Райчел Мид - Безмолвная
Когда камнепад наконец прекращается, я долго не решаюсь шевельнуться, боясь того, что может произойти дальше. Мышцы рук и ног ослабели и дрожат от чрезмерных усилий. Глядя вниз, в бесконечную темноту горного склона, я поражаюсь тому, какое расстояние удалось преодолеть. Мне едва удается различить крохотную точку света, которую я принимаю за конечный пункт подвесной дороги: видимо, факел или фонарь держит тот, кто пытался стянуть меня вниз. Я содрогаюсь при мысли о том, что произошло бы, если бы спрыгнуть на безопасное место не удалось.
Конечно, теперь у меня возникли новые проблемы.
В призрачном свете я вижу тот склон горы, над которым стоит наш поселок. Он зубчатый и неровный: там масса опор для рук и ног и мест, на которых можно закрепить страховку. К тому же расстояние составляет только малую долю от того, какое я уже преодолела, и все же мне предстоит справиться с нелегкой задачей. Пока я не в состоянии продолжить путь, как бы мало времени у меня ни оставалось. Сажусь, чтобы передохнуть, и роюсь в мешке в поисках воды и какой-нибудь еды. Перебирая поклажу, я обнаруживаю одну из игровых шашек – генерала – и улыбаюсь. Перед нашим расставанием Ли Вэй хотел дать мне на удачу богиню-сороку. В результате она осталась у него из соображений веса, но, по-видимому, он все-таки захотел, чтобы у меня был хоть какой-то талисман. Я крепко стискиваю в кулаке деревянный кругляш, обещая, что буду достойна его любви. А потом я возношу молитвы всем богам, каких только знаю, в надежде, чтобы для каждого из нас все закончилось благополучно.
Когда я наконец чувствую, что лучше отдохнуть мне в этих условиях все равно не удастся, то готовлюсь к следующему этапу пути – к выходу в поселок. Ли Вэй кое-что говорил мне о том, как мы будем подниматься обратно, так что основные принципы мне известны. Есть страховка, которую я сняла с каната, и с ее помощью я начинаю подъем. Мне удается высоко подбросить веревку и зацепить ее за выступ скалы достаточно надежно, чтобы вскарабкаться выше.
Однако когда я добираюсь до конца веревки, то не нахожу места, чтобы закрепить ее снова. Начало канатной дороги все еще далеко. Теперь мне надо цепляться руками, молясь, чтобы не ошибиться с выбором и чтобы места захвата не рассыпались пылью у меня под пальцами, отправив меня вниз. Как это ни удивительно, все держится, но, когда я наконец уже приближаюсь к концу подъема, раздается шум падающего сверху небольшого камня. В отличие от прошлых разов, мне негде укрыться, и у меня нет страховки, на которой можно было бы откачнуться в сторону. Остается только цепляться за склон и прятать лицо, надеясь, что камнепад меня не заденет.
Несколько острых осколков попадают по рукам и лицу, заставляя вздрагивать. Мне приходится собрать всю свою волю, чтобы просто продолжать держаться, не потерять опоры рук и ног. Когда снова наступает тишина, я медленно поднимаю голову и прислушиваюсь, ловя признаки новых проблем. Их нет, и я прихожу в движение, карабкаясь вверх как можно быстрее, стремясь оказаться наверху. Увидев здание канатной дороги, я готова разрыдаться от облегчения. Я подтягиваюсь на дрожащих руках и хватаюсь за каменный выступ, который позволит мне выбраться на ровную поверхность. Почти мгновенно камень под руками крошится – мне больше не за что ухватиться. Я с криком лечу назад, обратно по склону, в темноту.
Я приземляюсь спиной на карниз, куда спрыгнула вначале. Удар получился настолько сильным, что у меня перехватывает дыхание. Я лежу на месте, задыхаясь и глядя на то расстояние, которое только что потеряла. У меня на глаза выступают слезы, желание сдаться становится почти непреодолимым. Меня охватывают отчаяние и боль, не только за себя, но и за Ли Вэя. Пока я висела на канате, я не могла позволить себе тревожиться за него – мне надо было думать о том, чтобы выжить самой. Сейчас страхи наваливаются на меня. Что с ним? Жив ли он вообще? А еще больнее меня ранит мысль о том, что если бы я просто с ним сбежала, то смогла бы избавить его от такой участи. Правда, тогда я бросила бы Чжан Цзин… Ну и что? Теперь я подвела вообще всех!
«Прекрати, Фэй, – сурово говорю я себе. – Еще не все потеряно. Пусть Ли Вэй тобой гордится. Ты смогла спуститься с горы. Ты намерена на нее подняться. Ты видишь цель. Не сдавайся!»
Шмыгая носом, ощущая боль во всем теле, я все-таки ухитряюсь встать на ноги. Я покрыта синяками, ноют такие части тела, о существовании которых я прежде даже не подозревала, но сейчас не время сдаваться. Стиснув зубы, я повторяю свой последний, трудный подъем наверх. К его концу все руки у меня в крови, а без выступа, на который я рассчитывала в прошлый раз, подтянуться наверх становится гораздо сложнее. Мне приходится рассчитывать только на силы собственного тела – тела, которое и так выжато досуха. Несколько мгновений я пытаюсь подтянуться наверх, но мои мышцы не справляются с задачей. Я застряла и цепляюсь за скалу, прекрасно зная, что, стоит мне чуть ошибиться, я снова рухну вниз на карниз… или полечу еще дальше.
«Сделай это ради Чжан Цзин. Ради Ли Вэя».
Образы их имен в голове придают мне сил. Я издаю отрывистый крик и подтягиваюсь на площадку, с радостью опускаясь на каменистую – зато надежную – землю. Сейчас глубокая ночь. Вопреки всему я все-таки добралась до станции подвесной дороги. Я добралась до дома.
Поднимаюсь на ноги, которые все еще дрожат от слабости, зная, что у меня нет времени на отдых, как бы его ни требовало тело. Мне необходимо сообщить остальным, что происходит. Я шагаю вперед и чуть не падаю, споткнувшись о несколько темных свертков, лежащих на земле рядом со станцией. В темноте я не могу разобрать, что это, и потому опускаюсь на колени, чтобы развернуть один из них. К моему изумлению, в нем оказывается масса сверкающей золотой руды. В другом свертке я нахожу серебро. Это – добытые металлы, результат целого дня работы, который дожидается отправки. Почему они все еще здесь, просто валяются на земле? Это должно было стать оплатой еды на весь день!
Я понимаю, что не найду ответа здесь, и ухожу к центру поселка, испытывая невероятное облегчение от того, что после приключений последних двух дней я снова оказалась дома. Я еще толком не знаю, как именно буду все улаживать и предупреждать остальных, но ноги почти сами несут меня туда, где мне комфортнее всего, – ко «Двору Зимородка».
Попасть туда тоже не просто. Я пока не готова объявлять всем о своем возвращении, так что не хочу использовать те двери, где меня могут заметить дежурные слуги. Вместо этого я направляюсь к незаметному окошку в задней части здания: оно находится рядом с кладовкой, где мы храним наши художественные запасы. Бумажные оконные створки загорожены решеткой из узеньких дощечек. Поморщившись, я начинаю ломать и расковыривать деревянную решетку. Это ужасно шумно, но я хотя бы твердо знаю, что, кроме меня, шума никто не услышит.
Проделав достаточно большое отверстие, я пролезаю в окно и оказываюсь рядом с кладовкой, как и планировала. Остается только пройти через студийные помещения в крыло прислуги. По пути мне приходится прятаться от немалого количества ходящих дозором слуг (столько в прошлый раз не было), что кажется мне странным. К счастью, издаваемые ими звуки предупреждают меня об их приближении, а сами спальни прислуги никто не охраняет. Я проскальзываю в женскую спальню и там нахожу Чжан Цзин: она спит, как и той ночью.
Хотя прошли считаные дни, мне кажется, что я видела сестру уже много лет назад. Во время этого путешествия передо мной открылся целый мир. Я даже чувствую себя другим человеком. А вот Чжан Цзин осталась прежней. Она все такая же милая и красивая, и во сне лицо у нее умиротворенное. Я несколько мгновений просто смотрю на нее, переполненная любовью, а потом вытираю слезы с глаз. Стараясь действовать как можно мягче, но решительно, я ее расталкиваю. Она шевелится, недоуменно моргает, а потом ей удается разглядеть в сумраке меня. Она ахает, широко распахнув глаза.
Я крепко обнимаю сестру, а она утыкается лицом мне в плечо. У меня снова выступают слезы; чувствую, что ее лицо тоже влажное. Когда сестра наконец отстраняется, чтобы посмотреть на меня, на ее хорошеньком лице отражается целая гамма чувств: смятение, облегчение, подозрение.
«Фэй, – говорит она знаками, – где ты была? Что случилось? Я так за тебя волновалась!»
«Это – долгая история, – отвечаю я. – Но со мной все в порядке… пока. На самом же деле нам всем угрожает опасность. Именно поэтому я и вернулась».
«Что ты сделала? – спрашивает она. – Что ты такое сделала, что заставило их прекратить поставку еды?»
Теперь наступает моя очередь недоумевать.
«О чем ты?»
«Вчера утром, – объясняет она, – поставщики отправили вниз первую партию металлов по подвесной дороге. Продуктов взамен не прислали. Вместо этого пришло письмо от Хранителя Дороги насчет предательства и шпионов. Никто толком не понял, что это значит, и поставщики продолжили отправлять металлы, надеясь получить еду. Еда так и не пришла. Хранитель Дороги начал отправлять металлы обратно».
