Терри Пратчетт - Шмяк!
Даже здесь, вдали от беспокойных кварталов, люди на улицах… были настороже.
И теперь они наблюдали за Ваймсом и его пестрым отрядом, который маячил возле одной из дверей склада.
– Я так думаю, ета, хотя бы один должен пойти туда с вами, – сказал Детрит, заботливый, как нежная мать. – Хризопраз уж точно не будет один, зуб даю.
Тролль снял с плеча Шматотворец – арбалет, который он лично переделал из осадного орудия. При выстреле его многочисленные стрелы разлетались на кусочки исключительно от трения о воздух. Шматотворец не просто высаживал дверь – он мог заодно нащепать ее на спички. Фантастическая неточность при стрельбе была его неотъемлемой чертой. Отряд немедленно спрятался за спиной Детрита.
– Значит, пойдешь ты, сержант, – сказал Ваймс. – Остальные зайдут, если услышат крик. Мой.
Он помедлил и вытащил Грушу, который что-то напевал под нос.
– И не встревай, ясно?
– Да, Введи-Свое-Имя!
Ваймс открыл дверь. Его окутал мертвый, холодный воздух. Под ногами похрустывал слой инея. Дыхание немедленно превратилось в пар.
Он ненавидел склад Будущей Свинины. При виде полупрозрачных будущих туш, которые висели в воздухе, с каждым днем обретая реальность, Ваймса пробирала дрожь, и отнюдь не из-за низких температур. Сэм Ваймс полагал, что хрустящий бекон возникает на тарелке сам по себе, и зрелище свинины, путешествующей во времени, вызывало у него тошноту.
Он сделал несколько шагов и всмотрелся в сырой морозный сумрак.
– Командор Ваймс, – сказал он, чувствуя себя немного глупо.
В нескольких шагах от двери морозный туман достигал колен. Сквозь него к Ваймсу брели два тролля. Еще больше лишайника. Больше клановых татуировок. Больше овечьих черепов.
– Оставь оружие здесь, – прорычали они.
– Ага, сейчас, – отозвался Ваймс, поспешно проходя между ними.
За спиной послышался щелчок. Чуть слышно запела стальная тетива, жаждущая обрести свободу. Детрит упер арбалет в плечо.
– Ета, попытайтесь его у меня забрать, если хотите, – предложил он.
В глубине склада, в тумане, Ваймс заметил других троллей. Двое-трое представляли собой взятую взаймы мышечную силу, зато остальные… Он вздохнул. Детриту достаточно было выстрелить, и тогда большая часть городской организованной преступности превратилась бы в крайне неорганизованную, – как и сам Ваймс, если не успеет вовремя броситься на пол. Но он не стал бы отдавать такой приказ. Есть правила, которые еще серьезнее закона. И потом, сорокафутовая дыра в стене склада – это вам не шуточки.
Хризопраз сидел на покрытом инеем деревянном ящике. Его всегда можно было отличить в толпе. В то время как прочие тролли обходились лоскутом кожи, Хризопраз носил настоящие костюмы. И галстук с бриллиантовой булавкой. Сегодня на плечах у него покоилась шуба. Несомненно, ради шику, потому что тролли любят холод. Они быстрее соображают, когда мозгам прохладно. Вот почему встречу назначили здесь. «Ладно, – подумал Ваймс, стараясь не стучать зубами, – когда будет моя очередь выбирать, мы встретимся в сауне».
– Мистер Ваймс! Как хорошо, что вы пришли, – добродушно сказал Хризопраз. – Все ети джентльмены – первоклассные бизнесмены и мои знакомые. Думаю, вы их узнаете…
– Да. Это Лавина, – сказал Ваймс.
– Слушайте, мистер Ваймс, вы же знаете, что никакой Лавины не существует, – невинно произнес Хризопраз. – Мы просто держимся вместе, чтобы защищать тролльи интересы в етом городе с помощью разных мероприятий на благотворительных началах. Можно сказать, мы – главы диаспоры. Не надо вешать на нас ярлыки.
«Главы диаспоры, – подумал Ваймс. – В последнее время у нас только и разговоров, что о главах диаспор. «Главы диаспор призывают к спокойствию» – эту фразу в «Таймс» печатали так часто, что, наверное, наборщики перестали разбирать матрицы». Ваймс гадал, кто они такие, эти главы, каким образом их назначают, и не предполагает ли «призыв к спокойствию» странного подмигивания и слов: «Не беритесь за топоры, ребята, за сверкающие новенькие топоры, которые стоят в шкафу… нет, не в том, а рядом». Бедролом, например, тоже был главой диаспоры.
– Ты говорил, что хочешь побеседовать со мной наедине, – напомнил Ваймс, кивком указывая на фигуры в полутьме. Некоторые из них прятали лица.
– Да, да. Ах, ети джентльмены, которые там стоят?.. Они сейчас уйдут, – сказал Хризопраз и помахал рукой. – Они здесь, чтоб вы поняли, что тролль, который сейчас перед вами, говорит от лица многих. И, кстати, ваш славный сержант и мой добрый друг Детрит сейчас выйдет покурить, договорились? Етот разговор состоится между нами с глазу на глаз – или не состоится вовсе.
Ваймс обернулся и кивнул Детриту. Сержант, хмуро поглядев на Хризопраза, удалился. Прочие тролли тоже. Иней заскрипел под ногами, и наконец захлопнулась дверь.
Ваймс и Хризопраз смотрели друг на друга буквально в ледяном молчании.
– Я слышу, как у вас стучат зубы, – сказал Хризопраз. – Для тролля ето место в самый раз, а вы вот-вот превратитесь в ледышку. Вот зачем я прихватил шубу, – он сбросил ее с плеч и протянул Ваймсу. – Только между нами.
Гордость – одно дело. Когда ты не чувствуешь собственных пальцев – другое. Ваймс завернулся в мягкий теплый мех.
– Вот так. Не могу говорить с человеком, у которого уши отмерзают, – сказал Хризопраз, вытаскивая огромный портсигар. – Во-первых, я слышал, один из моих парней проявил неуважение. Он намекнул, что я из етих троллей, которые переходят на личности. Из тех, что способны поднять руку на вашу милую леди и славного мальчугана, который так быстро растет. Ни уважения, ни стиля, ни тонкости. Если хотите новую альпийскую горку в саду, только скажите слово.
– Просто сделайте так, чтоб я больше никогда его не видел, – коротко попросил Ваймс.
– Ето не проблема, – ответил тролль, указав на небольшую коробку, объемом примерно в квадратный фут, стоявшую рядом с ним. Она была слишком, слишком маленькой, чтобы вместить тролля целиком.
Ваймс тщетно пытался не обращать на нее внимания.
– И это все, зачем ты хотел меня видеть? – поинтересовался он, стараясь обуздать воображение, которое разыгрывало доморощенный фильм ужасов перед его внутренним взором.
– Курите, мистер Ваймс? – Хризопраз открыл портсигар. – Ети, которые слева, годятся для людей. Первый сорт.
– У меня свои, – ответил Ваймс, доставая потрепанную пачку. – Так в чем дело? Я занятой человек.
Хризопраз зажег серебристую троллью сигару и затянулся. Запахло горящей жестью.
– Да уж, вы очень заняты, потому что умер етот старый гном, – сказал он, не глядя на Ваймса.
– И?
– Тролли в етом не виноваты.
– Откуда ты знаешь?
Хризопраз пристально посмотрел на Ваймса.
– Если б были виноваты, я б уже знал. Я спрашивал.
– Мы тоже.
– Я спрашиваю чуточку погромче, – сказал тролль. – И мне отвечают. Иногда даже на те вопросы, которые я еще не успел задать.
«Да уж, – подумал Ваймс. – А я должен подчиняться правилам».
– Какая вам забота, кто убил гнома? – спросил он.
– Мистер Ваймс, я честный гражданин! Заботиться об етом – моя прямая обязанность! – Хризопраз изучал лицо Ваймса, ожидая реакции. Наконец он ухмыльнулся. – Ета дурацкая суета вокруг Кумской долины плохо сказывается на делах. Все нервничают, шныряют вокруг, задают вопросы. Я сижу тут и волнуюсь. А потом слышу, что етим делом занимается мой старый друг мистер Ваймс, и думаю: ага, мистер Ваймс, может, и равнодушен к некоторым ню-янсам тролльей культуры, но зато прям как стрела, и его не проведешь. Он узнает, что етот так называемый тролль потерял свою дубину, и животик со смеху надорвет. Яснее ясного, что ето сделал какой-то гном, который хотел подставить троллей.
Он откинулся назад.
– Какую дубину? – негромко спросил Ваймс.
– Что?
– Я не упоминал про дубину. В газетах нет ни слова про троллью дубину.
– Дорогой мой мистер Ваймс, так сказало ето садовое украшение, – сказал Хризопраз.
– И гномы тоже вам отвечают?
Тролль задумчиво посмотрел на потолок и выпустил клуб дыма.
– В конце концов, – произнес он, – ето всего лишь детали. Между нами говоря, здесь и сейчас. Мы оба все понимаем. Ясно как день, что ети чокнутые гномы поссорились, ну или старый гном помер, потому что слишком долго прожил на свете, или…
– …или вы задали ему несколько вопросов?
– Не надо, мистер Ваймс. Ета дубинка, так сказать, попахивает. Ее подложили гномы.
– Ну, или какой-то тролль убил грага, бросил дубину и сбежал, – сказал Ваймс. – Или же он был умный и подумал: никто не поверит, что тролль может быть настолько глупым, чтобы забыть дубину, поэтому, если я ее здесь оставлю, во всем обвинят гномов.
– Хорошо, что тут холодно, не то б я за вами не поспевал! – Хризопраз рассмеялся. – Но вот что я скажу. Тролль угодил прямо в гущу етих паршивых копаче́й и убил только одного? Ни за что, Хозе. Он бы перебил сколько смог, шмяк, шмяк!
