Крис Вудинг - Железный Шакал
– И у тебя получается?
– Я пока в самом начале. Знаешь ли, все процедуры демонистов проводятся в условиях полного контроля. Потусторонних существ призывают и держат взаперти. Но в данном случае такой принцип не годится. Демон на свободе. Нам требуется другой подход.
– В каком смысле? Разве его нельзя изгнать из меня?
– Он не находится в тебе. Странный сигнал, который ты испускаешь, похож на нить, по которой он отыскивает тебя.
– И что ты придумал?
– Буду действовать вне святилища, в полевых условиях.
– Ты справишься с этой гадостью?
«Ох, вряд ли», – подумал Крейк, но всплеск отчаянной надежды, прозвучавший в голосе Фрея, сильно обеспокоил его. Он должен хоть как-то помочь капитану.
– Пожалуй, да, – вымолвил он уверенно.
Дариан приложился к бутылке рома. Крейк доел пирог, изредка поглядывая на капитана.
– Харкинс, – пробормотал Фрей неодобрительно.
– Кэп, он в порядке. И не пострадал.
– Он едва не погиб! – рявкнул Дариан. – И ради кого? – Он поднял правую руку, на которой носил кожаную перчатку с обрезанными пальцами, чтобы скрыть черную метку. – И все потому, что я сам полез за треклятой реликвией.
– Кэп, хватит стараться соответствовать идеалу! – повысил голос Крейк. – Кровь и сопли! Ты считаешь, будто мы забыли, каким ты был, когда мы присоединились к твоей команде! Позволь, я напомню тебе. Раньше ты позволил одному бандиту приставить револьвер к моей голове, крутануть барабан и нажать на курок. Дважды!
– Прости, ладно? – пробурчал Фрей.
– Да ты и плюнуть не пожелал бы ради любого из нас. И мы все были хороши. Но то время прошло, и в этом – твоя заслуга.
Дариан снова отхлебнул из горлышка. Последнее замечание, похоже, не вызвало у него возражений.
– Любой может ошибиться, – продолжал Крейк. – Так что перестань заниматься самоедством.
– Я думал, ты скажешь что-нибудь толковое, – растерянно произнес Фрей.
– И о Харкинсе. Я заметил, что ты очень спокойно воспринял гибель «Файеркроу». А если бы он вышел из гонки, когда ты ему приказал, то не получил бы ни одной царапины.
– Ха, – негромко отозвался Фрей, и Крейк с изумлением увидел, что уголки губ капитана приподнялись в улыбке.
– Что ты сделал? – спросил Грайзер, преисполнившись подозрений.
– Я поддержал его.
– Что?
– Сделал ставку на его победу. Довольно крупную, между прочим. Не мог устоять. – Он почесал щеку. – Выигрыш больше, чем стоимость нового «Файеркроу».
Крейк рассмеялся, не веря своим ушам.
– И ты велел ему сойти с дистанции после того, как вы нашли бомбу Крикслинта? Несмотря на все поставленные на него деньги?
– Верно.
Крейк хлопнул его по плечу.
– Фрей, – сказал он. – Ты хороший капитан.
Дариан кивнул, но, кажется, не словам Грайзера, а собственным мыслям. Потом выпрямился, будто решил изменить тему разговора.
– Крейк, окажи мне услугу.
– Какую же? – демонист раскрутил бутылку и сделал очередной глоток.
– Мне нужно, чтобы ты как следует обаял для меня одну женщину.
Грайзер поперхнулся ромом и закашлялся.
– Мне всегда казалось, что тут специалист ты, а не я, – прохрипел он.
Фрей ухмыльнулся.
– Только не с ней, – заявил он. – Это точно по твоей части.
Веки Джез затрепетали, и она открыла глаза.
Транс привел ее в полную растерянность. Она хотела вернуть сновидение о снеге и понять его смысл. Однако получила спутанные ощущения, которые быстро исчезали из ее памяти. Во рту почему-то сохранился вкус прокисшего молока, дополненный сильным острым запахом. Ее спина была очень горячей, будто она лежала на чем-то теплом. Странно, ведь она сидела, скрестив ноги на своей койке.
Она недовольно скривилась. Ну когда она научится управлять своими способностями!
Чувствуя себя подавленной, Джез взяла лежавшую рядом книгу и пролистала несколько страниц. Как она ни старалась, ей никак не удавалось прочитать таинственные слова. Группы крошечных кружков и дуг располагались рядами без пробелов и разрывов, предполагавших деление на фразы или абзацы. Каждый дюйм печатного текста был заполнен символами, наподобие кроссворда. Вероятно, читать надо не слева направо, как это принято в вардийской письменности, а по диагонали. Текст не подчинялся никаким правилам, тем более что создавали его вовсе не люди.
Но она упорно продолжала свои попытки. Помочь ей никто не мог: письменность манов не разгадал ни один человек.
Она нашла книгу в конце зимы, на диком острове Кург, в каюте капитана разбитого манского дредноута. В Вардии успели распуститься, покраснеть и опасть листья на деревьях, а Джез ни на шаг не приблизилась к пониманию текста. Но в глубине души у нее гнездилась уверенность, что ей следует просто хорошенько подумать – и задача будет решена.
Символы были знакомы ей, хотя прежде ей ни разу не доводилось их видеть. Она будто бы владела языком манов, но потом каким-то образом забыла его. Ответ существовал и ждал момента, чтобы проявиться во вспышке озарения. А пока он отказывался появиться на свет. И Джез топталась на месте, вместо того чтобы сделать последний шаг.
И вообще – зачем манам печатные книги? Они же общаются телепатически. Другие способы для них безнадежно устарели.
В конце концов она захлопнула книгу и встала. Нечего и надеяться на то, что ей удастся сосредоточиться, пока во рту стоит этот отвратительный вкус. Джез направилась в кают-компанию, чтобы выпить кофе.
Там оказался Пинн. Он забрался на стол и держал в вытянутой руке кота, пребывавшего в полубессознательном состоянии.
– Можно полюбопытствовать? – нейтрально и вежливо осведомилась Джез.
– Это мой первый эксперимент, – сообщил пилот.
– Ясно, – с сомнением протянула Джез. Она присмотрелась к Слагу. – У него к спине привязан кусок хлеба?
– С маслом, – гордо произнес Пинн.
Джез скрестила руки на груди.
– Ха!
– Я буду изобретателем, – провозгласил Аррис.
– Ты?
Он пошевелил висевшей на перевязи рукой.
– Летать я пока не могу. Значит, сейчас – самое лучшее время, чтобы начать.
– Боимся, как бы не попасть в тень после победы Харкинса? – ласково пропела Джез.
Пинн фыркнул.
– Уж я бы не разбил корабль. Хочешь посмотреть на эксперимент или нет? Знаешь, котяра-то здоровый.
– Ладно, сдаюсь. Что ты намерен сотворить?
– Как что? – теряя терпение, воскликнул Пинн. – Все знают, что кошка приземляется на лапы, так?
– Так.
– А бутерброд всегда падает маслом вниз.
– Я считаю, что это скорее пословица, чем науч…
– А если кошке положить на спину бутерброд маслом вверх, она упадет вверх ногами. Но ведь они всегда падают на лапы.
Джез казалось, что она глупеет с каждой секундой.
– И что, по-твоему, должно произойти?
– Ну, Слаг вроде как повиснет и будет крутиться в воздухе над полом.
– Подожди-ка еще минуту, – попросила Джез. Она быстро обошла вокруг стола, собирая одежду, которую члены экипажа оставили висеть на спинках стульев. Закончив, она свалила вещи в кучу на полу перед Пинном.
– На всякий случай, – пояснила она и отступила в сторону.
Аррис выпустил Слага. Сила тяжести сделала свое дело.
– Да, – произнес Пинн, наблюдая за котом, который лежал, зарывшись в куче одежды. На любимом пальто Малвери появилось большое жирное пятно.
– Не хотела бы я оказаться на твоем месте, когда Слаг очухается, – сообщила Джез.
– А, его я не боюсь, – заявил Пинн, слезая со стола.
Тут Джез осенило.
– Послушай, а как тебе удалось сделать его таким смирным?
– Подлил ему в молоко ром.
Она задумчиво провела языком по небу и деснам. Да, именно оно. Тот самый вкус. Ром и молоко. И спине горячо, будто кто-то привязал туда огромный бутерброд.
– Ха… – глубокомысленно сказала она.
Фрей мог уехать из парка на трамвае, но решил пройтись пешком. Ему требовалось время, чтобы подумать в одиночестве, а прогулка являлась для него редким и желанным упражнением. Крейк отправился добывать приборы для своих новых методов, ну а Дариан к этим походам никогда не допускался. Демонисты всегда держались очень скрытно, имея на то серьезные основания. Пробужденцы настолько ненавидели их, что любому, кого они уличили бы в подобных занятиях, почти неизбежно грозила виселица.
Капитан оказался на небольшой площади – почти пустой, если не считать пожилого человека, который пересекал ее навстречу Фрею. Над площадью господствовало здание с крыльцом-папертью, передней площадкой и знаком, вырезанным в камне над сводчатым дверным проемом. Дариан остановился. Вот он – символ веры церкви пробуждения. Узор из кругов и соединенных между собой линий, которыми последний король Андрил исчертил стены кельи в последние дни своего безумия. Его последователи были уверены, что он нашел ключ к расшифровке языка Всеобщей Души. Фрей, со своей стороны, полагал, что видит перед собой каракули сумасшедшего.
