Морган Райс - Небо Заклинаний
Дверь открылась, и Луанда, застигнутая врасплох, обернулась, когда в комнату ворвался Бронсон, игнорируя ее. Бронсон прошел по комнате, погруженный в свои мысли. Очевидно, он был зациклен на сегодняшних делах.
У Луанды не было времени для его размышлений. Она подошла к нему сзади, схватила за плечи и начала снимать с него одежду. Может быть, в этот раз все будет по-другому.
«Что ты делаешь?» – спросил Бронсон.
«Я ждала тебя целый день», – сказала Луанда, выскользнув из своего халата, встав перед ним обнаженной.
Бронсон едва заметил ее. Он прошел по комнате и подошел к своему письменному столу, листая кучу свитков.
«Тебя не было целый день», – сказала Луанда. – «Теперь время для нас».
Она подошла к нему сзади и погладила его руки и плечи, почувствовав напряжение в них.
Наконец, Бронсон обернулся.
«Пожалуйста, Луанда, не сейчас. У меня был ужасный день».
«И у меня», – раздраженно ответила девушка, теряя терпение. – «Ты думаешь, ты – единственный, кто здесь несчастлив? Я должна сидеть здесь целый день и ждать тебя. У меня никого и ничего здесь нет. Я хочу ребенка. Мне нужен ребенок».
Бронсон пристально посмотрел на жену. Он казался озадаченным.
Она притянула мужа поближе к себе, бросила его на кровать и прыгнула на него сверху.
«Луанда, сейчас не время. Я не готов…»
Луанда проигнорировала его. Ее больше не волновало, чего хотел Бронсон.
Но, к ее потрясению, Бронсон столкнул ее с кровати.
Луанда поднялась, униженная и охваченная яростью. Она была зла на Бронсона. На свою сестру. На саму себя. На свою жизнь.
«Я сказал не сейчас!» – повторил Бронсон.
«Кого волнует сейчас или позже?» – крикнула в ответ Луанда. – «Это не работает!»
Бронсон сел на край кровати. Он выглядел удрученным.
«Моя сестра родит в любой день», – добавила Луанда. – «А мне нечего показать».
«Это не соревнование», – спокойно произнес Бронсон. – «Всему в этом мире свое время. Успокойся».
«Нет!» – крикнула девушка. – «И ты ошибаешься: весь мир – это соревнование».
«Мне жаль», – сказал Бронсон. – «Давай не будем ссориться».
Луанда поднялась, тяжело дыша, кипя от гнева.
«Одних извинений не достаточно», – сказала она.
Накинув свой халат, промчавшись мимо Бронсона, она вышла из комнаты. Луанда найдет способ убраться подальше от этого места и вернуть себе власть – не имеет значения, что она должна будет сделать для этого.
Глава двадцать третья
Срог стоял на высочайшей точке Верхних Островов, всматриваясь сквозь дождь и туман в Бухту Крабов. Щурясь от тумана и ослепляющего дождя, он внимательно смотрел на длинные пристани валунов, которые растянулись в море. Срог промок до нитки из-за дождя, его одежда и волосы были мокрыми. Рядом с ним находились его генералы.
Переехав сюда, Срог научился не обращать внимания на дождь. Это было частью жизни на Верхних Островах: каждый день небо покрывалось тучами, ветер не прекращался, температура здесь была на двадцать градусов ниже даже летом. Здесь всегда была или угроза дождя или сам дождь. Не было ни одного сухого дня. Срог понял, что Верхние Острова заслужили свою репутацию угрюмого жалкого места, погода соответствовала своей репутации, а люди подходили под темперамент погоды.
За последние шесть лун Срог узнал этих жителей Верхних Островов. Они были хитрыми людьми, которым никогда нельзя полностью доверять. Его шесть лун правления здесь не принесли ему ничего, кроме разочарования. Было очевидно, что местные жители решительно настроены на каждом шагу помешать его правлению, саботировать все его усилия. Это был мятежный народ, и они намеревались вырваться из-под правления новой королевы Гвендолин.
«Там, милорд», – крикнул генерал, чтобы его услышали сквозь ветер. – «Вы это видите?»
Срог вгляделся в туман и увидел движение в океане, остатки одного из кораблей королевы, подбрасываемые волнами, разбивающиеся о скалы. Волны хлестали корабль со всех сторон, и он снова и снова бился о скалы. Судно, на котором никого не было, вращалось в разные стороны. Срог мог слышать, как раскалывается древесины, даже отсюда, когда осколки бились о скалы.
«Якорь был перерезан рано утром», – продолжал генерал. – «К тому времени, когда наши люди заметили это, было слишком поздно. Они не могли спасти его вовремя, милорд».
«Вы уверены в том, что его перерезали?» – спросил Срог.
Генерал протянул руку и показал кусок перерезанной веревки.
«Абсолютно, милорд», – объяснил он. – «Это сделали не скалы, а кинжал человека. Это саботаж».
Рассматривая веревку, Срог понял, что генерал прав.
Срог вздохнул, устав от этого места. Большую часть своей жизни он провел в Силезии, в большом цивилизованном городе, в котором жили честные, благородные люди. Он хорошо правил тем городом, объединяя верхнюю и нижнюю Силезию, добившись того, чего не удавалось ни одному Лорду. Силезия была дворцом по сравнению с этой глушью, и силезианцы не были похожи на жителей Верхних Островов. После всего времени, проведенного здесь, Срог постепенно приходил к выводу, что местные жители наслаждаются своей подрывной деятельностью, они преуспевали в этом. Он все больше и больше ощущал, что это люди, которыми нельзя управлять.
Каждый раз, когда Срог находил местного жителя, которому он мог доверять, тот предавал его. Теперь он пришел к тому, что не доверял никому.
«Усильте патрули на кораблях», – сказал Срог. – «Я хочу, чтобы день и ночь на причале находился солдат на дежурстве. Ясно?»
«Да, сир», – сказал генерал. Он развернулся и поспешил вниз со склона, отдавая приказ своим людям, которые тут же приступили к действию.
Срог посмотрел вниз на десятки кораблей королевы на широком песчаном берегу. Он молился о том, чтобы ни один из них не постигла та же участь. Это был второй корабль в этом месяце, который был уничтожен саботажем, и он был настроен решительно больше не потерять ни один из них.
Срог повернулся и поспешил через ужасную погоду в сопровождении своих советников. Они торопились вернуться в тепло замка. Хотя это едва ли можно было назвать замком – скорее квадратный форт, построенный низко к земле, лишенный художественного воображения или эстетической привлекательности. Он был утилитарным, холодным и не внушал вдохновения, так же, как и люди этого места.
Срог поспешил войти внутрь через двери, открытые для него. Двери позади него захлопнулись и он, наконец, оказался в тишине от ревущего ветра и дождя. Его тело было промокшим до нитки, он привычным жестом снял рубашку и повесил ее на крючок. Срог прошел через форт, пробежав руками по мокрым волосам. Стража застыла при его появлении.
Срог прошел через коридоры и, наконец, вошел в большой зал, который был меньше тех, какие он привык использовать. В квадратной комнате были низкие потолки, большой камин вдоль одной стены, стол и стулья вокруг него. Жители Верхних Островов всегда держались поближе к огню, нуждаясь в тепле, чтобы согреться от погоды, и сейчас за столом сидело несколько десятков мужчин.
Срог сел в центре стола, поближе к камину, и несколько раз пробежал своей влажной рукой по волосам и одежде, делая все возможное, чтобы высушить их. Несколько грязных собак ушли с его пути, когда он приблизился. Они сели рядом и посмотрели на него, ожидая пищу.
Срог бросил собакам кусок мяса со стола, после чего протянул руку, схватил кубок с вином и выпил все до капли, желая отвлечься от этого места. Он потер голову двумя руками. От этого острова у него очень сильно болела голова. Эти люди уничтожили второй корабль. Что с ними не так? Почему их обиды и мелкие распри настолько глубокие? Срог начинал чувствовать, что Гвендолин совершила ошибку, попытавшись объединить Верхние Острова с материком. Ему все больше казалось, что ей следует оставить это место и позволить им всем полагаться на свою собственную судьбу, как поступил ее отец.
Срог поднял голову и увидел, что напротив него сидят трое сыновей Тируса: Карус, Фалус и Матус. Рядом с ними сидело несколько десятков воинов и дворян Верхних Островов, преданных Тирусу. Они все были заняты едой и напитками. Комнату освещали факелы. Они устраивались на ночь.
Здесь, наверху, люди отмечали Летнее Солнцестояние на день позже, и этот скудный, мрачный прием пищи был их способом празднования. Срог вздрогнул – не только от влаги и холода. Он скучал по королевскому двору, по Силезии, ему не терпелось вернуться на главную землю. Он не мог избавиться от ощущения, что попросту теряет здесь свое время.
Срог хотел бы понимать этих жителей Верхних Островов, но он не мог, как бы ни пытался. Они заявляли о том, что источник их грусти кроется в аресте Тируса, но, наблюдая за ними на протяжении шести лун, Срог не поверил в то, что причина только в этом. Он чувствовал, что даже если бы Тирус был свободен, эти люди все равно находили бы какой-то повод для своей подрывной деятельности.
