Дженнифер Нельсен - Фальшивый принц
Я стоял на узком выступе у окна на одной из стен Фартенвуда. Скоро должны были проснуться слуги, чтобы начать свои ежедневные дела. Времени у меня оставалось совсем не много.
20
Некоторые окна в комнатах слуг были открыты, но меня не привлекала мысль пройти через них. Слишком много людей, и большинство из них вот-вот проснутся. Кроме того, мне пришлось бы красться по коридору мимо Мотта или кто там охранял снаружи нашу комнату.
Окно спальни Коннера было приоткрыто. Войдя туда, я по крайней мере оказался бы на нужном этаже. Я мог бы осмотреться и надеяться на то, что слуга, охраняющий нашу комнату, спит или отлучился. Несмотря на риск, эта комната была лучшим вариантом. Может быть, единственно верным.
Снаружи комнаты Коннера был небольшой балкон. Дверь на него была заперта, чтобы порыв ветра не хлопнул ею, но окно рядом с балконом было немного приоткрыто. Окно легко поддалось, когда я попытался его открыть. Оно было намного шире, чем окно нашей комнаты, и мне не составило труда проскользнуть через него внутрь.
Я долго стоял неподвижно, чтобы по глубине и частоте дыхания удостовериться, что хозяин комнаты спит. Он негромко похрапывал, что давало мне небольшую фору на тот случай, если я произведу какой-нибудь шум.
Широкая кровать с пологом была так задрапирована, что его самого было почти не видно. Но храпа было достаточно, чтобы я чувствовал себя в безопасности.
Живя в приюте миссис Табелди, я много дней и ночей провел, бродя по чужим комнатам. Я знал, как определить, будет ли пол скрипеть, перед тем как встать на него. Я знал, как открывать двери, шкафы и комоды так, чтобы не создать шума. И я знал, как стать невидимым.
По крайней мере, знал, как делать это там.
Здесь все было сложнее. Обстановка комнаты Коннера была мне незнакома, и к тому же было темно.
Комната Коннера была намного просторнее нашей. Абсурдно велика для одного человека, но ведь он был здесь хозяином, хозяином всего этого богатства и всех людей, которые его обслуживали. В одном конце, слева от меня, стояла кровать. А возле меня оказался мягкий стул, сидя на котором, он мог смотреть с балкона на дальнюю лужайку и прихлебывать утренний чай. Справа стоял небольшой шкаф с книгами. В его кабинете книг было намного больше, и я гадал, прочел ли он все эти книги или просто выставлял их напоказ. Может, и прочел. Коннер был разносторонним человеком. Мне захотелось взглянуть на заглавия, узнать, какие книги он читает. Но тут Коннер пробормотал что-то неразборчивое во сне и перевернулся с боку на бок. Надо было идти.
Дверь в коридор была плотно затворена. Основная проблема состояла в том, что я не знал, что снаружи. Вдруг его комната охраняется и там дежурит слуга? Со знатными господами такое случается, но убедиться, так это или нет, я смогу, только открыв дверь, а наказание за неверный шаг будет строгим.
Вдруг в лунном свете одна деталь привлекла мое внимание, наведя на мысль о чем-то, о чем я догадывался, но не мог пока проверить. Бахрома на висящей гардине застряла в стене. Когда-то Коннер говорил нам, что знает все секреты Фартенвуда. Я надеялся, что он имеет в виду именно это. Или внутренние стены были необычайно толстыми, или в Фартенвуде были потайные ходы.
Я медленно пересек комнату Коннера. Деревянный пол известен своей скрипучестью, а я не хотел, чтобы Коннер проснулся от скрипа. Как только я оказался у стены, найти способ открыть потайную дверь оказалось очень просто. В стене были вырезаны три углубления для пальцев, скрытые гардиной.
Я открыл дверь так медленно, как только мог, и ровно на столько, на сколько это было нужно. При необходимости я могу пролезть и в узенькую щель. Тогда необходимость была серьезная, так что мне хватило очень узкой щели, чтобы войти.
Оказавшись внутри, я увидел, что проход освещен масляными лампами, висевшими на таком расстоянии друг от друга, чтобы было видно, куда идти. Ход был узкий, выходов из него не было видно, только небольшие ручки торчали из стены, обозначая место потайных дверей. Я пробовал открыть некоторые из них и оказывался в гостевых комнатах, которые, к счастью, были пусты.
Когда добрался до нашей комнаты, я сразу понял, почему Коннер решил поместить нас именно туда. Внизу стены было небольшое отверстие, которое я по ошибке принимал за мышиную норку. Это был не норка. Коннер выбрал для нас помещение, где при желании мог подслушать наши разговоры.
Коннер явно пользовался этими ходами, а может, это делал кто-то из его помощников. Вот почему масляные лампы горели днем и ночью. Мне придется быть очень осторожным, если я решусь снова войти сюда.
Я бесшумно открыл потайную дверь и снова оказался в нашей комнате. И Тобиас, и Роден спали в своих кроватях. Я внимательно посмотрел на каждого из них, думая о том, смогли бы мы при других жизненных обстоятельствах стать друзьями. И быстро отбросил эту возможность. Пройдет немало времени, прежде чем я решусь назвать кого-либо другом. Для меня это пока было возможно только в теории.
Когда Тобиас рано утром проснулся и увидел, что я крепко сплю в своей кровати, он так и замер с разинутым ртом. Я почувствовал его взгляд, открыл глаза, насладился этим зрелищем, перевернулся на другой бок и снова заснул. Тобиас даже не спросил меня, как я вернулся в комнату. А я не собирался рассказывать.
21
В то утро Эррол вошел в нашу комнату со стопкой одежды, в которой я был, когда Коннер привез меня в Фартенвуд.
— Наконец-то, — сказал я. — Почему так долго?
Эррол поразмыслил и в конце концов решил вместо ответа спросить, где полагающаяся ему награда.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — ответил я небрежно. — Но если будешь в библиотеке, между страницами семейной истории Коннера лежит кое-что. Ты мог бы достать.
Эррол усмехнулся.
— Не обижайтесь, сэр, но вы трое приехали сюда ни с чем. Мне стоило бы спросить, откуда взялись эти деньги.
Я покачал головой.
— На самом деле, Эррол, вовсе не стоило бы. Спасибо, что вернул мою одежду. Теперь выйди и оставь меня одного.
— Я мог бы убрать эту одежду, сэр.
— Да и я мог бы. Закрой за собой дверь.
Когда он ушел, я развернул одежду и осмотрел ее. Она была выстирана, а дырка на рубашке зашита. Вот эта одежда мне подходила. Мне было не по себе от всех этих шелков, в которые наряжал нас Коннер. В новой одежде я не чувствовал себя аристократом, а уж тем более принцем. Я чувствовал себя притворщиком и самозванцем. И это самое верное определение того, кем я был.
Перед тем как сложить штаны, я проверил карманы. У меня едва не полезли глаза на лоб, и я завопил, чтобы Эррол вернулся обратно в комнату.
— У меня было кое-что в кармане, — сказал я. — Где оно?
Эррол покачал головой, но было ясно, что он знает ответ.
— У вас не было там ничего ценного, сэр.
Я подошел к нему ближе, и он побледнел.
— Так ты что, это выбросил?
Эррол проговорил почти шепотом:
— Коннер узнал, что вы хотите вернуть одежду. Он велел осмотреть ее перед тем, как возвращать вам. Если чего-то недостает, сэр, значит, он это взял.
Через минуту я ворвался в столовую Коннера, распахнув дверь так, что она ударилась о стену.
— Где мое золото?
— Где Мотт? — спросил Коннер. — Он должен сопровождать тебя.
— Он не знает, что я ушел. Где оно?
— Не представляю, о чем ты говоришь. Сядь за стол и поешь. — Он указал на место за столом рядом с Роденом и Тобиасом, которые смотрели на меня так, будто я совершил нечто ужасное.
Я не собирался садиться.
— Золото. В кармане одежды, в которой я был, когда сюда приехал. Вы взяли его.
— Так вот ты о чем! — Коннер рассмеялся. — Глупый мальчишка. Тот камень, что ты таскал в кармане, не был золотом.
— Был, и оно мое.
Коннер покачал головой.
— Это поддельное золото, Сейдж. Тебе, наверное, его мошенники на рынке подсунули.
— Это подарок, и оно настоящее. Верните его.
— Нет. — Коннер скрестил руки. — Ты готовишься стать принцем, даже королем. Король не может таскать в кармане поддельное золото. Старайся, учись, и когда взойдешь на трон, у тебя будет при себе настоящее золото.
— Мы все здесь поддельные. Если насчет золота вы правы, для меня нет более подходящей вещи, чтобы таскать ее в кармане. Где оно?
— Теперь этот камень мой, — сказал Коннер. — Я уверен, что найду ему полезное применение, может, в речку брошу. А теперь, прошу тебя, садись. Мы собирались поговорить о королевской родословной.
— Говорите, — сказал я. — У меня есть дела поважнее.
И выскочил из комнаты.
В то утро я не занимался ни чтением, ни историей. Мы с Тобиасом и Роденом направлялись к конюшням, когда увидели быстро приближающихся к нам Мотта и Крегана. Я грыз яблоко, которое стянул из кухни, и по выражению их лиц сразу понял, что доесть мне его не удастся.
