Морган Райс - Рыцарский турнир
Гвен увлечённо слушала, и в неё рождались всё новые и новые вопросы, но она не решалась перебить рассказчицу.
Жасмин вздохнула.
"Стоит ли говорить, что для тех, кто всё же попал в Кольцо, – продолжила она, – тоже поначалу пришлось нелегко. Оно кишело хищными тварями, земля была дикой, горы – неприступными. Почти сразу же возникло разделение на Западную и Восточную провинции, которые позже превратились в Западное и Восточное королевства. На востоке почвы были беднее и суше, а климат – жёстче. Там жили дикие племена, которые, как я понимаю, до конца составляли большую часть населения Восточного королевства.
Только когда твой народ смог защитить Каньон, ситуация изменилась. А это отсылает нас к, пожалуй, самому важному эпизоду всей вашей истории – к созданию Щита. И к Мечу Судьбы. Без Щита Кольцо было бы таким же уязвимым, как и любой другой остров, опасным и враждебным местом, ничем не отличающимся от остального мира. Первые великие колдуны, которые соорудили Щит, обеспечили твоему нарожу основу для выживания и благополучия".
Гвен никогда настолько не погружалась в историю. Она прочла немало учебников, но никогда не слышала ничего подобного. Она задумалась о том, насколько ценными были летописи Перевала и как их не хватало её народу в Кольце.
"Расскажи ещё", – попросила она.
Её неожиданно перебил колокольный перезвон, шедший откуда-то снаружи и приглушённый толстыми стенами зала. Жасмин подняла голову, впервые отвлёкшись от книги. Гвен увидела, как потемнело её лицо, но не могла понять, почему.
"Не выношу этот звук", – сказала девочка. "Они звонят без перебоя".
Гвен недоумевала.
"Зачем? Кто в них звонит? Это разве не церковные колокола?"
Жасмин отрицательно покачала головой.
"Если бы", – ответила она. "Это колокола на башне. Вестники ложной веры, культа, который держит в заложниках моих брата и сестру. Не физически, конечно, но морально и духовно, а это хуже, чем кандалы. Я очень люблю их обоих и всё бы отдала, чтобы их вернуть".
Жасмин резко сменила тему, забыв об истории Меча Судьбы и Щита, и Гвен кое-что о ней поняла: девочка ни на чём не могла долго концентрироваться. Её мозг работал так быстро, что она скакала с одной темы на другую с пугающей ловкостью. Она была гениальной, но рассеянной. Гвен всё еще безумно хотелось дослушать о щите и Мече Судьбы, но она решила оставить это на другой раз. В конце концов, она пришла в первую очередь для того, чтобы выполнить просьбу Короля и узнать больше о башне.
"Расскажи о своих брате и сестре", – нетерпеливо сказала Гвендолин.
"А что тебе сказали мама с папой?" – спросила Жасмин.
"Немного".
Жасмин покачала головой.
"Ещё бы. Они боятся того, о чём ничего не знают, и стыдятся того, что выходит за рамки их понимания. Как и большинство людей. Очень провинциально, ты не находишь?"
Гвен не совсем понимала, к чему она клонит.
"Моему брату, – продолжила Жасмин, – промыли мозги. Он всегда был очень страстным и легко увлекался, но, увы, выбрал неподходящую идею. Моя сестра… с ней всё сложнее. Она такой родилась. Нам она всегда была немного чужой. Зато там она нашла своих".
Гвен пыталась сообразить.
"Она страдает кататоническим ступором", – пояснила Жасмин, видя озадаченное выражение Гвен. "Смотрит в окно и не говорит ни слова. С самого рождения. У нашего благородного народа Перевала – со всем его пристрастием к совершенству, к рыцарству, воинской славе и прочей чуши – таких, как она, принято стыдиться. Отвратительно. На мой взгляд, это самый большой недостаток моих родителей. Каждый, кто не совершенен, считается угрозой нашего обществу. Но я люблю свою сестру. Всегда любила. И находила способы с ней общаться. У неё есть свой язык, просто нужно быть открытым и слушать".
Картина в голове у Гвен начала проясняться, и она искренне сочувствовала этой семье.
"Твой отец попросил меня навестить их", – сказала Гвен. "И попытаться их оттуда забрать".
"Безнадёжная затея", – вздохнула Жасмин. "Тебе не проникнуть в закоулки их сознания".
"А ещё он думает, что в Башне скрыта какая-то подсказка. Там прячут какое-то древнее знание, какой-то тайный эпизод истории".
Жасмин вздохнула ещё тяжелее, и впервые надолго умолкла, глядя куда-то вдаль, будто в чём-то сомневаясь.
"Этому слуху не одна сотня лет", – нарушила она тишину. "Многие думают, что Искатели Света прячут утраченные книги. Я этих книг никогда не видела, равно как и каких-либо доказательств их существования. Я постоянно умоляю брата и сестру дать их мне – если они действительно существуют, я всем бы пожертвовала, лишь бы их прочесть. Но они настаивают на том, что никаких книг нет. По крайней мере, они о них не знают. Но даже если эти книги правда спрятаны где-то в недрах башни, никто ведь не может поручиться, что в них записан рецепт спасения нашего народа, который все так старательно ищут".
Она выглядела расстроенной.
"Это очередная глупая мечта моего отца", – продолжила она. "Может, он просто стареет? И поэтому так хочет собрать вместе всех детей?"
Гвен отвела взгляд, разочарованная ходом беседы, и попыталась во всём разобраться. Жасмин была неистощимым источником знаний, и Гвен осознавала, что пройдут месяцы, прежде чем она начнёт понимать всё, что та говорит. Она впервые пережила интеллектуальное унижение, и это был неприятный опыт.
Жасмин, должно быть, почувствовала её настроение, потому что взглянула на свою гостью с сочувствием и положила ладонь ей на запястье.
"Хватит о Башне", – сказала она. "Пойдёшь туда и сама всё увидишь. В твоих глазах я вижу, что тебя по-настоящему волнует совсем другое. Торгрин и Гувейн, так?
Гвен посмотрела на неё с надеждой, гадая, что ей может быть известно.
"Разве Аргон ничего тебе не сказал?" – спросила Жасмин.
Она снова поставила Гвен в тупик.
"Аргон?" – переспросила та. "Что он мог сказать? Он болен. Он не отвечает".
Жасмин покачала головой.
"Уже нет", – возразила она. "Наши целители хорошо знают своё дело. Он пошёл на поправку и уже сейчас в сознании".
Перед Гвен снова блеснул луч надежды.
"Откуда ты знаешь?" – спросила она изумлённо.
Жасмин улыбнулась.
"Все придворные новости мне приносит мой ворон. Я известна своей любознательностью".
Гвен искренне ею восхищалась.
"Так что рассказал тебе Аргон?" – спросила Гвен.
"Старики…", – протянула Жасмин. "У них много всяких секретов с самого начала времён. И много знаний, которыми они не спешат делиться".
Она пристально взглянула на свою гостью.
"Поговори с Аргоном", – сказала она. "Спроси его о Торгрине. И о Гувейне. Спроси о том, что он скрывает. Не сомневаюсь, что даже для тебя это станет сюрпризом".
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Кендрик стиснул зубы и зажмурился, когда когти древесного прилипалы на бешеной скорости просвистели у его лица. Существо так быстро спрыгнуло с искорёженного дерева и бросилось в атаку, что у Кендрика не было ни малейшего шанса защититься. Когти монстра были такой же длины, что и его тело, острые, как бритвы, а сам он напоминал огромного мохнатого ленивца с жёлтыми глазами-бусинами и мощными клыки. Он жаждал крови, и ясно было, что под этим деревом он погубил уже не одного беспечного путника.
Кендрик знал, что через секунду ему отрежут голову и приготовился к развязке. Напоследок он успел подумать, какая никчемная ему досталась смерть – в глуши, посреди пустыни, вдали от Гвендолин и всех любимых.
Однако, лязг металла над самым ухом заставил его открыть глаза и увидеть рядом с собой Брандта, остановившего смертоносные когти своим мечом. В тот же момент Атме сделал выпад вперёд воткнул свой клинок чудовище в сердце.
Оно испустило душераздирающий вопль, закашлялось, забрызгав Кендрика жёлтой слизью, и замертво свалилось в песок.
Внезапно, всё вокруг наполнилось жуткими криками этих существ. Они вопили хором, как стая обезьян, и, выпустив длинные когти, прыгали с дерева в толпу воинов.
Кендрик, благодарный Брандту и Атме за свою спасённую жизнь, сорвался с места и начал действовать, намереваясь отплатить им за услугу. Когда он заметил, как одно из чудовищ нацелилось Брандту в спину, он тут же оттолкнул товарища с дороги и проткнул зверю брюхо. Тот издох раньше, чем успел коснуться Брандта.
Боковым зрением Кендрик увидел, как ещё один прилипала выбрал жертвой Атме, и, достав свой второй короткий меч, сразил монстра прямо налету, отхватив ему голову и не дав дотянуться клыками до шеи друга.
Рядом раздался стон, и Кендрик, обернувшись, увидел, что чудовище повисло на плече одного из рыцарей Серебра и впилось в него своими клыками. Кендрик поспешил на помощь и рукоятью меча ударил зверя в морду, заставляя ослабить хватку, а затем, размахнувшись, разрубил другого, чьи когти уже были в дюйме от лица воина.
Его люди вокруг взяли с него пример и вступили в бой. Они расправлялись с прилипалами по одному, стоило тем покинуть ветки. Бездыханные туши монстров валились наземь, но воины получали немало укусов и царапин. Твари были слишком проворными, и за каждого убитого прилипалу кому-то из соратников Кендрика доставалась ужасная рана. Те, кому повезло быть в полной броне, использовали это как преимущество, загораживаясь от ударов накулачниками и щитами.
