Даррен Шэн - Кардинал
Ничего.
Остатки надежды я возлагал на копию книги отзывов из «Шанкара». Толстенный талмуд с золотым обрезом. Расписаться в нем имел право любой посетитель, но большинство не решались, оставляя эту привилегию самым высокопоставленным и редким гостям. Мы вдвоем с И Цзе расписались несколько недель назад. Перебрали тогда слегка, на нас нашел стих, и мы ощутили насущную необходимость оставить в великой книге свой след для потомков. И Цзе расписывался первым, размахнулся на целых три строки. Я – чуть пониже и поскромнее. Мы посмеялись, похлопали друг друга по плечу и вывалились наружу.
Копия книги в архиве Дворца обновлялась пару раз в неделю. Ее снимали на цветном копире, чтобы не упустить ни малейшего нюанса. Я быстро пролистал книгу до конца и принялся искать наши росписи. Вот я. Капак Райми. А вот прямо над моей раскорячилась на три строчки роспись – Самуэль Грифф.
Я мысленно отмотал время назад. Самуэль Гриф, один из моих клиентов. Мы встречались в «Шанкаре», и я продал ему страховой полис. Не в тот день, разумеется, поскольку я точно помню, что в тот день я был с И Цзе. Но если позвонить Гриффу, он как пить дать станет утверждать, что именно в тот.
Безнадега. Кардинал замел все следы подчистую. И Цзе Лапотэра не существовало никогда. Адриана Арне не существовало никогда. Капак Райми существует, но только со дня приезда в город.
Сквозь жалюзи пробивались первые утренние лучи. Всю ночь я тянул за нити, которые обрывались у меня в руках. Я потер уставшие глаза и откинулся на спинку кресла, зевая и потягиваясь так, что едва не коснулся пальцами потолка. Что ж, по крайней мере, теперь ясно, от чего отталкиваться. Выхода нет, путь один – тот, по которому предстоит пойти сегодня вечером с Амой. Я рискую потерять все, но мне уже неважно. У меня отняли прошлое, и я этого так не оставлю. Надо выяснить, кто я. Любой ценой.
Я вышел из сети, выключил свет, позвонил Томасу и попросил подъехать к зданию Дворца. Вернусь в «Скайлайт» и хорошенько высплюсь перед ночной вылазкой. В десять вечера я должен быть совершенно собран.
Я дремал на заднем сиденье, когда Томас вдруг ни с того ни с сего нарушил протокол и обратился ко мне:
– Сэр, кажется, за нами следят.
– И по-моему, не в первый раз, – с горечью заметил я, вспоминая прочитанные за ночь сводки, докладывающие о каждом моем шаге. Вряд ли тут обошлось без Томаса, иначе половину сведений просто не удалось бы добыть.
– Да, сэр. Но сегодня меня о слежке не уведомляли.
– Где они? – спросил я, глядя в зеркало заднего вида.
Туман за ночь рассеялся, поэтому дорога просматривалась без труда.
– Мотоцикл, сэр. Видите?
Я увидел – и сразу догадался, кто это. Ама явно вознамерилась за мной приглядеть. Ничего, я ее переиграю. С улыбкой я оглянулся по сторонам.
– Остановите у торгового центра, – попросил я Томаса. – Подъедете – высадите меня там. Потом отправляйтесь домой. Я разберусь.
– Уверены, сэр?
– Все будет в порядке, – заверил я. – Я знаю, кто это.
Свежий утренний воздух бодрил. На улицах было тихо, большинство магазинов еще не открылось. Я заскочил в круглосуточную кафешку и попросил чашку кофе, давая Аме время припарковать мотоцикл. А потом, допив, вальяжной походкой двинулся к просыпающемуся торговому центру. По дороге попадались невыспавшиеся работники, спешащие на утреннюю смену, встретились пара охранников, развлекающихся спортивными новостями по магазинному телику, и несколько уборщиц, которые, пользуясь затишьем, бодро орудовали швабрами и тряпками.
Эскалатор еще не запустили, и я поднялся по неподвижным ступеням. Наверху, где меня уже нельзя было разглядеть с первого этажа, я припустил бегом по проходу, выискивая какую-нибудь нишу. Подстерегу Аму там, а потом выскочу и напугаю.
Тут на глаза мне попался небольшой выключенный фонтан. В чаше было сухо, а внутренний край образовывал небольшой козырек, под который можно было кое-как втиснуться. Единственная загвоздка – разглядеть оттуда Аму, но рядом с фонтаном очень удачно висело на тросах большое зеркало. Я забрался в фонтан, угнездился под внутренним краем и немного отполз, обеспечивая себе хороший обзор вестибюля в зеркале.
Ама заставила себя ждать. Зато шаги я услышал еще издалека. Осторожные, с паузой через каждые две секунды. Наверное, она догадалась, что я где-то устроился в засаде, но зашла уже слишком далеко, чтобы повернуть назад. В зеркале показались ее ноги, и я чуть-чуть высунулся из укрытия. Она сделала еще шаг. Сейчас я увижу ее лицо и…
Я оцепенел.
Это была не Ама.
Как можно тише я отполз вглубь, под козырек. Шаги приблизились. Я не сомневался, что меня заметили, что я уже труп, но мой преследователь вдруг уселся на край фонтана и начал задумчиво насвистывать. Я глянул в зеркало. Он сидел ко мне спиной, но при каждом повороте головы у меня перед глазами мелькали змеи. Я вспомнил Джонни Грейса и совсем перестал дышать.
Наконец, увидев, что торговый центр начал заполняться людьми, он побарабанил пальцами по краю фонтана, цокнул языком и ушел. Я еще несколько минут отлеживался в укрытии и только потом решился выскользнуть. Нащупав в кармане мобильный (руки тряслись отчаянно), я набрал номер Амы. Десять, одиннадцать, двенадцать гудков – нет ответа. Горло будто сдавили, в желудке легла свинцовая тяжесть. Я уже собирался нажать отбой, когда в трубке раздался чей-то заспанный голос:
– Да? – Это был Кафран.
– Мистер Рид, можно мне Аму? – выдохнул я.
– Кого?
Сердце чуть не остановилось.
– Кто это? – рявкнул Кафран. – Вы знаете, который час?
– Ама там? – закричал я. – Ама Ситува! Она…
На заднем фоне послышался голос, спрашивающий, кто звонит. Кафран ответил, прикрыв динамик рукой. Затем, через несколько секунд, трубку взяла Ама.
– Капак, это ты? – протянула она сонно.
– Беги оттуда, – велел я. – Вещи не собирай, в душ не лезь, Кафрану ничего не говори. Одевайся и бегом.
– Какого…
– За мной пришел Паукар Вами. – Она молчала. – Ты понимаешь, что это значит?
– Догадываюсь, – пробормотала Ама.
– Пока удалось улизнуть, но, может, он не только меня ищет. Так что беги. Затеряйся в городе. Встретимся позже.
– Где? В доках?
– Нет. Позвони мне на… – Я запнулся, осененный догадкой, что мобильник может прослушиваться. – Подожди, я сейчас перезвоню. – Отыскав автомат, я позвонил Аме оттуда и продиктовал номер. – Позвони в два часа. Я успею добраться до «Скайлайта», ополоснуться и разработать план действий.
– Думаешь, там не опасно?
– Он не посмеет меня тронуть при свидетелях.
– Но…
– Все, хватит слов. Беги. И еще, Ама, прихвати пистолет.
Я повесил трубку и вышел, не озираясь, не отыскивая взглядом преследователя и не привлекая к себе внимания. Вызвав такси, я вернулся в «Скайлайт».
После душной машины кондиционированная прохлада в номере показалась раем. Руки и ноги едва двигались, в голове туман – сказывался недосып. Я пошел в ванную и ополоснул лицо и шею холодной водой. Слегка взбодрило. Хотелось повалиться в кровать, но вместо этого я решил сперва навестить Кончиту. Я ведь не звонил ей вчера вечером, еще разволнуется.
Она полулежала на кушетке, докторов и сиделок поблизости видно не было. При виде меня Кончита улыбнулась, села повыше и похлопала ладонью по лежанке, приглашая сесть рядом. Комната выглядела теперь совсем по-другому. Кончита постепенно снимала чехлы, портьеры и драпировки, обнажая стены и мебель. Одевалась она тоже не так, как раньше, явив на свет голые руки и ноги. Она перестала стесняться своих морщин.
– Привет, сестренка, – поздоровался я. – Как дела?
– Неплохо. А у тебя?
– Не жалуюсь.
– Я без тебя скучала вчера. Дела?
– Ага. Прости, что не позвонил. Не волновалась?
– Нет. Я знала, что у тебя все нормально. Чувствовала.
– Телепатия? – улыбнулся я.
– Может, узы любви? – Кончита подмигнула.
– Или, может, потому что мы оба аюамарканцы? – намекнул я.
Она поджала губы:
– Нет. Я не хочу об этом говорить. Хватит, уже истрепала все нервы, больше не намерена. Советую и тебе забыть. Забыть про Ферди, про свою работу и этот город. Бросай все и уезжай.
– Один? Мне будет тоскливо.
– Не обязательно. – Она уселась на кушетке с ногами, глаза ее загорелись. – Я старуха, Капак. Ты мне помог это понять. Я тратила жизнь впустую, пытаясь отгородиться от правды, боролась со своим телом в рабском поклонении лицу. Я строила из себя юную Кончиту Кубекик, вместо того чтобы сражаться за Кончиту Дорак. Сейчас еще не слишком поздно. Немного времени у меня еще осталось. Я уезжаю. Через пару недель соберу вещи, отпущу обслугу и уеду. Я всегда хотела посмотреть мир. Я ведь сама отрастила уродливую пуповину, которая приковывает меня к этому городу. Теперь сама ее и перегрызу. Хватит сидеть сиднем. Отправлюсь в круизы, повидаю экзотические страны, заведу гарем из молодых любовников. Не знаю, сколько еще пороха осталось в пороховницах, но сколько ни есть – весь мой. Так что буду жить и веселиться! Поехали вместе! – Глаза Кончиты горели настойчивым гипнотизирующим огнем. Она изо всех сил старалась меня спасти. – Беги от Ферди, гангстеров, боли, смертей. Будешь мне компаньоном, сыном, мужем, другом.
