Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)
– Ой, смотри, Конан!
Сразу же за воротами лежал труп. Конан бросил на него острый взгляд, а потом осмотрелся по сторонам. Взору его предстала открытая площадка, очевидно, двор, огороженная арочными проемами домов, построенными из того же зеленоватого материала, что и наружные стены. Здания были величественными и впечатляющими, а на их крышах красовались сверкающие купола и минареты. Но вокруг не было видно никаких признаков жизни. В центре двора возвышался квадратный сруб колодца, и при виде его Конан с особой остротой ощутил, как покрытый коростой пыли язык царапает пересохшее нёбо. Крепко взяв Наталу за запястье, он заставил ее переступить порог и закрыл за собой калитку.
– Он мертв? – прошептала девушка, содрогнувшись всем телом и глядя на мужчину, который бездыханным лежал подле ворот.
Тот выглядел здоровым и крепко сбитым субъектом, явно пребывавшим в расцвете сил, кожа его имела желтоватый оттенок, а глаза были чуточку раскосыми; в остальном же мужчина почти ничем не отличался от хайборийцев. На ногах у него красовались сандалии с высокой шнуровкой, а одет он был в тунику пурпурного шелка; с его пояса свисал короткий меч в шитых золотом ножнах. Конан коснулся его руки. Она была холодной. Мужчина не подавал признаков жизни.
– Ран на теле нет, – проворчал Конан, – но он мертв так же, как Альмурик, утыканный стигийскими стрелами. Во имя Крома, идем к колодцу! Если там есть вода, мы хотя бы напьемся, и никакие мертвецы нам не помешают.
Вода в колодце была, вот только напиться им не удалось – она находилась на добрых пятьдесят футов ниже верхнего среза сруба, и поднять ее было нечем. Конан яростно выругался – вид спасительной влаги, до которой он не мог добраться, привел его в бешенство, и он принялся искать подручные средства, которые бы помогли ему добыть ее. Но тут пронзительный крик Наталы заставил его резко обернуться.
Мужчина, которого они сочли мертвым, бежал к Конану, и глаза его яростно сверкали, как у живого, а в руке поблескивал короткий меч. Конан изумленно выругался, но не стал терять времени на бесплодные размышления. Он встретил нападавшего сильным ударом сабли, клинок которой с легкостью прошел сквозь плоть и кости. Голова мужчины с глухим стуком упала на каменные плиты двора; тело его зашаталось, как пьяное, из перерубленной яремной вены ударил фонтан крови, и оно тяжело повалилось на землю.
Конан окинул его свирепым взглядом и негромко выругался.
– Сейчас этот малый ничуть не мертвее, чем был пару минут назад. В какой сумасшедший дом мы с тобой забрели?
Натала, испуганно закрывшая глаза ладошками, украдкой взглянула на него сквозь раздвинутые пальцы и содрогнулась от страха.
– Ох, Конан, а горожане не убьют нас за это?
– Ну, знаешь, – проворчал он, – этот ненормальный точно убил бы нас, если бы я не снес ему башку.
Конан обвел взглядом арочные проемы, слепо глядевшие на них с зеленых стен вверху. Он не заметил там ни малейшего движения и не услышал ни звука.
– Не думаю, что кто-нибудь видел нас, – пробормотал он. – А я пока спрячу улики…
Он приподнял обмякшее тело, держа его одной рукой за пояс, а второй ухватив голову за длинные волосы, и волоком подтащил труп к колодцу.
– Раз уж мы не можем напиться сами, – мстительно заявил он, – я позабочусь о том, чтобы и никто другой не смог сделать этого. В любом случае, будь проклят такой колодец! – С этими словами он перевалил труп через край сруба и отпустил его голову. Снизу донесся глухой всплеск.
– На камнях осталась кровь, – прошептала Натала.
– Ее станет больше, если в самое ближайшее время я не отыщу воду, – прорычал киммериец, у которого уже кончалось терпение.
Страх заставил девушку забыть о голоде и жажде, но испугать Конана было не так-то легко.
– Мы войдем в какую-нибудь из этих дверей, – решил он. – Где-то же должны быть люди!
– Конан! – вновь запричитала девушка, еще крепче прижимаясь к нему. – Мне страшно! В этом городе живут одни только призраки и мертвецы! Давай вернемся обратно в пустыню! Лучше умереть там, чем столкнуться со здешними ужасами!
– Мы вернемся в пустыню, когда они сбросят нас со стен, – прорычал он. – В городе должна быть вода, и я отыщу ее, даже если для этого мне придется перебить всех его жителей!
– А что, если они снова оживут? – прошептала она.
– Тогда я буду убивать их до тех пор, пока они не останутся мертвыми! – резко бросил он. – Идем! Вот эта дверь ничем не хуже остальных! Держись позади меня, но не беги, пока я не скажу тебе.
Она что-то пробормотала в знак согласия и последовала за ним, причем держалась так близко, что наступала Конану на пятки, чем вызывала у него нешуточное раздражение. Сгустились сумерки, и странный город погрузился в лиловые тени. Они вошли в открытую дверь и оказались в большой комнате, стены которой были увешаны бархатными гобеленами, украшенными замысловатыми узорами. Пол, потолок и стены были выложены зеленым стекловидным камнем, причем последние украшал золотой бордюр. По полу были разбросаны меха и атласные подушечки. Дверные проемы вели в другие помещения. Они прошли через несколько соседних комнат, в точности похожих на первую, и никого не увидели, но Конана не оставляли подозрения.
– Здесь кто-то был, причем недавно. Эта кушетка еще хранит тепло тела того, кто на ней лежал. А на этой подушке остались отпечатки чьих-то бедер. Кроме того, в воздухе еще чувствуется запах духов.
Вокруг царила какая-то сверхъестественная и жутковатая атмосфера нереальности происходящего. В некоторых комнатах было темно, и они не рисковали заходить туда. Другие купались в странном мягком свете, который, похоже, исходил от самоцветов, вделанных в стены и складывающихся в фантастические узоры. И вдруг, когда они проходили через одну из таких освещенных комнат, Натала вскрикнула и схватила своего спутника за руку. Тот с проклятиями обернулся, готовясь столкнуться лицом к лицу с неприятелем, и растерялся, не увидев никого.
– В чем дело? – прорычал он. – Если ты еще раз схватишь меня за правую руку, я спущу с тебя шкуру. Или ты хочешь, чтобы я сам перерезал себе глотку? Чего ты разоралась?
– Посмотри вон туда, – лязгая зубами от страха, пролепетала девушка.
Конан снова выругался. На столе из полированного эбенового дерева стояли золотые приборы с едой и питьем, но в самой комнате никого не было.
– Что ж, для кого бы ни был приготовлен этот пир, – прорычал варвар, – ему придется искать себе угощение в другом месте.
– Неужели мы станем это есть, Конан? – нервно осведомилась девушка. – Эти люди могут застукать нас, и тогда…
– Лир ан маннанан мак лир! – выругался он, схватил ее за шею и бесцеремонно усадил в одно из украшенных позолотой кресел у стола. – Мы умираем с голоду, а ты все никак не уймешься! Ешь!
Сам он опустился в кресло на другом конце и, схватив нефритовый кубок, опорожнил его одним глотком. В нем оказалась бордовая жидкость, похожая на вино, с необычным привкусом, который был ему незнаком, но тем не менее она нектаром пролилась в его пересохшее горло. Утолив жажду, он с волчьим аппетитом набросился на стоящую перед ним еду. Она тоже показалась ему непривычной и странной: экзотические фрукты и незнакомое мясо. Столовые приборы были изготовлены с предельным тщанием, а ножи и вилки тоже оказались золотыми. Но Конан вполне обошелся без них, хватая куски мяса руками и впиваясь в него крепкими зубами. Откровенно говоря, за столом он вел себя как истинный варвар. Его воспитанная спутница ела более изящно, но столь же жадно. Конану пришло в голову, что угощение может быть отравлено, но мысль эта отнюдь не отбила у него аппетит: он предпочитал умереть от отравления ядом, а не от голода.
Насытившись, он с глубоким удовлетворенным вздохом откинулся на спинку кресла. Только что приготовленная еда на столе стала несомненным доказательством того, что в городе имеются живые люди, так что, возможно, в темных углах притаились враги. Впрочем, это его не слишком беспокоило, поскольку он безоговорочно полагался на свои бойцовские качества. На него навалилась сонливость, и Конан подумал, что стоило бы прилечь на соседнюю кушетку и вздремнуть немного.
Натале же, тоже более не испытывавшей голода и жажды, спать не хотелось совершенно. Она то и дело робко поглядывала на дверные проемы, обозначавшие границы неизвестного. Тишина и загадочность этого странного места давили на нее. Комната вдруг увеличилась в размерах, да и стол стал длиннее, чем в тот момент, когда она села за него, и девушка поняла, что находится от своего угрюмого и сурового защитника намного дальше, чем ей того хотелось бы. Быстро поднявшись на ноги, она обошла стол и уселась ему на колени, нервно поглядывая на арочные двери. Одни из них были освещены, другие – нет, и именно последние поневоле приковывали к себе ее взгляд.
– Мы поели, попили и отдохнули, – заявила она. – Давай уйдем отсюда, Конан. Здесь притаилось зло. Я чувствую его.
