Джон Толкин - Волшебные сказки (сборник)
Фермер Джайлз огрел его мечом плашмя.
– А ну-ка, погоди! – прикрикнул он. – Я хочу тебе кое-что сказать, прежде чем ты туда войдешь. Если ты в самое ближайшее время не вернешься обратно с чем-нибудь стоящим, я отправлюсь следом за тобой и начну с того, что отрублю тебе хвост.
Кобыла фыркнула. Ей как-то не верилось, чтобы фермер Джайлз полез в драконье логово, даже за все сокровища на свете. Но Хризофилакс вполне в это поверил – ведь Хвосторуб блестел так ярко и казался таким острым, да и вообще… Вполне возможно, что он-таки был прав, а кобыла, при всей своей мудрости, не заметила, как переменился ее хозяин. Фермер Джайлз оседлал свою удачу и теперь, с честью выйдя из двух переделок, так возомнил о себе, что ему все драконы были нипочем.
Так или иначе, но Хризофилакс довольно быстро вернулся обратно и принес двадцать фунтов золота и серебра, а кроме того – сундук с кольцами, ожерельями и другими красивыми вещичками.
– Вот! – сказал он.
– Что – вот? – хмыкнул Джайлз. – Ты хочешь сказать, что это все? Да тут и половины не будет!
– Конечно же, нет! – тут же согласился дракон. Он обнаружил, что фермер, кажется, начал соображать куда лучше, чем тогда, в деревне, и это сильно обеспокоило змея. – Конечно же! Но я не мог вынести все за один раз.
– Да и за два не вынесешь – могу поспорить, – сказал Джайлз. – А теперь иди и возвращайся побыстрее, а не то познакомишься с Хвосторубом поближе!
– Не надо! – воскликнул дракон. Он нырнул в пещеру и выскочил обратно вдвое быстрее, чем в прошлый раз.
– Вот! – сказал он, опуская на землю огромную кучу золота и два сундука с алмазами.
– А теперь поищи еще! – приказал фермер. – И постарайся как следует!
– Но это же жестоко! – возопил дракон и снова нырнул в пещеру.
На этот раз серая кобыла слегка забеспокоилась – из личных соображений. «Хотела бы я знать, кто потащит этот тяжеленный хлам домой?» – подумала кобыла и так тоскливо взглянула на все эти мешки и сундуки, что фермер догадался о ее мыслях.
– Не волнуйся, лапочка, – сказал он. – Мы нагрузим все это на старого змея.
– Смилуйтесь! – воскликнул Хризофилакс. Он как раз выходил из пещеры с новым, еще большим грузом золота и грудой драгоценных камней, переливавшихся зелеными и красными огоньками, и услыхал эти слова. – Смилуйтесь! Если мне придется все это тащить, я же надорвусь! А сверх этого мне уже ни одного мешка не поднять, хоть вы меня убейте!
– Так, значит, у тебя там еще есть, а? – поинтересовался фермер.
– Ну да, – признал Хризофилакс. – Ровно столько, чтобы я остался почтенным и уважаемым драконом.
На этот раз дракон для разнообразия почти не соврал – и, как оказалось, поступил разумно.
– Если вы позволите мне оставить себе эти жалкие крохи, – вкрадчиво сказал дракон, – я навеки останусь вашим другом. И отнесу все эти сокровища к дому вашей милости, а не к королю. И более того – помогу вам их сохранить, – добавил Хризофилакс.
Фермер поковырял свободной рукой в зубах, поразмыслил и сказал: «Идет!» Надо сказать, он поступил очень осмотрительно. Рыцарь на его месте затребовал бы все и получил бы в придачу проклятие, лежащее на сокровищах. А кроме того, вполне вероятно, что если бы Джайлз довел дракона до отчаяния, тот кинулся бы в смертный бой, невзирая на Хвосторуб. А в таком случае, даже если бы Джайлз и не погиб, он был бы вынужден убить свое транспортное средство и оставить большую часть добычи здесь, в горах.
На том они и договорились. Фермер набил карманы драгоценностями – так, на всякий случай, – и навьючил небольшой груз на серую кобылу. Прочие же мешки и сундуки он погрузил на спину Хризофилакса, так что дракон стал похож на королевский фургон для перевозки мебели. С таким грузом Хризофилакс уже никак не мог улететь, даже если бы Джайлз не связал ему крылья.
«А ведь и правда – пригодилась веревочка в конце концов, и еще как пригодилась!» – подумал Джайлз и помянул священника добрым словом.
И вот теперь дракон, пыхтя, рысцой продвигался по тропе. Кобыла следовала за ним по пятам, а фермер продолжал держать сверкающий Кавдимордакс наготове, и потому Хризофилакс не смел ловчить.
Несмотря на ношу, и кобыла, и дракон на обратном пути развили неплохую скорость – большую, чем удирающая кавалькада. Фермер Джайлз спешил, и не последней причиной этому было то, что в его переметных сумках осталось очень мало еды. Кроме того, Джайлз не питал доверия к Хризофилаксу после того, как дракон нарушил столь серьезные и торжественные клятвы, и теперь беспокоился – как же ему пережить ночь и остаться в живых, да еще и сохранить добытое? Но еще до наступления ночи ему снова улыбнулась удача: они нагнали полдюжины слуг и пони, которые удрали при появлении дракона, но заблудились в Диких холмах. Завидев дракона, они перепугались и бросились врассыпную, но окрик Джайлза остановил их.
– Эй, ребята! – крикнул Джайлз. – Возвращайтесь! У меня есть для вас работенка, и я хорошо заплачу!
Так они поступили к Джайлзу на службу. Они были очень рады, что у них снова появился хозяин, и надеялись, что, может, теперь им и вправду начнут платить регулярнее, чем прежде. Они отправились дальше вместе: семь человек, шесть пони, одна кобыла и дракон. Джайлз почувствовал себя знатной персоной и понемногу начал задирать нос. Они старались останавливаться как можно реже.
На ночь фермер Джайлз привязывал дракона за лапы к четырем вбитым в землю кольям и ставил троих слуг его караулить. Но серая кобыла все равно спала вполглаза, на тот случай, если люди попытаются выкинуть какой-нибудь номер.
Через три дня они вернулись в пределы Срединного Королевства. Появление этого маленького отряда вызвало такой переполох, какого прежде не видывали меж двух морей. В первой же деревне, где путники остановились купить еды и питья, им принесли все бесплатно, и половина местных парней пожелали присоединиться к процессии. Джайлз отобрал себе дюжину ребят покрепче. Он пообещал им хорошую плату и купил им лошадей, каких удалось найти. Фермер кое-что задумал.
Отдохнув денек, Джайлз снова пустился в путь, в сопровождении увеличившейся свиты. Они пели песни в его честь. Песни были сложены на скорую руку и звучали немного нестройно, но Джайлзу они казались превосходными. Некоторые путники время от времени разражались радостными возгласами, другие смеялись. Воистину, то было чудесное зрелище!
Вскоре фермер Джайлз свернул к югу и двинулся в сторону своего дома, даже не подумав отправить к королевскому двору хоть какое-нибудь послание. Но весть о возвращении мастера Эгидиуса разнеслась по королевству со скоростью лесного пожара и вызвала великое изумление и смятение, поскольку как раз перед тем по всем городам и деревням был разослан королевский указ о трауре в связи с гибелью множества храбрых рыцарей.
Везде, где только появлялся Джайлз, народ тут же забывал о трауре. Начинали звонить колокола, и отовсюду с радостными криками сбегались люди, размахивая шапками и платками. Несчастного дракона освистывали и всячески оскорбляли, так что вскоре Хризофилакс горько пожалел, что согласился на эту сделку. Это было слишком унизительно для дракона, происходящего из такого древнего и знатного рода. Когда они вернулись в Хэм, Хризофилакса облаяли все тамошние собаки. Все, кроме Гарма: его глаза, уши и нос были прикованы исключительно к хозяину. Пес совсем потерял голову от восторга и принялся скакать по улице, выкидывая кренделя.
Само собой разумеется, Хэм устроил фермеру Джайлзу великолепную встречу. Но, возможно, больше всего Джайлз порадовался тому, что мельник с кузнецом совершенно скисли и растерялись.
– Этим дело не закончится, попомните мои слова! – сказал кузнец, но ничего более мрачного ему в голову так и не пришло, и кузнец уныло понурился. Фермер Джайлз в сопровождении своих шести слуг, двенадцати крепких парней и дракона поднялся на холм и на некоторое время остался там. К себе домой он пригласил одного лишь священника.
Вскорости эта новость достигла столицы, и люди высыпали на улицы, позабыв об официальном трауре и собственных делах. Повсюду стоял шум и гам.
Король сидел во дворце, грыз ногти и рвал на себе бороду. Он был буквально не в себе от горя и ярости (и финансовых неурядиц), так что никто не осмеливался заговорить с ним. Но в конце концов королевских ушей достиг шум с улицы, мало напоминающий плач или горестные причитания.
– Что это там за вопли?! – возмущенно спросил король. – Скажите людям, чтобы они отправлялись по домам и горевали более благопристойно! Разорались, точно гуси на ярмарке!
– Дракон вернулся, государь, – сообщили ему придворные.
