Несущий смерть - Кинг Стивен

Но нет, ему не почудилось.

Улыбка Джона растаяла, как только он осознал, что чувствует то же, что и Кевин: давящую неотвратимость того, что должно свершиться, четкое ощущение того, что этот вроде бы простой, но очень опасный механизм по-прежнему работает… и в отличие от многих часов Попа работает без сбоя.

— Ты думаешь, Меррилл сидит наверху и ждет, пока мы уйдем? — вслух спросил мистер Дэлевен самого себя.

Замок на двери выглядел новым и дорогим, но он готов поставить последний доллар на то, что от хорошего удара замок вылетит из старого дерева. Не зря же говорят: замок хорош только в крепкой двери. Но люди об этом редко задумываются.

Кевин повернулся к отцу. Выражение его лица потрясло Джона Дэлевена. Он подумал: «Интересно, как часто у отца появляется возможность увидеть, каким будет его сын, когда вырастет? Не всегда, конечно, лицо мальчика будет таким напряженным, таким вымученным. Господи, как я на это надеюсь! Но оно будет выглядеть именно так. Боже мой, в какого симпатичного парня он вырастет!»

На мгновение Джон забыл о настоящем, но только на мгновение. Если и оторвался от реальности, то никогда не забывал, что она здесь, никуда не делась.

— Что будем делать, папа? — прохрипел Кевин. — Что?

— Ты хочешь вломиться в магазин? Я не возражаю.

— Еще нет. Может, мы сможем обойтись без этого. Не думаю, что Меррилл в магазине… но он где-то неподалеку.

Ты же не можешь этого знать, подумал мистер Дэлевен. Не можешь даже предугадать.

Но его сын знал, и почему-то отец верил ему. Какая-то связь установилась между Попом и Кевином. Какая-то? Чушь собачья. Отец прекрасно понимал, что это за связь. Их связывала чертова полароидная камера, висевшая на крюке. И чем дольше она работала, чем дольше вертелись невидимые ему шестерни, тем меньше это нравилось мистеру Дэлевену.

Надо разбить камеру, думал он. Надо скорее разбить камеру.

— Ты уверен, Кев?

— Давай зайдем со двора. Попробуем ту дверь.

— Там ворота. Он их запирает.

— Может, мы сможем перелезть через забор.

— Попробуем, — кивнул мистер Дэлевен и поспешил за сыном в проулок, спрашивая себя при этом: «А не сошел ли я с ума?».

Ворота открылись от легкого толчка. Так уж получилось, что Поп забыл их запереть. Мистеру Дэлевену не очень-то хотелось лезть через забор, тем более свалиться с него и что-нибудь сломать, но открытые ворота его тоже не порадовали. Тем не менее они вошли во двор Попа, заваленный не пойми чем, не говоря уже об опавших листьях.

Дэлевены оказались у колоды для колки дров как раз в тот момент, когда Поп выходил на Тутовую улицу, в квартале к западу. Он намеревался дойти до здания и участка, принадлежащих лесозаготовительной компании Уолфа Джоу. Хотя грузовики для перевозки опилок уже катили по дорогам западного Мэна, а на лесопилках давно визжали пилы, в конторе первый человек появлялся ровно в девять утра, то есть через пятнадцать минут. Сзади участок лесозаготовительной компании огораживал высокий забор. За забором находился двор «Империи изобилия». Ключ у Попа от запертых ворот был.

Кевин уставился на колоду. Мистер Дэлевен проследил за взглядом сына, и его брови удивленно взлетели вверх. Он открыл рот, дабы спросить, а что все это значит, но закрыл, не произнеся ни слова. Потому как и без Кевина сообразил, что к чему. Мистер Дэлевен уже понимал: творится нечто более чем странное (не хотелось говорить сверхъестественное), и Поп прямым образом во всем этом замешан. Мистер Дэлевен понял еще одно: импульсивные поступки в данной ситуации могут привести к необратимым последствиям. Которых очень хотелось избежать.

Сначала Джону показалось, что он смотрит на остатки полароидной камеры. Разумеется, это подбросил глазам его разум, стремящийся найти рациональное объяснение. Но то, что лежало на колоде и рядом с ней, никоим образом не напоминало полароидную камеру. Все эти шестерни, оси, пружинки скорее были от часов. Тут мистер Дэлевен увидел мертвую мультфильмовскую птичку и догадался, что это было. Хотел уже узнать у Кевина, зачем Поп притащил во двор часы с кукушкой, положил на колоду для колки дров и разнес вдребезги ударом кувалды, но немного подумал и решил не спрашивать. Тем более что ответ становился ясен. Мистеру Дэлевену он не нравился: какой-то безумный получался ответ…

Часы с кукушкой надо куда-то вешать. Этого требовали маятниковый рычаг и противовесы. И куда вешают часы с кукушкой? Естественно, на крюк.

Торчащий из стены крюк.

Такой вот крюк, на котором сейчас висела полароидная камера Кевина.

Вот теперь мистер Дэлевен заговорил. И слова его словно донеслись издалека:

— Что с ним происходит, Кевин? Он сошел с ума?

— Не сошел, — ответил Кевин, не отрывая глаз от разбитых часов, и голос мальчика тоже пришел откуда-то со стороны. — Его свели с ума. Это сделала камера.

— Мы должны ее разбить — воскликнул мистер Дэлевен; слова эти зазвучали в его ушах прежде, чем сорвались с языка.

— Рано, — покачал головой Кевин. — Сначала мы должны пойти в аптечный магазин. У них распродажа.

— Распродажа чего? — спросил мистер Дэлевен. Сын коснулся его руки. Кевин стоял, подняв голову, словно принюхивающийся олень. В этот момент мальчик казался не просто красивым — божественным, напоминая молодого поэта в час его смерти.

— Что такое? — встревоженно спросил мистер Дэлевен.

— Ты ничего не слышал? — Настороженность уступила место сомнению.

— Машину на улице, — ответил мистер Дэлевен. «На сколько я старше сына? — неожиданно подумал он. — На двадцать пять лет? Господи, не пора ли мне вспомнить о том, что я взрослый?» Неординарность ситуации давила на Джона.

Он чувствовал, что зрелостью тут не возьмешь, но предложить ничего не мог.

— Других звуков точно не было, папа?

— Нет. Кевин, ты очень уж нервничаешь. Возьми себя в руки, а не то… — («Что — не то?» Но Джон знал, что хотел добавить, и невесело рассмеялся). — А не то мы убежим, как два перепуганных кролика.

Кевин задумчиво посмотрел на отца, словно пробудился от глубокого сна, точнее, вышел из транса, и кивнул.

— Пошли отсюда.

— Кевин, но зачем? Что ты задумал? Он, может быть, наверху, просто не хочет выходить к…

— Я скажу тебе, когда мы выберемся отсюда. Пошли. — Мальчик буквально тащил отца со двора Попа, а затем и с проулка, ведущего к улице.

— Кевин, ты хочешь оторвать мне руку? — спросил мистер Дэлевен, когда они вернулись на тротуар.

— Он точно там был, — объяснил Кевин. — Прятался. Ждал, пока мы уйдем. Я почувствовал его присутствие.

— Он там… — Мистер Дэлевен остановился, потом снова зашагал. — Хорошо, он там был. Допустим, он был в магазине. Может, нам вернуться и взять его в оборот? — Отец помолчал и, смирившись с тем, что сразу они не вернутся, добавил:

— Где он был?

— С другой стороны забора. — Взгляд Кевина плавал, и отцу это совсем не нравилось. — Меррилл уже побывал там. Получил то, что хотел. Нам надо поторопиться.

Кевин собрался перейти на другую сторону улицы, где располагался магазин «Ла Вердье». Мистер Дэлевен схватил его, как кондуктор «зайца», пытающегося прошмыгнуть в вагон без билета.

— Кевин, что ты такое говоришь?

Вот тут Кевин все и сказал. Посмотрел на отца и сказал:

— Пойдем, папа. Пожалуйста. Речь идет о моей жизни. — В его глазах застыла мольба. — Пес уже рядом. Мы не можем просто ворваться в дом и разбить камеру. Уже поздно. Пожалуйста, не останавливай меня. Пожалуйста, не буди меня. Речь идет о моей жизни.

Мистер Дэлевен хотел предпринять еще одну попытку, чтобы устоять перед всем этим безумием, но… сдался.

— Пошли! — Он снова схватил сына за локоть и увлек к аптечному магазину. — Сделаем то, что ты считаешь необходимым… Времени нам хватит?

— Я в этом не уверен, — ответил Кевин и с неохотой добавил:

— Боюсь, что нет.

ГЛАВА 17

Поп ждал за деревянным забором, подглядывая за Дэлевенами через замочную скважину. Пачку табака он засунул в задний карман, чтобы пальцам ничто не мешало сжиматься и разжиматься, сжиматься и разжиматься.