигфрид теплым весенним утром поднялся на свой корабль, чтобы отправиться на родину, где он надеялся обрести покой.
Такова история, которую я помню и рассказываю вновь и вновь. Таков был конец другой, более древней истории, которую так любят боги, ведь она доставляет людям страдания. С тех пор в мире прошло около сотни зим. Зигфрид умер раньше Лив, но уже убеленный сединами. Он был доволен своей жизнью, их дети играли во дворце в Исландии. Христианство сулило людям единство, мир и скромную жизнь. Оно укрепляло свои позиции, а древние боги теряли власть. Озлобившись, они занимались лишь тем, что внушали воспоминания о былых временах людям, но таких людей становилось все меньше. Новое время, новый мир.
Но не следует считать ход жизни предрешенным и думать, что в Асгарде всегда будет покой. Как волку нужно изголодаться, чтобы обнажить клыки, вступив в бой с огромным медведем, так и нибелунгам нужно было скопить жажду крови, чтобы вновь бросить вызов судьбе. Я знаю об этом, ведь я по-прежнему один из них. И хотя мы, нибелунги, едины, сколь много бы нас ни было, у меня неспокойно на душе от того, что должно произойти. Возможно, что я слишком долго пробыл среди людей и воспринял от них человечность и способность к состраданию. Мне страшно, и на душе у меня тяжело. Род Зигфрида Ксантенского вновь подвергнется испытанию. Возможно, в последний раз. Возможно, это будет последняя битва.
Наследие нибелунгов – вот конец этой истории…
1
Время мира
– Мы должны вернуться в порт! – кричал Боран, и ветер смывал слова с его губ соленой водой. – Иначе море поглотит наш корабль!
Словно в подтверждение этого разъяренные воды подняли маленькое рыбацкое судно с порванным парусом вверх, к иссиня-черным облакам. Блеснула молния. Волны и порывы ветра били в деревянный борт корабля, щепки летели в стороны. На севере виднелись берега Исландии, они были совсем близко, но в это мгновение оставались почти недостижимыми для корабля. Стоял день, однако из-за грозы казалось, что уже глубокая ночь.
Зигфинн рассмеялся, будто не слышал слов своего спутника.
– Давайте в последний раз забросим сеть!
Трюм корабля уже был набит разнообразнейшей рыбой, да и в королевстве никто не голодал, но принца Зигфинна не интересовала добыча – ему хотелось испытаний, и чем больше это испытание, тем лучше. Чем опаснее, тем больше славы.
Люди, сопровождавшие принца в этом плавании, подчинились его приказу, качая головами: рыболовная сеть при такой погоде была не хуже якоря и море могло воспользоваться этим преимуществом, чтобы утащить корабль на дно. Для того же, чтобы поймать рыбу, сейчас у берега было слишком сильное течение.
– Еще один раз, и сегодня вечером я устрою пир, который войдет в легенды! – воскликнул Зигфинн.
Щепка попала ему в плечо, и под грубой льняной тканью потекла кровь, которую смывал дождь. Но юноша этого, казалось, не замечал.
– Мой принц, я не могу этого допустить! – возмутился Боран. – Во имя вашего отца, нашего короля, я требую, чтобы мы вернулись в замок Изенштайн!
Зигфинн не понимал, как коренастый и сильный, словно медведь, Боран мог быть таким трусливым. Неужели годы при дворе ослабили его боевой дух? Неужели он боялся моря, как вражеского войска? Кораблик швырнуло в ложбину между двумя гигантскими волнами, и у принца похолодело в животе, но он продолжал стоять на своем:
– Улов должен быть достойным, а пока что мы поймали рыбу, которая годится только на суп и которую не зажаришь над костром! Прекрасная Бруния не должна нас упрекать!
Около десятка человек пытались удержать тяжелую сеть, но море рвало ее из их жилистых рук. Трое матросов вцепились в штурвал. Двое стояли на носу, лихорадочно подавая своим спутникам знаки, чтобы те не наткнулись на рифы, видневшиеся из-под воды.
Внезапно что-то попало в сеть и она натянулась, как железная решетка. Суденышко дернуло вбок, и матросы с воплями покатились по палубе. Зигфинн ударился о поручни. Все перевернулось, мир закружился, в глазах у него потемнело. Юноша поднялся на ноги и выглянул за борт. Сеть зацепилась за край скалы и тянула корабль в сторону.
– Обрубите сеть! – рявкнул Боран, не дожидаясь приказа беспечного принца. – Мы должны освободить корабль!
Зигфинн уже хотел с ним согласиться, к тому же у него болело плечо, а перед глазами все плыло. Он уже доказал свое мужество и решимость.
Но тут он увидел рыбу.
Рыбу, подобной которой ему еще не доводилось встречать. Ее длина составляла шесть или семь метров, и при этом тело не было изящным и узким – рыба была массивной, с широкой головой и темными, глубоко посаженными глазами. Ее плавник запутался в сети, но создание, казалось, билось не от отчаяния, а от ярости и возмущения.
Вытерев капли дождя с глаз, Зигфинн удостоверился в том, что ему ничего не привиделось. Морской гигант не исчез, и, когда принц склонил голову набок, ему показалось, что рыба смотрит прямо ему в глаза, смотрит холодно, яростно, с вызовом.
– Стойте! – крикнул Зигфинн своим людям. – Не обрубайте сеть!
Боран с трудом пробрался по вздрагивающей палубе к принцу.
– Но, ваше высочество, мы должны это сделать! Иначе она проломит корму и нам придется добираться до суши вплавь!
Зигфинн ткнул пальцем в штормовые волны, показывая на чудовище, застрявшее в сети.
– Я хочу его получить.
У Борана глаза расширились от изумления, и он поспешно перекрестился, чуть не выпав за борт.
– О боже, а это еще что за чудище?
– Мы можем его поднять?
Покрытый шрамами от невзгод жизни воин покачал головой, и его величественная борода заколыхалась.
– Оно огромно, и нам нечего ему противопоставить. Если же мы будем ждать, пока чудовище умрет, оно заберет нас с собой в ад. Гроза, да и само время, настроены против нас. Мы должны обрубить сеть.
Зигфинн не стал раздумывать. Какая добыча! Какой трофей! Он не мог отдать такое сокровище морю!
Сняв пояс с мечом, кронпринц поспешно вытащил из других ножен кинжал.
– Дай мне минуту, – настойчиво сказал он своему другу, а затем сунул лезвие себе в зубы.
Боран попытался схватить его за куртку, но Зигфинн оказался быстрее – он перепрыгнул через поручни и шлепнулся в воду рядом с запутавшейся сетью, тянувшей корабль к скалам.
Конечно же, Зигфинн недооценил течение, и, едва он очутился во власти моря, как волны начали играть с ним, словно насмехаясь. Кинжал, который течением вырвало у него изо рта, порезал ему губы. Руки принца скользили по сетке, но не могли за нее схватиться, а на поверхность подняться он не мог. Течение несло его на скалы, куртка порвалась, подводные камни оцарапали тело. Зигфинну казалось, будто среди грохота грозы он слышит чьи-то голоса, но он решил, что это наваждение.
Нужно было спасаться. Оттолкнувшись от камней, принц заставил себя, несмотря на жжение в глазах, искать отблески света и поплыл вверх.
В древних писаниях он читал о таранах, при помощи которых вражеские войска пробивали ворота замков, и Зигфинн вспомнил эти истории, как вдруг странная рыба, убить которую он намеревался и для этого прыгнул в море, ударила его головой в бок и толкнула под воду. Казалось, будто на него упало дерево. Несмотря на бурление воды, Зигфинн увидел кровь.
Свою кровь…
Кари шла по замку Изенштайн, вырубленному в черной скале холодной Исландии. Спешившие за ней служанки возбужденно переговаривались – они не привыкли к тому, чтобы королева была столь обеспокоена и так торопилась. В особенности волновалась верная Рената, старавшаяся идти в ногу со своей правительницей.
