Сара Брэннан - Хроники Бейна (сборник)
Магнус не думал, что в эту поездку услышит что-нибудь об Уилле Эрондейле. В конце концов, его роль в судьбе этого юноши была эпизодической, и то, что Уилл о нем помнил и отзывался с такой теплотой, по-настоящему тронуло колдуна.
Глаза Джеймса, сиявшие как звезды и способные сжигать города, прошлись по лицу Магнуса; казалось, что он читает его как открытую книгу.
– Признаться, я не придаю особого значения словам отца, ведь он верит многим, – сказал юный Эрондейл и засмеялся.
И вдруг стало ясно, что он в стельку пьян, хотя Магнус и до этого не думал, что палить по люстре можно в трезвом состоянии.
– Верить кому-то – означает вложить ему в руку кинжал и направить острие себе в сердце.
– Ладно, тебе я поверю, – беззаботно сказал парень. – Плевать, рано или поздно либо кто-то предает нас, либо кого-то предаем мы.
– Страсть к театральным пассажам, вижу, у вас в крови, – прошептал Магнус.
Правда, на этот раз постановка была другой. Уилл демонстрировал пороки с глазу на глаз, чтобы оттолкнуть тех, кто был ему дороже всех на свете. Джеймс же устраивал публичное представление. Вполне возможно, что он любил порок ради самого по рока.
– Что? – переспросил Джеймс.
– Ничего, – ответил Магнус, – мне просто стало интересно, чем тебе помешала люстра.
Джеймс посмотрел вверх, на разбитый рожок, затем вниз, на осколки стекла у своих ног, как будто только сейчас их заметил.
– Я поспорил на двадцать фунтов, – сказал он, – что смогу отстрелить все рожки.
– С кем? – спросил Магнус, подумав о том, что каждый, кто на спор внушает пьяному семнадцатилетнему юнцу мысль о возможности безнаказанно размахивать оружием, заслуживает того, чтобы отправиться за решетку.
– Вон с тем парнем, – заявил Джеймс.
Проследив за его жестом, Магнус увидел за столом, где играли в фараон, знакомое лицо.
– С тем зеленым? – уточнил он.
Выставлять с помощью уговоров подвыпивших нефилимов дураками для обитателей Нижнего мира было одним из любимых развлечений; подобные розыгрыши пользовались огромным успехом. Рагнор Фелл, Верховный колдун Лондона, поймав взгляд Магнуса, пожал плечами. Магнус вздохнул и подумал, что с тюрьмой он, пожалуй, переборщил, но поставить на место своего изумрудного друга не помешало бы.
– Он и в самом деле зеленый? – спросил Джеймс, хотя ему на это, похоже, было наплевать. – Я думал, это от абсента.
С этими словами Джеймс Эрондейл, сын Уильяма Эрондейла и Тессы Грей, которых Магнус считал близкими друзьями, отвернувшись от него, уставился на женщину, обслуживавшую сидевших за игральным столом оборотней, и, не целясь, выстрелил в нее. Она с криком упала на пол, оборотни вскочили, в воздух полетели карты, на пол выплеснулось вино.
Джеймс расхохотался. Смех его был веселым, что заставило Магнуса не на шутку встревожиться. Только что его ошеломил голос Джеймса – он недвусмысленно говорил о наигранности его жестокости, но смех… смех свидетельствовал о том, что хаос привел юношу в неподдельный восторг.
Колдун схватил Джеймса за запястье, и вдоль него заискрился голубой огонь.
– Хватит.
– Расслабься, – все еще хохоча, сказал Джеймс. – Я прекрасный стрелок, а в этой таверне все знают, что у Пег[9] деревянная нога. Ее потому так и прозвали, ведь ее настоящее имя, насколько я помню, Эрментруда.
– Полагаю, Рагнор Фелл поспорил на двадцать фунтов, что ты не сможешь в нее выстрелить, не пролив крови, да? Какие же вы оба умники.
Джеймс вырвал руку и тряхнул головой. Черные локоны упали на лицо, отчего он стал так похож на Уилла, что Магнус не удержался от вздоха.
– Отец говорил мне, что ты всегда был для него чем-то вроде защитника и покровителя, но я в твоей защите не нуждаюсь.
– У меня на этот счет другое мнение.
– Сегодня вечером я на спор пообещал совершить не одну гнусность, – сообщил ему Джеймс Эрондейл. – И должен сдержать слово, если не хочу запятнать свою честь. А еще я хочу выпить.
– Отличная мысль, – сказал Магнус. – Я слыхал, алкоголь способствует меткости. На часах всего ничего, подумай, скольких служанок ты мог бы еще подстрелить до утра.
– Колдун так же скучен, как какой-нибудь книжный червь, – сказал Джеймс, и его янтарные глаза сузились. – Кто бы мог подумать.
– Порой Магнусу не приходится скучать, – сказал Рагнор, подошедший к ним со стаканом вина в руке.
Он протянул его юноше, и тот с видом заправского пьянчужки осушил его до дна.
– Как-то раз в Перу, на борту корабля, битком набитого пиратами…
Джеймс вытер рукавом губы и поставил стакан:
– Мне очень хотелось бы посидеть и послушать, как старичье перебирает в памяти события своей жизни, но у меня есть другие, более интересные дела. Так что в другой раз, ребята.
Он повернулся и зашагал к выходу. Магнус двинулся за ним.
– Пусть нефилимы сами присматривают за своими детишками, – сказал Рагнор, всегда любивший полюбоваться хаосом со стороны. – Пойдем-ка лучше выпьем.
– В другой раз, – пообещал Магнус.
– Ты остался таким же мягкотелым, Магнус, – покачал головой Рагнор, – тебя хлебом не корми, дай только какую-нибудь загубленную душу или мерзкую идейку.
Магнус хотел было возразить, но после того, как он пообещал в ближайшей перспективе, которая могла случиться лет через сто, пропустить по стаканчику и перекинуться в картишки, тем самым выказав свое благожелательное отношение, это было бы не уместно, и он просто вышел на улицу вслед за ничего не соображавшим Сумеречным охотником.
Джеймс тут же обернулся, словно мощеная узкая улочка была клеткой, а сам он – голодным, хищным зверем, слишком долго сидевшим взаперти.
– Смотри не увязывайся за мной, – пред упредил он. – Чтобы поддержать компанию, у меня нет настроения, а терпеть общество колдуна, корчащего из себя дуэнью, не умеющую даже поразвлечься, – и подавно.
– Искусством развлекаться я владею в совершенстве, – весело заметил Магнус, взмахнул рукой, и вдруг лампы на фонарных столбах брызнули разноцветными искрами.
На мгновение ему показалось, что, когда на лице Джеймса Эрондейла заиграла восторженная детская улыбка, свет в золотистых глазах стал мягче.
Однако в следующий момент все вернулось на свои места – глаза Джеймса переливались как две драгоценные жемчужины, в них больше не было ни радости, ни жизни. Юноша тряхнул головой, и черные локоны взметнулись в ночном воздухе, больше не освещенном волшебным огнем.
– А вот ты развлекаться не желаешь, да, Джеймс Эрондейл? – спросил Магнус. – Тебе хочется отправиться прямо к дьяволу.
– А может, отправиться к дьяволу для меня и есть развлечение? – В янтарных глазах вспыхнул адский огонь, обещающий немыслимые страдания. – Эй, послушай, тебе не приходила в голову мысль, что мне никто не нужен?
Едва договорив, Джеймс исчез, будто его и не было.
Магию Магнус определял безошибочно. В ту же секунду он услышал решительные шаги по булыжной мостовой, повернулся и увидел полицейского, обходившего вверенную ему территорию; на боку у полицейского болталась дубинка. Он обвел внимательным взглядом Магнуса, и на его лице появилось подозрительное выражение.
Колдуна полисмену не надо было опасаться.
Магнус заметил, что пуговицы на его мундире не блестят, хоть он и стоял под фонарем, и сразу понял, в чем тут дело. Любой колдун способен различать тени даже в самой плотной тьме.
Когда каску полисмена сорвала чья-то невидимая рука, тот вскрикнул от удивления и, спотыкаясь, двинулся вперед, хватая руками воздух.
Магнус ободряюще улыбнулся.
– Не расстраивайтесь, – сказал он, – в любой лавке на Бонд-стрит полно головных уборов получше.
Полисмен посмотрел на него и рухнул без чувств. Магнус подумал было задержаться, чтобы помочь, но отказаться ради этого от попытки разгадать более заманчивую тайну, было бы просто нелепо. Сумеречный охотник умеет превращаться в тень? Магнус ринулся за приплясывавшей в воздухе полицейской каской.
Они бежали наперегонки, пересекая, одну за другой, улицы, до тех пор, пока путь им не преградила Темза. Магнус не столько увидел темные воды, сколько услышал тревожный плеск.
А вот что он действительно увидел, так это белые пальцы, державшие полицейскую каску. Затем медленно проявился подбородок Джеймса Эрондейла, возникли очертания его головы, и вскоре тень вновь обрела черты плоти.
Выходит, юноша унаследовал таланты не только отца, но и матери. Тесса была дочерью демона, и отливавшие золотом глаза парня, скорее всего, свидетельствовали о примеси адской крови.
Джеймс подмигнул Магнусу и с силой швырнул каску. Вращаясь в воздухе, она запорхала странной птицей и упала в воду.
– Сумеречный охотник, владеющий магическими приемами, – заметил Магнус. – Да, что-то новое. К тому же этот нефилим нападает на мирян, в то время как защищать их – его прямая обязанность. Конклав будет в восторге.
