Рейчел Хокинс - Духи школы
Если бы я хуже знала колдуна, поклялась бы, что он обиделся.
– В последнее время у тебя никогда нет времени. За прошедшие несколько недель я тебя почти не видел, а что, скажи на милость, может быть важнее «Айви-Спринге»?
– Изгнание призрака, – ответила я.
– А, – промолвил он, кивая на рюкзак. – Это все объясняет. А то я подумал, что у вас тут, возможно, трудности с солью.
Я схватила с кровати резинку для волос и швырнула в него. Она стукнулась о зеркало, не причинив вреда.
– Когда ты, уничтожив привидение, вернешься, сможем мы тогда оплакать трагическую любовь Эвертона и Лесли? – спросил он, расправляя кружевные манжеты.
– Конечно, – заверила я, но колдун нахмурился.
– Почему у тебя такой печальный вид, Изольда?
– Нисколько не печальный, – тут же возразила я. – Просто я… мы с мамой только что поругались.
Торин фыркнул.
– Вы с Эйлин постоянно «ругаетесь». Мне кажется, дело тут в другом. – Подавшись вперед, он прищурился. – Изольда, ты… ты опечалена тем, что так быстро покидаешь это жалкое место?
– Нет, – быстро ответила я. Слишком быстро. В зеркале Торин прислонился к моей кровати с самодовольной улыбкой.
– Да, – поправил он. – Ты не хочешь уезжать. Один простой образец рога изобилия, а именно американская средняя школа, и ты к нему пристрастилась.
Закатив глаза, я сунула руки в рукава черной куртки.
– Талдычишь свое, хоть тресни.
Рассердившись, Торин сложил руки на груди.
– Ты же знаешь, что я не люблю подобных выражений применительно к моему зеркалу.
С самым сокрушенным видом, на какой была способна, я взяла рюкзак.
– Прости меня, Торин. Я постараюсь правильно отражать все свои действия.
– Прекрасно, теперь ты просто злишься.
Он все еще ворчал, когда я уходила, и это должно было вызвать у меня улыбку. Раздражать Торина – одно из любимых моих занятий. Но трудно улыбаться, когда его слова камнем лежали у меня на душе.
Одним из достоинств крохотности Идеала была та легкость, с которой до всего можно дойти пешком. Кладбище, где похоронили Мэри Эванс, находилось всего в нескольких кварталах от моего дома. Поэтому, погруженная в свои глубокие раздумья, я оказалась там в мгновение ока.
Большинство людей считают кладбище жутким местом, но за многие годы я так часто бывала на погостах, что они стали вызывать у меня ощущение… уюта. Мимо более поздних могил я прошла на старую часть кладбища. Найти могилу Мэри Эванс труда не составило. Над местом ее последнего упокоения возвышалась огромная мраморная статуя.
Я остановилась, чтобы прочесть надпись: МЭ-РИ-ЭНН ЭВАНС, 1890–1908, НАВЕКИ НАШ АНГЕЛ, ПОКОЙСЯ ВЕЧНО.
– Я действительно на это надеюсь, – пробормотала я, снимая рюкзак.
Достала банку соли и вскрыла ее. Чтобы вернуть дух в могилу и запереть его там, нужно всю могилу покрыть солью.
– Прости, что вот так хороню тебя, Мэри, – прошептала я.
Только я начала сыпать соль, как за спиной у меня раздался голос:
– Занятно встретить тебя здесь.
Я круто развернулась.
Деке.
Глава 19
Я остолбенела, но соль продолжала сыпаться из отверстия банки, образуя на могиле пирамидку. Очень долго Декс просто смотрел, как она сыплется.
Когда банка опустела, он перевел взгляд на меня.
– Та-а-а-ак… и что же ты делаешь?
– Что ты делаешь? – выпалила я в ответ.
В ту самую ночь, когда я иду изгонять призрака, вызванного, возможно, с помощью магии, появляется Деке, вполне вероятно, принадлежащий к экстраординариям. По мне – чересчур уж много совпадений.
– Я проследил за тобой, – сообщил он, как о чем-то само собой разумеющемся, как и я со своей солью. – Я шел домой из магазина, увидел тебя и подумал: надо бы посмотреть, что замыслила достославная Изольда Брэнник.
Со всем достоинством, на какое была способна, я распределила кучку соли по поверхности могилы носком кроссовки.
– Ты не можешь вот так просто следить за людьми, – заявила я Дексу, бросая пустую банку в рюкзак. – Это неприятно. И неприлично.
– Говорит девочка, сыплющая соль на могилы.
Я сердито на него глянула.
– Это… часть моей религии.
Декс с усмешкой сунул руки в карманы бушлата.
– О, значит, ты принадлежишь к Церкви безумцев, помешанных на соли?
– Так принято в ирландско-кельтских верованиях, – начала было я, но Декс покачал головой.
– Не знаю, что оскорбляет меня больше – твоя ложь или то, что ты принимаешь меня за идиота. Кроме того, от меня не ускользнуло, что это… – он кивнул на могилу, – место последнего упокоения Мэри Эванс. Той самой, которую Андерсон хочет засечь с помощью детектора, а Роми – с помощью Уиджа.
Я лихорадочно соображала, пытаясь родить сколько-нибудь правдоподобное объяснение. К сожалению, в голову пришло только: что сделала бы Лесли, если б Эвертон застал ее сыплющей соль на могилы? В уверенности, что ответ был бы «мило заплакала бы», я отвергла данную идею и решила следовать тому, что всегда говорила мама: когда тебя поймали на лжи, держись как можно ближе к правде.
– Доски Уиджа не действуют.
По-прежнему улыбаясь, Декс качнулся на пятках.
– В самом деле?
– Я лишь говорю, что, по моему мнению, продукция компании «Милтон Брэдли» не годится для связи с потусторонним миром, только и всего.
– Тем временем девочка на банке с солью компании «Мортон» устанавливает надежную связь с силами зла. Тогда понятно, почему соль из ее банки не растворяется даже в дождь.
– Соль уничтожает злых духов. Я… я сегодня днем прочла об этом в Интернете.
Пнув соляную кучку, Декс пожал плечами и сказал:
– Ладно. Допустим. Но тогда почему ты пришла сюда одна? Почему не встретилась с нами, не позволила клубу отправить в бой своего Соляного Воина?
Уф, может, он тайный агент ФБР? Никогда не встречала человека, который задавал бы столько вопросов.
– Я думала, вы посчитаете это глупостью.
Тут Декс запрокинул голову и коротко хохотнул.
– Бога ради, Иззи, мы же называем себя КИС. И поверь мне, твоя соляная теория не глупее того случая, когда Роми обследовала могилы времен Гражданской войны[2], надев шляпу из фольги.
– Это… правда было? – Я решила, что он шутит.
Декс кивнул.
– Или когда Андерсон потратил все заработанные за два лета стрижкой газонов деньги до последнего гроша на покупку специального магнитофона, который якобы улавливает голоса призраков. – Он встретился со мной взглядом. Глаза у него были очень синие и… блестящие. – Кроме того, своей странностью ты мне больше всего и нравишься.
Я не знала, что на это сказать, но, по счастью, ответ ему, видимо, не требовался.
– Итак. Ты насыпала эту очаровательную горку соли. Чем я могу помочь?
– Ты можешь пойти домой, – сказала я ему, но он уже снимал куртку – опять бушлат, но этот темно-фиолетовый в лунном свете – и осторожно укладывал ее на распростертые крылья ангела. Затем опустился на колени и начал разравнивать соль руками. Красивые у него руки, решила я. Узкие, с длинными пальцами, изящные. Как у пианиста. Я никогда раньше не задумывалась о таких вещах, но при взгляде на руки Декса меня одновременно бросило в жар и в дрожь.
Я нехотя опустилась на колени рядом с ним и достала из рюкзака вторую банку с солью.
– Тогда… продолжай разравнивать. Нужно покрыть солью всю могилу, чтобы запереть в ней призрака. – Парень поднял голову, и я добавила: – Так сказано в Интернете.
Удовлетворенный ответом, Декс снова занялся солью. Через какое-то время он переместился к дальнему концу могилы, сыпля соль там.
– Прикольно это, – заметил он. – Странно, тревожно и, возможно, противозаконно, но все равно прикольно.
– Ничего, если мы не скажем об этом Роми и Андерсону?
Он улыбнулся мне.
– Ясное дело. Отныне мы с тобой – отколовшаяся группировка КИС.
Наклонившись, он понизил голос до заговорщицкого шепота:
– Мы теперь подпольщики.
Я издала звук, очень похожий на хихиканье. Нет, я не хихикнула. Брэнники так не делают. Следующие несколько минут мы с Дексом утрамбовывали посыпанную солью траву. Больше мы ничего не говорили, но и в молчании было что-то приятное. Оно навеяло воспоминания о том, как мы с Фин сидели в комнате Военного совета – я читала, она натачивала оружие. Одно ее соседство… успокаивало. Радовало. Вот так я чувствовала себя и с Дексом, даже занимаясь таким странным делом, как запечатывание призрака в его могиле.
Затем мы потянулись к одной кучке соли, и наши руки соприкоснулись. На этот раз Декс не извинился, но как только его кожа коснулась моей, я ощутила ту самую вибрацию. Напоминание, что Декс – не обычный парень. Что я не знаю, кто он. И чем больше времени я с ним проводила, тем сильнее крепла во мне уверенность, что он и сам не в курсе.
Опомнившись, я встала, немного отстранилась от него.
– Хорошо, – проговорила я с запинкой. – Так… достаточно.
– Превосходно. Значит, больше никаких привидений, никаких покушений на учителей-естественников и таи-и-и-и-инственно открывающихся шкафчиков, – протянул Деке, шевеля направленными на меня пальцами. Я опять едва не захихикала, но сдержалась. Он вроде бы смутился, сунул руки в карманы и произнес: – Что ж, – но дальше ничего не последовало.
