Кассандра Клэр - Город небесного огня. Часть II
– Вам нужна его жизнь? – спросила Клэри. – Но, по-моему, это жестоко даже для демона. Как можно хотеть убить собственное дитя…
Асмодей засмеялся:
– Браво! Магнус, они любят тебя и хотят защитить! Кто бы мог подумать, что ты, колдун, удостоишься такой чести! Когда тебя похоронят, я уверен, на твоей могиле напишут: Магнус Бейн, любимец Сумеречных.
– Вы не тронете его. – В голосе Алека звенело железо. – Или вы забыли, чем занимаемся мы, нефилимы? Напомню, мы убиваем демонов. Владыки ада – не исключение.
– О, я прекрасно знаю, чем вы занимаетесь. Вы убили моего приятеля Аббадона, и теперь мне не с кем резаться в покер, а Лилит вы отдали на волю сокрушающих ветров, но она вернется, не сомневаюсь, для нее всегда уготовано местечко в Эдоме. Вот почему я позволил ее выкормышу осесть здесь, хотя, конечно, и помыслить не мог, какой бардак он здесь устроит. Но полно, крошка, – он посмотрел на Клэри, – я не собираюсь убивать Магнуса. Это было бы глупо и непорядочно. К тому же я в любой момент могу покончить с ним. Просто… хочу заставить своего сынка немного поработать: с помощью его силы, силы бессмертного, снова раскручу свое царство. Он мой сын, и он останется здесь, со мной.
Алек обернулся к Магнусу; тот стоял, нахмурившись и сунув руки в карманы.
– Не понял, он хочет лишить тебя бессмертия?
– Именно, – подтвердил Магнус.
– Но… разве перестать быть бессмертным так уж плохо? – Щеки Алека загорелись, и Клэри подумала, что Алек не так давно сам хотел лишить Магнуса бессмертия; это и стало причиной их расставания.
– Нет, мой друг, но все годы моей жизни сразу падут на меня. Вряд ли я переживу это. Почти четыреста лет… даже больше… Это слишком много.
– Нет, – растерянно пробормотал Алек. – Скажи ему нет.
Во взгляде Магнуса, обращенном к Алеку, было столько любви и отчаяния, что Клэри вспыхнула и отвернулась.
– Я не могу так сказать, Александр, – ответил колдун. – Иначе вы все останетесь здесь и умрете. Умрете от голода, а ваш прах обратится в пыль.
– Но никто из нас не согласится спастись ценой твоей жизни… – Алек все еще надеялся.
Магнус обвел взглядом измученные лица своих друзей и грустно улыбнулся:
– Я живу очень давно, но все равно этого мало. Не буду лгать, я хочу жить… отчасти из-за тебя, Алек. Я никогда так отчаянно не хотел жить, как в эти месяцы, когда ты был рядом.
– Мы умрем вместе, – прошептал Алек. – Позволь мне остаться с тобой.
– Ты должен вернуться.
– А я не хочу. Мне нужен ты…
Магнус закрыл глаза, как будто слова Алека ранили его. Асмодей наблюдал за ними голодным взглядом, и Клэри вспомнила, что демоны питаются человеческими эмоциями: страхом, радостью, любовью и болью. Особенно болью.
– Тебе нельзя оставаться, – помедлив, произнес Магнус. – Меня не будет; демон заберет мою жизненную силу, и мое тело распадется.
– «Демон», – фыркнул Асмодей. – Мог бы назвать меня по имени, никакого почтения к родителю!
Клэри подумала, что ненавидит Асмодея больше остальных демонов.
– Живи, мой мальчик, – обратился Магнус к Алеку. – А я… Я должен спасти тебя, тебя и всех, кого ты любишь, кого я люблю; в конце концов, не высока цена.
– Но я люблю тебя, – прошептал Алек, и Клэри сжала кулаки. Почему Магнус?! Не герой, не Сумеречный охотник, который в борьбе с демонами мог потерять свою жизнь? Ведь он колдун… и он спасает их.
– Нет, нет, нет…
Клэри увидела, как Магнус и Алек прижались друг к другу, как Магнус нежно поглаживает Алека по плечу, как целует его – не страстно, а по-отечески, осушая губами слезы.
Потом Магнус повернулся к Асмодею:
– Я готов. – Его голос звучал так, будто он сейчас бросится в погребальный костер. – Я готов отдать тебе мою жизнь. Я…
Саймон… До сих пор молчавший Саймон, о котором Клэри почти забыла, вышел вперед.
– Позвольте мне.
Брови Асмодея взлетели вверх.
– Вы что-то хотели, юноша?
Кажется, первой поняла Изабель. И побледнела:
– Нет, Саймон, нет!
Но Саймон принял решение и не собирался отступать.
– Я тоже обладаю бессмертием, – сказал он. – Магнус не один такой. Если вам нужен бессмертный, я готов остаться.
Глаза Асмодея вдруг засияли.
– Припоминаю, припоминаю, Азазель говорил о тебе. Вообще-то вампирами я не интересуюсь, но ведь ты… светолюб. В твоих жилах сила солнца. Добавить к этому вечную жизнь – и получается гремучая смесь.
– Да, – кивнул Саймон. – Если я подхожу вам больше, я готов заменить Магнуса. Я…
– Саймон! – вскрикнула Клэри.
– Нет, Саймон, нет… – Магнус закрыл глаза.
– Мне всего лишь семнадцать, – сказал Саймон, – и груз моих лет меня не раздавит. Я не умру, просто я буду жить здесь. Я вовсе не хотел быть вампиром и уж тем более не претендовал на бессмертие, я в колледж хотел поступить.
– Ты не будешь жить. – Глаза Изабель наполнились слезами. – Если Асмодей заберет тебя, ты станешь трупом, Саймон. Живым мертвецом.
– Замолчи, глупая девчонка, – рявкнул демон. – Я – владыка ада, мне под силу разрушать миры и создавать их. Думаешь, я не могу заставить его сердце биться снова? сделать из вампира человека? Для меня это пустяки. К твоему сведению, я не собираюсь его умертвлять.
– Но что ты с ним сделаешь? – растерялась Клэри.
– Хм, а почему я должен посвящать вас в свои планы? Хорошо, скажу, нечаянная встреча с сыном сделала меня чувствительным. – Он улыбнулся, и его острые зубы сверкнули, как хрусталь.
– Отец, – воскликнул Магнус, – что ты еще задумал?
– Терпение, мой мальчик, чувствуется, что тебе не хватает мужского воспитания. Но не буду вас томить. Я заберу его воспоминания.
– Почему у вас, демонов, такая страсть к чужим воспоминаниям? – спросил Алек.
– Воспоминания, да еще полученные задаром, – для нас лакомство, – ответил Асмодей. – Когда люди совершают дурные поступки, они все валят на демонов. Бес, мол, попутал. А потом рвут на себе волосы, страдают… не все, конечно, и нас, демонов, число таких толстокожих не может не радовать. Но как приятно для разнообразия попировать счастливыми воспоминаниями. Ммм, деликатес! – Он посмотрел на Саймона светящимися кошачьими глазами. – А у этого вампирчика немало счастливых воспоминаний. Ведь его любят, правда?
Саймон напрягся:
– Но если вы заберете мои воспоминания, что станет со мной?
– Ты боишься, что превратишься в овощ? – усмехнулся Асмодей. – Не волнуйся, кое-что я тебе оставлю. Кому нужны воспоминания ребенка? Скукотища! Я отберу самое волнующее. Такие воспоминания особо вкусны, потому что они почти все приправлены болью. Ну, как перец на кончике ножа. – Он сцепил руки за спиной, и Клэри только сейчас заметила, что пуговицы на его костюме имеют форму мухи.
– Я обещал отдать свое бессмертие, – произнес Саймон. – Не воспоминания. Та к мы не договаривались.
– Все по-честному, мой милый, я мог бы и не предупреждать. – Асмодей схватил Саймона за руку.
Изабель бросилась, чтобы защитить юношу, но, вскрикнув, отпрянула; на щеке у нее набух красный рубец.
– Не прикасайся к ней! – выкрикнул Саймон и вырвал руку.
– Удивляюсь я, – вздохнул демон, – вроде бы и сердце у тебя не бьется, а все равно оно есть. Чего только не бывает в этом мире.
– Отпусти его. – Джейс вытащил меч. – Он – наш, а нефилимы всегда защищают тех, кто близок им…
– Нет! – Саймон весь дрожал. – Не надо, Джейс. Это единственный выход.
– Вампирчик прав, – подтвердил Асмодей, – к тому же ни один из вас не сможет справиться с владыкой ада в его же царстве, даже ты, Джейс Эрондейл, как бы силен ни был, даже ты, хитроумная Кларисса Фэйрчайлд. – Он слегка пошевелил пальцами, и меч выпал из рук Джейса.
Асмодей вскинул руку:
– Вот проход, можете сами убедиться, что я вас не обманываю.
Стена замерцала и стала прозрачной. Клэри увидела смутные очертания Зала Согласия в Гарде. Сумеречные охотники ликовали, одержав победу. Потом она увидела маму и Люка, Люк стоял, а Джослин обнимала тело сына.
Вдруг картинка исчезла.
– Все просто, – сказал Асмодей, – светолюб остается со мной, я забираю его воспоминания, а вы можете убираться. И да, одна маленькая деталь, если кто не понял: его воспоминания о вас я тоже заберу себе.
У Клэри оборвалось сердце. Магнуса, казалось, пронзили кинжалом.
– Это ж надо так шельмовать, – прошептал он. – Впрочем, чего еще ждать от демонов.
– Вы что, хотите, чтобы он забыл нас? – округлила глаза Клэри.
– А ты как думала, – подтвердил Асмодей. – Скажу больше, сам себя не узнаю, но я готов проявить неслыханную щедрость. Я… отпущу его. Он будет жить как обычный смертный. Как примитивный, вы ведь так их называете? У него снова будет семья: мать, любимая сестра. Он поступит в колледж и будет насиловать свою гитару. Но если кто-то из вас пройдет мимо него, он даже головы не повернет.
