Мэри Лю - Молодая Элита
«Я сейчас не привязана к столбу, – мысленно твержу я. – Я всего лишь прохожу испытание. Никто меня здесь не сожжет». Но я себе не верю. Память возвращает меня на рыночную площадь. Эшафот. Цепь инквизиторов. Толпа, которой не терпится увидеть, как огонь поглотит отцеубийцу. Боги, спасите меня! Все прежние испытания кажутся мне детской забавой. Пламя подступает ко мне. Его языки все ближе. Я не могу дышать.
Энцо заставляет меня оживить ощущения тех мгновений, когда я смотрела в лицо смерти.
Он приближается ко мне. Вокруг нас ревет пламя, а он подходит еще ближе, и даже сквозь одежду я чувствую тепло его тела и силу, спрятанную внутри. Меня захлестывает неудержимый поток страха, вызванного первым нападением Паука. Руки и ноги цепенеют. Энцо дотрагивается до моего затылка. По телу прокатывается жаркая, обжигающая волна. Пламя вокруг нас подбирается к моим рукавам. Я в ужасе смотрю, как чернеет и обугливается ткань. От Энцо исходит ощущение опасности. Этот человек готов безжалостно убивать во имя справедливости. Мне хочется вырваться из огненного круга, и в то же время я жажду новых его прикосновений.
– Я знаю, как страстно ты любишь страх. – Дыхание Энцо обжигает мне шею. – Так научись вызывать его. Лелей свой страх, взращивай его, и он тебе отплатит в десятикратном размере.
Я пытаюсь сосредоточиться, но не ощущаю ничего, кроме жара. Чугунный столб, вязанка хвороста у моих ног. Глаза мертвого отца – вечные спутники моих кошмарных снов. «Ты убийца», – шепчет призрак. Но скольких убила инквизиция? Скольких они еще убьют? Если бы не Общество Кинжала, я бы стала очередной жертвой.
Огонь вокруг нас, жаркая рука Энцо, его слова, дрожь в моем теле, еще оставшаяся после прежних испытаний… Страх, ненависть, злость и желание наконец-то сливаются воедино. Внутри меня нарастает необузданная тьма. Ее нити протягиваются во все стороны, проникают в каждого из находящихся здесь. Я чувствую темные стороны Энцо, все изъяны в душах этих людей. Нити сплетаются в пучок, и наступает момент, когда я мысленно дергаю за них. Тьма покоряется мне, готовая выполнить мои повеления. Я закрываю глаз, открываю сердце сплаву чувств и с наслаждением погружаюсь в месть.
«Покажи мне, на что ты способна», – шепчет призрак отца.
Из земли поднимаются черные силуэты. У них лица демонов, красные глаза и раскрытые пасти. С острых зубов капает кровь. Они окружают нас, становясь все выше, пока их головы не упираются в потолок. Демоны терпеливо ждут моих приказов. Я потрясена. Мне радостно сознавать свою силу, и в то же время я чувствую свою полную беспомощность перед нею.
Энцо убирает руку.
Это отвлекает меня, и силуэты мгновенно исчезают. Демоны уходят под землю. Языки пламени, созданные Энцо, гаснут. Вокруг тишина, словно ничего и не было. Я устало опускаю плечи. Пещера вновь полна неяркого зеленоватого света. Никто больше не смеется надо мной. Я смотрю на Раффаэле. Он потрясен. Его прекрасный лоб искажен трагическими морщинами.
Энцо отходит в сторону. Я пошатываюсь. Ноги плохо держат меня. Похоже, Энцо сам удивлен моими действиями. Но так только кажется.
Знаю лишь, что мне хочется повторения. Хочется, чтобы Энцо снова коснулся меня. Хочу ощущать поток своей силы и видеть испуг на лицах вокруг.
Хочу чего-то большего.
Аделина Амотеру
Бессмысленно верить тому, что видишь, ибо ты видишь лишь то, во что веришь.
Реквием богов. Том XI. Адмирал. Перевод ШеваляСпустя два дня после моего испытания толпа пьяного отребья сжигает мальфетто на рыночной площади. Еще через несколько дней – новое убийство. Можно подумать, что смерть подобных нам мгновенно вернет городу былое процветание. Из потайного двора, выходящего в сторону Эстенции, я мельком вижу, как вторую жертву волокут по главной улице. Ветер доносит возбужденные крики толпы. Инквизиторы подчеркнуто не замечают этого самосуда.
Мне нужно быстрее учиться, пока обезумевший мир не уничтожил всех подобных нам.
Мы с Раффаэле сидим у меня в комнате, перед зеркалом.
– Обоих мальфетто обвинили в обладании демоническими силами и принадлежности к Молодой Элите, – говорит он. – Естественно, никаких сил у этих бедняг не было. А выдали их собственные семьи. Инквизиция хорошо платит за сведения о мальфетто. Сама понимаешь, как трудно сейчас разжиться золотом.
Я смотрю на многочисленные склянки и коробочки со снадобьями красоты. Затем перевожу взгляд на свое отражение в зеркале. Утром служанка водила меня в здешнюю баню и отмыла до скрипа и блеска. Теперь моя кожа благоухает розами и медом. Удивляюсь, как быстро я привыкла к подобной роскоши.
– Почему вы не спасли этих несчастных? – спрашиваю я, снова поворачиваясь к Раффаэле.
Он отделывается общими фразами:
– Такие охоты на мальфетто – слишком частое явление. Мы вмешиваемся, лишь когда считаем это необходимым.
Я не показываю, что раздосадована его ответом. Мне понятен скрытый смысл, оставшийся за пределами слов: «Мы не стали рисковать, спасая их, поскольку они не принадлежали к Молодой Элите».
– Зачем ты принес сюда все эти снадобья?
– Раз ты остаешься при Дворе Фортунаты, тебе необходимо выглядеть соответствующим образом.
Уж не собрались ли они сделать меня проституткой? Должно быть, мое волнение передалось Раффаэле, и он торопливо поясняет:
– Или ты бы предпочла, чтобы инквизиторы тебя опознали? – Раффаэле открывает баночку с белой мазью и наносит мне на лицо. – Никто тебя и пальцем не тронет. Слово даю. Считай это своеобразным маскарадом. Такой облик даст тебе определенную свободу.
Мазь холодит и слегка пощипывает. Моя оливковая кожа становится намного прохладнее. Раффаэле берет гребень из слоновой кости и расчесывает мои волосы, ненароком касаясь затылка. По моему телу пробегает волна чувственного наслаждения. Я любуюсь точностью его движений. Ни одного лишнего жеста. Все это красноречиво свидетельствует о талантах обольстителя. На мгновение представляю себя в роли его посетительницы: его объятия, его губы, целующие мне шею, его нежные и опытные руки, путешествующие по моему телу.
Раффаэле удивленно вскидывает брови и смотрит на меня через зеркало.
– То, о чем ты думаешь, дорогая Аделинетта, стоит не менее пяти тысяч золотых талентов, – тоном соблазнителя произносит он.
От одного его легкого наклона головы мои щеки густо краснеют. Пять тысяч золотых талентов?
– За ночь? – шепотом спрашиваю я.
– За час, – отвечает Раффаэле, продолжая трудиться над моими волосами.
Пять тысяч золотых талентов. За ночь Раффаэле может заработать столько, сколько мой отец зарабатывал за целый год.
– Должно быть, ты один сделал Двор Фортунаты богатейшим заведением в стране.
Он смущенно улыбается, но за улыбкой я чувствую печаль. Моя улыбка мигом гаснет.
Раффаэле увлажняет кожу моей головы ароматным маслом и заканчивает меня причесывать. Наступает черед моего единственного глаза. Раффаэле наносит на ресницы сверкающую черную пудру, скрывающую серебристый оттенок. Потом берется за мои ногти и втирает в них другое снадобье, от которого они начинают блестеть. Особой щеточкой он причесывает мне брови. Я снова вздрагиваю, когда его пальцы касаются моего рта. Он покрывает мои губы розовой помадой, подчеркивающей их полноту. Я раздумываю о его посетителях из числа знати. Что заставляет их покровительствовать Обществу Кинжала? Может, они рассчитывают на щедрое вознаграждение от Энцо, когда он станет королем? А может, они даже не знают, кто возглавляет Общество, и просто поддерживают искусного ассасина, который обещает им сбросить с трона нынешнего короля?
– Откуда ты так много знаешь о действии сверхъестественных сил? – спрашиваю я, поскольку этот вопрос давно не дает мне покоя.
– Метод проб и ошибок, – коротко пожимает плечами Раффаэле. – Мы первые. У нас нет предшественников, у которых мы могли бы учиться. С каждым новым собратом я получаю знания и опыт и все подробнейшим образом записываю. Должен же кто-то оставить эти знания для грядущих поколений. Если, конечно, будет такое поколение, которому они понадобятся.
Я слушаю с тихим изумлением. Раффаэле – настоящий Вестник. Пожалуй, его еще можно было бы назвать Собирателем Знаний.
– А ты знаешь, откуда все это началось? Я считаю, что причина всего – кровавая лихорадка, но…
Раффаэле тянется за тонкой щеткой.
– Нет, кровавая лихорадка – лишь косвенная причина. Это началось с особой связи между богами и смертным миром, который они создавали.
– Значит… сила богов.
– Да. Эта сила создала землю, воздух, море и все живое. Она вдохнула в нас жизнь.
– И она же наделяет нас необычными способностями?
Раффаэле кивает. Окунув щетку в блюдце со сверкающей пудрой, он оттеняет кромку века моего единственного глаза. Я думаю о странной силе, доставшейся мне столь дорогой ценой.
