Морган Райс - Восход доблести
В брызгах от бурных потоков реки, Дункан стоял и рассматривал дело своих рук. Это бревно было последним элементом, необходимым для импровизированного плота. Вверху и внизу по берегам реки Тусиус, его люди были заняты той же работой. В спешке возводились десятки плотов. Это будет великое шествие армии вниз по реке.
Дункан рассматривал хлещущие течения Тусиуса и задавался вопросом, выдержит ли плот. Но он понимал, что это единственный способ, если он хочет доставить всех своих людей в Кос незамеченными. Обернувшись, Дункан увидел, что его люди связывают последний плот, и понял, что время пришло.
К нему подошел Сивиг в окружении нескольких воинов, уперев руки в бока, и посмотрел на реку.
«Они выдержат?» – спросил Дункан, рассматривая плоты.
Сивиг кивнул.
«Большую часть времени я провел в море, а не на суше», – ответил он. – «Не волнуйся. Если мои люди в чем и разбираются, так это в воде. Эти плоты могут казаться дрянными, но они безопасны. Это эсефанская бечевка, она сильнее любой веревки Волиса. И пусть эти бревна кажутся небольшими, но не дай себя одурачить: красная сосна Тусиуса – самая прочная в мире. Она может гнуться, но никогда не сломается».
Дункан посмотрел на легион своих, закаленных в боях, воинов – лишь некоторые из них были моряками. Плоты были скользкими, держаться практически не за что, а его люди были облачены в броню, а значит утонуть для них – проще простого. Сивиг привык руководить людьми в море, но, по мнению Дункана, условия были далеко не идеальными.
«Как далеко до Коса?» – спросила Дункан.
Сивиг кивнул на горизонт.
«Видишь те горы?»
Дункан окинул взглядом горизонт и увидел зазубренные белые вершины, поднимающиеся на невероятную высоту, исчезающие в облаках. Эти горы были выше любой другой горы. Судя по тому, где они находились, плыть к ним придется не один день.
«Если течение не подведет», – ответил Сивиг. – «Мы можем доплыть до подножия за один день. При условии, что нам это удастся».
Сивиг бросил на Дункана встревоженный взгляд.
«Посоветуй своим людям оставаться в центре плотов. Тусиус кишит существами, по сравнению с которыми те, кто остался позади, кажутся милыми созданиями. Кроме того, пусть они избегают водоворотов».
«Водоворотов?» – переспросил Дункан, которому не понравилось то, как это прозвучало.
«Многочисленные бассейны», – объяснил Дункан. – «Держитесь вместе, и с нами все будет в порядке».
Дункан нахмурился. Он был человеком суши, и это ему не понравилось.
«Разве нет более безопасного пути в Кос?» – снова спросил он, окидывая взглядом сушу.
Сивиг покачал головой.
«Нет также и более прямого пути», – ответил он. – «Мы можем отправиться через равнины, если хочешь, но их охраняют гарнизоны Пандезии. Это приведет нас сейчас к сражению. Если хочешь добраться до Коса мирно, Тусиус – единственный способ».
На стороне Дункана по-прежнему были скорость и элемент неожиданности, и он не мог рисковать, информируя Пандезию о своем восстании. Он не мог этого допустить.
«Значит, река», – сказал Дункан, приняв решение.
До отплытия оставалась одна вещь, которую Дункан должен был сделать. Он развернулся и направился к своему коню, великому другу в сражении, сколько он себя помнил. Ему было больно оставлять его, но они не могли взять с собой на плоты лошадей.
«Хороший друг», – сказал Дункан, погладив его по гриве. – «Возглавь остальных лошадей. Теперь они – твоя армия. Поведи их на юг, в Кос, к подножию горы. Ждите нас там, по пути в Андрос. Я рассчитываю на тебя и знаю, что ты будешь ждать меня».
Дункан разговаривал со своим конем так, словно он был одним из его воинов, и, осторожно подтолкнув его, он наблюдал за тем, как конь заржал, поднял свои свирепые ноги в воздух, после чего развернулся и внезапно гордо поскакал галопом прочь, лидер по своему праву. В следующую минуту все остальные лошади – а их были сотни – повернулись и последовали за ним, направляясь на юг единым огромным табуном. Земля задрожала от грохота их копыт. Они подняли облако пыли, и Дункан наблюдал за тем, как они исчезают, со смешанным чувством грусти и гордости. Конь понимал его лучше любого человека.
«Если бы только мои люди прислушивались ко мне так же», – мечтательно произнес Сивиг, подойдя к нему.
«Давай надеяться на то, что у него по-прежнему будет хозяин, когда он окажется там», – ответил Дункан.
Дункан кивнул и Энвин протрубил в рог, в то время как люди Сивига затрубили в свои рога. Их армия ожила, все люди вышли вперед, толкая свои плоты на воду и запрыгивая на них. Дункан тоже толкнул свой плот. Тот был тяжелее, чем он думал. Дункан и несколько других воинов толкали его по грязи, пока он не поплыл по воде. Дункан с облегчением увидел, что Сивиг был прав: красная сосна плыла по воде, а бечевка крепко удерживала ее.
Дункан запрыгнул на плот вместе с другими воинами, после чего взял в руки длинный шест, который он сам вырезал, и вонзил его в сухую землю, отталкиваясь все дальше и дальше от берега, направляясь в середину реки.
Вода в Тусиусе – сама река была около пятидесяти ярдов в ширину – была кристально чистой, и Дункан мог видеть дно реки, которое опускалось на двадцать футов. Драгоценные камни различных форм на дне реки сверкали всевозможными цветами. Это было зрелище, достойное того, чтобы быть увиденным. Вскоре их нагнало течение, и они все начали медленно двигаться. Сотни плотов с тысячами мужчин на борту плыли в унисон. Это была плывущая армия.
Со временем они стали быстро набирать скорость. Дункан был удовлетворен, чувствуя, что воды под ними проплывают быстро, все плоты держались на воде, набирая большую скорость, чем они смогли бы добиться, отправившись по суше. К тому же, здесь им не приходилось напрягать ни лошадей, ни людей. Дункан окинул взглядом сушу, заметил своего коня, галопом скачущего вдали, возглавляющего армию лошадей, и ощутил прилив гордости.
Дункан, стоя на плоту с несколькими воинами, ощущал под собой реку, ветер в своих волосах, брызги воды, которые то и дело долетали до него. Он использовал шест, чтобы управлять их плотом, и все они поплыли по широкой и гладкой реке.
Постепенно Дункан расслабился и ослабил бдительность, пока река уносила их в один поворот за другим. Он оглядывался по сторонам и рассматривал постоянно меняющийся пейзаж. Они проплыли мимо фиолетовых лесов и невероятно белых равнин; мимо стада экзотических созданий, похожих на газелей, но с головами на каждом конце тела; мимо равнин скал, растянувшихся в странных формах, словно какая-то древняя цивилизация бросила их вниз и ушла. Это был незаселенный участок Эскалона, которым владел не человек, а природа.
Дункан поднял голову вверх и посмотрел на горы Кос, на их вездесущие белые вершины, которые становились все больше по мере того, как они приближались. Совсем скоро они приплывут к ним. Если Дункан сможет сплотить воинов, которые живут на этих вершинах, это станет поворотным пунктом, как раз тем, что нужно, чтобы подготовиться к нападению на столицу. Дункан знал, что его шансы невелики, но, по его мнению, именно это и означает быть воином – вести битву, несмотря на все трудности.
Его сердце забилось быстрее при мысли об освобождении Эскалона, об очищении его от пандезианцев, о вступлении в войну, которую им следовало начать много лет назад. Дункан не знал, одержит ли он победу или потерпит поражение, но, по крайней мере, он, наконец, отправляется навстречу своей судьбе.
«Как давно ты не видел Кос?» – крикнул Сивиг, стараясь перекричать звук течения, его плот подплыл к плоту Дункана с помощью шеста, которым он управлял. Оба плота направлялись вниз по реке бок о бок.
Дункан низко пригнулся, когда плот вдруг подпрыгнул, дико раскачавшись, прежде чем выравняться снова. Поверхность воды становилась неровной и, стараясь сосредоточиться на течении, Дункан поражался тому, насколько уравновешенными были Сивиг и его люди – люди воды стояли прямо, сохраняя равновесие, как будто упирались ногами в сушу.
«Много лет», – наконец, крикнул в ответ Дункан. – «Тогда я был молод. Но я никогда не забуду то время… Я помню… восхождение… высоту… его людей – жестких людей. Храбрые, бесстрашные воины, но жесткие. Они были затворниками. Они были с нами, но только частично».
Сивиг кивнул.
«Ничего не изменилось», – ответил он. – «Теперь они еще большие затворники, чем когда-либо. Они всегда были сепаратистами, а теперь, после предательства Тарниса, стали чем-то вроде отдельного народа».
«Возможно, это горный воздух», – пошутил Энвин, его плот подплыл к ним. – «Может быть, они смотрят на всех нас свысока».
«Нет», – ответил Сивиг. – «Их просто не слишком интересуют другие».
Дункан поднял вверх голову и посмотрел на белые вершины, которые приближались с каждым поворотом реки.
