Робин Вассерман - Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга I (сборник)
Итак, собрались все. Ради него.
Наверное, они его действительно любят и ценят. Но Саймону сейчас было все равно. Он чувствовал только странную раздвоенность. Какие-то кусочки воспоминаний говорили ему, что он хорошо знает людей, ждущих его в саду Института, что это его друзья. Но остальные фрагменты памяти – целая жизнь, если уж на то пошло, – утверждали совершенно обратное: что все пятеро – вооруженные, сильные и опасные незнакомцы, от которых лучше держаться подальше.
На самом деле это вовсе не они, а старшие Лайтвуды, мать и отец Алека и Изабель, а вместе с ними и другие взрослые члены Конклава предложили Саймону пройти обучение в Академии, если он хочет стать Сумеречным охотником. Двери этого заведения открылись впервые за несколько десятков лет – перед теми, кто мог бы пополнить ряды охотников, изрядно поредевшие в недавней войне.
Клэри идею не одобрила. Изабель вообще ничего по этому поводу не сказала, но Саймон знал, что ей тоже не понравилось предложение родителей. Джейс заявил, что сам прекрасно может выучить кого угодно – здесь, в Нью-Йорке, причем всем предметам сразу, и предложил ускоренную программу, чтобы Саймон быстро догнал Клэри.
Какая трогательная забота. В другое время Саймон непременно воспользовался бы этим предложением, да и они с Джейсом, вероятно, дружили по-настоящему, хоть он этого и не помнил. Но ужасная правда заключалась в том, что он не хотел оставаться в Нью-Йорке.
Не хотел оставаться рядом с ними.
Потому что просто не смог бы вынести постоянное разочарованное ожидание, явно написанное на их лицах – особенно у Клэри и Изабель. На него смотрели как на давно знакомого, прекрасно известного человека – и чего-то от него ждали. А он каждый раз приходит – и ничего. Пустота. Словно раскапываешь яму, в которой когда-то спрятал нечто ценное, копаешь, копаешь и понимаешь: что бы ты ни спрятал в этой яме – его там уже нет. А ты все равно копаешь, потому что не можешь смириться с потерей, потому что это ужасно и потому что… ну а вдруг?
А вдруг.
Он, Саймон, и есть то самое потерянное сокровище. Он и есть то самое «а вдруг». И именно это он и ненавидит.
Вот он, секрет, который Саймон всеми силами старался от них скрыть. Потому что боялся, что его однажды снова предадут.
Надо просто как-то пережить прощание. Выйдя за ворота Института, он исчезнет – и не появится до тех пор, пока не сможет снова стать тем Саймоном, которого они хотят видеть. По крайней мере, тогда не останется места разочарованиям и никто не будет смотреть на него как на пришельца с другой планеты. Он станет своим.
Саймон не хотел, чтобы его заметили все разом. Бесшумно ступая по траве, он остановился рядом с Джейсом.
– Привет.
Джейс поднял взгляд, равнодушно скользнул по его лицу золотыми глазами и снова отвернулся.
– А-а, это ты.
Слова прозвучали так, будто Джейс и не торчал невесть сколько в саду Института в ожидании Саймона, чтобы попрощаться с ним. Впрочем, чего еще ждать от парня, чье кредо – «Я слишком крут, чтобы ходить в школу», а второе имя – себялюбие?
– А я-то уж думал, не видать мне второго шанса, – отозвался Саймон. – Все-таки мы с тобой крепко связаны, как ни крути.
Джейс на секунду поднял на него взгляд – лицо застывшее, словно маска, – и вновь уставился себе под ноги.
– Вот именно. Мы с тобой – как вот это, – он скрестил пальцы. – А вообще-то даже больше. Скорее, как это, – он попытался скрестить уже скрещенные пальцы еще раз. – Сначала, правда, были у нас с тобой нелады – если ты когда-нибудь сможешь вспомнить об этом, – но потом мы это дело разрулили. Когда ты приехал и заявил, что просто все это время жутко мне завидовал, потому что я – ты вот точно так и сказал – потрясающий красавчик и неотразимый очаровашка.
– Серьезно, что ли?
Джейс ткнул его кулаком в плечо.
– Абсолютно, старик. Я помню это слово в слово.
– Ладно, неважно. Дело в том… – Он перевел дух. – При мне Алек никогда ни слова не говорит. Он просто застенчивый, или это я так сильно его раздражаю и не помню об этом? Не хочется уезжать, не разобравшись и не исправив того, что можно исправить.
Лицо Джейса снова закаменело.
– Рад, что ты спросил, – наконец сказал он. – Вообще-то, если ты не заметил, есть еще кое-какие проблемы. Девчонки не хотели, чтобы я тебе это рассказывал, но штука в том, что…
– Джейс, хватит отнимать у нас Саймона.
Клэри произнесла это твердым голосом, как всегда, и Джейс тут же обернулся и ответил ей – тоже как всегда. Только с ней одной он разговаривал вот так, больше ни с кем.
Клэри направилась к ним, и чем ближе Саймон видел ее рыжие волосы, тем больнее проворачивался нож, засевший в сердце. Какая она все-таки маленькая.
На одной из злополучных тренировок – Саймон тогда потянул запястье и был из участника временно переведен в статус наблюдателя – Джейс бросил Клэри в стену. Через несколько секунд девушка ответила ему тем же.
И все-таки Саймону по-прежнему казалось, что ее нужно защищать. Вот еще один его личный кошмар – эмоции без воспоминаний. Так и спятить недолго: он точно знает, какие чувства испытывает к этим пятерым незнакомцам, но не может объяснить их. Не может вспомнить. Не может дать друзьям то, чего они хотят. Как будто все эмоции и ощущения – вполсилы.
Клэри телохранитель точно не нужен, но где-то в глубине души Саймона прочно засел призрак – парень, всегда готовый встать на защиту этой хрупкой рыжеволосой девушки. А он теперешний, без памяти и без нормальных эмоций, точно не может им быть. Оставаться рядом с Клэри, пока он вот такой, – только зря расстраивать ее.
Нет, память понемногу возвращалась. Иногда воспоминания захлестывали его с головой, но чаще всего проступали только крохотные кусочки мозаики, упорно не складывавшиеся в целую картину. Вот они с Клэри, совсем маленькие, идут в школу, и он держит ее крошечную ладонь в своей руке. Тогда он гордился и чувствовал себя большим – взрослым и ответственным за нее. И ему даже в голову не могло прийти, что настанет день, когда он ее подведет.
– Привет, Саймон.
Глаза Клэри блестели от слез, и он знал: девушка плачет из-за него. Взяв ее за руку, Саймон почувствовал, какая все-таки у нее маленькая ладошка – когда-то нежная и мягкая, но теперь огрубевшая от оружия и постоянного рисования. Если бы он только мог поверить, что он и впрямь ее верный защитник, – что осколки воспоминаний ему не лгут!
– Клэри, пожалуйста, будь осторожна. Я знаю, ты сможешь. – Он чуть помедлил. – И позаботься о нашем бедном беспомощном блондине.
Джейс ответил ему неприличным жестом, и Саймон вдруг понял, что ничуть этому не удивляется. Скорее, даже наоборот.
Вот и еще один кусочек мозаики.
Из-за угла Института вышла Катарина Лосс. Джейс тут же опустил руку.
Эта женщина тоже была магом, как и ее друг Магнус. Только вместо кошачьих глаз у нее была другая особенность – синяя кожа. Саймон почувствовал, что не особо ей нравится. Может, маги вообще любят только магов? Хотя вот Магнусу же Алек вроде нравится…
– Всем привет, – сказала Катарина. – Ты готов?
Саймон ждал этого несколько недель. Но сейчас почувствовал, как в горло, словно когтями, вцепилась паника.
– Почти. Еще пару секунд.
Он кивнул Алеку с Магнусом – те кивнули в ответ. Надо бы все-таки разобраться, что произошло между ним и Алеком, прежде чем очертя голову соваться в самое пекло.
– Пока, ребята, спасибо за все.
– Было большим удовольствием снять с тебя чары… пусть даже частично. – Магнус поднял руку. Множество перстней, усеивавших пальцы мага, ослепительно сверкнули в свете весеннего солнца. Должно быть, он не только волшебством ослепляет своих врагов, мимоходом подумал Саймон. Иначе зачем ему столько колец?
Алек просто кивнул.
Наклонившись и стараясь не обращать внимания на боль в груди, Саймон обнял Клэри. Ее запах, чувства, которые рождались в нем от этих объятий, казались одновременно незнакомыми и привычными. Мозг заявлял одно, тело утверждало другое. Он попытался не обнимать девушку слишком крепко, хотя она сама, похоже, вознамерилась его раздавить. Но возражать ему бы и в голову не пришло.
Наконец отпустив Клэри, Саймон повернулся и обнял Джейса. Клэри смотрела на них. По щекам девушки бежали слезы.
– Уф, – Джейс явно был ошарашен. Хлопнул Саймона по спине и тут же отстранился.
Саймон понятия не имел, как это принято у Сумеречных охотников. Видимо, они обычно ограничивались дружескими тычками. Или каждый по-своему? Может, Джейса раздражало, что у него от этих объятий прическа испортилась? А, неважно.
Осталось самое главное.
Собрав всю храбрость, Саймон развернулся и подошел к Изабель.
Она – последняя, кому он должен сказать «до свидания». И с ней это труднее всего. Изабель не Клэри – слез от нее не дождешься. Но и на других она не похожа. Джейсу, Алеку и Магнусу, по крайней мере, жаль, что он уезжает, – но, в принципе, их мир от этого не перевернется. Изабель же казалась совершенно равнодушной – слишком равнодушной. Саймон знал, что на самом деле все не так.
