Блистательный Двор - Мид Райчел

Мистрис Мастерсон тоже расплылась в улыбке.

– Естественно, мастер Седрик. Мы уже поговорили.

Зима еще не сдавала своих позиций, но солнце светило ярко: очутившись в саду, я с удовольствием вдохнула свежий морозный воздух. Седрик предложил мне прогуляться и насладиться хорошей погодой, но я решила, что ему нужно пообщаться со мной безо всяких свидетелей.

Я испытала облегчение, когда он привел меня к купе боярышника, а не в дикий лес, где творил обряд Средизимья.

– Что вы натворили? – напрямую спросил он. – Вы свихнулись?

– Я вас спасла, вот что я сделала!

Я ожидала от него похвалы и была шокирована его вспышкой.

Седрик запустил пальцы в свою шевелюру, выдернув несколько прядей из аккуратно стянутого на затылке хвоста.

– Вам не следовало привлекать к себе внимания! Я же сказал вам об этом еще в первый день! Вы что, не слышали мистрис Мастерсон? Никто не пересдает все предметы! Никто не получает максимум баллов! Никто из девушек!

– Я…

– Думаете, вами будут восхищаться? – продолжил он, нервно расхаживая туда и обратно. – Полагаете, все лишь посмеются и покачают головами? Кто-нибудь сразу начнет сомневаться. Кто-то начнет удивляться, почему это горничная из графского особняка вдруг идеально пересдала экзамены, хотя сперва она показывала очень средненькие результаты? И кто-нибудь обязательно догадается, что простушка из Осфро – вовсе не горничная!

Я надвинулась на него, уперев руки в боки.

– Ну и что с того? Пусть меня разоблачат как сбежавшую аристократку, зато вас не признают еретиком! И потом… мы ведь отплываем в Адорию – вы, я надеюсь, не забыли? Моя переэкзаменовка останется в прошлом!

– Откуда у вас такая уверенность? – мрачно поинтересовался он. – Вы сильно рискуете!

– А что самое страшное может случиться? Меня отволокут обратно к бабушке? Пусть лучше так, чем вы окажетесь в Осфро на виселице!

– А если меня казнят за похищение титулованной аристократки? – парировал он, подаваясь ко мне.

– Нет! Я позабочусь о том, чтобы вас ни в чем не обвинили. Я возьму всю вину на себя – только этого делать не понадобится. Даже если кто-то последует за нами в Адорию, я выйду замуж раньше, чем на меня успеют заявить права в Осфро. Судите сами! – с гордостью добавила я. – Экзамены – лишь первая ступень! Погодите немного, и я вас точно не разочарую! Я буду уникальным бриллиантом: из-за меня начнется яростный аукцион. Они все будут у меня как ручные.

– Не сомневаюсь, – проворчал он.

– Не смейтесь надо мной, – потребовала я. – Благодаря тому, что я сделала, вы получите самую большую комиссию в нынешнем сезоне. Возьмите часть моей страховки! Может, суммы и не хватит на оплату пая в Вестхэвене, но это все равно упростит дело, если наша авантюра с картиной провалится.

Он смерил меня взглядом и объявил:

– С вами не соскучишься.

Я сжала руки в кулаки.

– Слова, которые вы сейчас пытаетесь подобрать, должны звучать несколько по-другому: «Спасибо вам, Аделаида, за то, что столько делаете и помогаете мне».

– У вас могут возникнуть серьезные проблемы. – Он покачал головой. – Вам не стоило так стараться из-за меня.

Я замолчала. Неужели Седрик беспокоится обо мне? Значит, он не боится обвинения в соучастии в моем исчезновении! Ему хочется помешать моему разоблачению, не дать увезти меня назад, в Осфро.

– Но почему? – возразила я, нарушив паузу. – Вы тоже меня выручили! Вы меня спасли, Седрик. В Осфро я медленно шла ко дну. И теперь я у вас в долгу. Я бы и на большее пошла, если это нужно, чтобы сохранить вашу жизнь, даже вопреки вашему желанию.

Во время моей тирады Седрик смотрел на меня невероятно пристально, как будто не мог до конца поверить моим словам. А когда я замолчала, он улыбнулся – и я чуть-чуть успокоилась.

– Вопреки моему желанию? – переспросил он.

– Это вы сделали выбор и осложнили свою жизнь ересью.

– Веру не ты выбираешь. Наоборот – она тебя выбирает.

– Ладно, – отозвалась я и пожала плечами. Я постаралась говорить легко и небрежно, но безумно радовалась тому, что мы не ссоримся. – И как же она вас выбрала? Не обижайтесь… но вы не похожи на человека, который интересуется духовными вопросами.

Седрик неторопливо направился к особняку, и я пошла рядом с ним.

– Меня беспокоило очень многое – с самого детства. Мои родители состоят в браке, но с тем же успехом можно считать, что они в разводе. Они почти всегда жили порознь, а мы должны были притворяться, что это нормально. Не полагалось открыто реагировать на семейные неурядицы, впрочем, и на все остальное – тоже… Главными понятиями для Торнов являются долг и сохранение приличий, как и учат традиционные религии… Но позже я узнал, что шесть ангелов-отступников – вовсе не злобные чудовища: они просто отвечают за чувства и инстинкты, которые отвергают священники Уроса. И я понял: нет ничего дурного в том, чтобы принимать эмоциональную сторону, жить в мире с самим собой. Нет ничего страшного в том, чтобы давать волю своим страстям.

Мысль о Седрике и вольных страстях выбила меня из колеи, и я на мгновение потеряла нить его горячих объяснений.

– Другие стороны аланзанской веры тоже показались мне обоснованными, – продолжил он. – Духовность без ограничений. Внимание к каждому человеку. Почитание природы. Нам не нужно посещать пышные службы, когда нищие и простолюдины голодают рядом с соборами, возведенными в честь Уроса. А ведь церковь Уроса процветает исключительно за счет щедрых пожертвований. Нечестно, что одни живут в роскоши, а другие влачат жалкое существование.

– Я видела ваши наряды. Вы не аскет. Кроме того, вы, по иронии судьбы, знаетесь с людьми, которые в Новом Свете считаются весьма обеспеченными.

– Думаю, что есть разница между честными предпринимателями и теми, кто забирает последние гроши у людей, которые верят, что в будущем получат от своего господина реальную помощь. Видите ли, Аделаида: традиционная церковь проповедует любовь к человеку, а на самом деле копит…

– Нет! – вскинула руку я. – Перестаньте! Я вижу, куда вы клоните. Я буду хранить ваши тайны, но не пытайтесь обратить меня в язычество!

Он рассмеялся:

– И в голову бы не пришло! Хорошо, что вы хоть где-то проводите границу.

Мы приближались к особняку, и мимолетное веселье угасло.

– Мне очень жаль, что я осложнила вашу ситуацию, – призналась я.

– Ничего! Я давно привык к тому, что моя жизнь полна трудностей. Но прошу вас, Аделаида, будьте осторожнее. Никто из нас не будет в безопасности, пока у вас на пальце не засверкает золотое кольцо от адорийского жениха.

– Обещаю, что он подарит мне кольцо с огромным бриллиантом, – сообщила я Седрику, заработав ответную улыбку.

Когда мы вернулись в дом, я увидела, что большинство девушек разошлись по своим комнатам, избавив меня от массы вопросов. Увы, я ошибалась!

Поднявшись в спальню, я застала там Тэмсин и Миру. Похоже, они ждали моего возвращения. Тэмсин сразу вскочила.

– Что ты натворила? – крикнула она, повторяя слова Седрика.

– Что ты имеешь в виду?

– Хватит мямлить! Теперь ты не отвертишься! – Тэмсин скатилась до своей прежней речи, что ужаснуло бы мистрис Мастерсон. – Ты у нас любишь пошутить, да? Плывешь себе по течению, а в конце просто всех давишь?

Мне вспомнились обвинения Седрика, которые он на меня обрушил, когда я попала в Блистательный Двор: он тоже говорил, будто я отношусь к роли Ады очень легкомысленно. Неужто мои поступки всегда будут восприниматься окружающими именно так – и меня никогда не станут принимать всерьез?

– Как ты умудрилась это сделать? – не унималась Тэмсин. – Как ты получила лучшие баллы по всем предметам?

– Я многому научилась, когда работала у графини. Я всегда находилась среди аристократов и, наверное, невольно переняла их манеры. Я ведь тебе говорила…

Тэмсин скривилась.

– Не ври! Где же были твои прекрасные манеры? Мы живем здесь уже достаточно долго, и ты вечно в чем-то путалась, но всегда в разном! Ты постоянно менялась, делала что-то безупречно, а потом не справлялась с самыми примитивными вещами. Что за игру ты ведешь?