Джо Аберкромби - Полмира
И он пожал плечами, в голосе не слышалось ни страха, ни пренебрежения.
– Я просто спросил, как у тебя получилось, вот и все.
– Оставь ее в покое!
Невысокая стройная женщина подошла и резво наподдала парнишке по уху.
– Я что сказала? Иди, чем-нибудь полезным займись!
На шейном шнурке у нее болтались бронзовые гирьки. Они позванивали, пока она пихала мальчишку в сторону «Южного ветра». Раз гирьки – значит, купчиха. Или лавкой владеет. И не обвешивает покупателей.
– Меня зовут Сафрит, – сказала она, уставив руки в боки. – Парень, который тебя вопросами донимал, – мой сын Колл. Он еще не понял, что чем больше учишься, там больше знаешь, что ничего не знаешь. Он не хотел тебя обидеть.
– Я тоже, – отозвалась Колючка. – Но вокруг меня вечно неприятности случаются, не знаю, почему.
Сафрит широко улыбнулась:
– Бывает. Я буду готовить и присматривать за провизией и грузом. Груз не трогать, хорошо?
– А я думала, наша цель – разжиться друзьями… Выходит, у нас и товар на борту есть?
– Меха, древесная смола, моржовый клык и… кое-что еще.
И Сафрит кинула мрачный взгляд на обитый железом сундук, прикованный к мачте.
– Мы отправляемся в путь ради Отче Мира, но… королева Лайтлин оплатила экспедицию.
– Ага! Уж эта женщина, завидев прибыль, мимо не пройдет!
– С чего бы мне проходить мимо?
Колючка резко развернулась и оказалась лицом к лицу с королевой. Их разделяло не более шага. Некоторые люди смотрятся импозантнее издалека, а вот Лайтлин – нет. Она сияла, подобно Матери Солнцу, и взгляд ее был суров, как у Матери Войны, на груди сверкал огромный ключ от сокровищницы, а за спиной теснились и очень неодобрительно поглядывали ее рабы, охранники и слуги.
– Б-боги мои… В смысле, прощения просим. Моя королева…
И Колючка неловко припала на одно колено, щеки ее вспыхнули, она потеряла равновесие и чуть не вцепилась в шелковые юбки Лайтлин, пытаясь не рухнуть наземь.
– Извините, у меня на колени вставать не очень получается…
– А ты потренируйся.
Королева совершенно не походила на Колючкину матушку, хотя возраста они были одинакового: Лайтлин – твердая, испускающая сияние, подобно огненному бриллианту, в речах прямая, как удар кулаком в челюсть. А матушка – мягкая и осмотрительная.
– Для меня большая честь – плыть на корабле, находящемся под вашим покровительством, – выпалила Колючка. – Клянусь, я верой и правдой послужу вашему сыну… то есть отцу Ярви, – ведь он больше не считался ее сыном. – Я сослужу вашему служителю добрую службу…
– Ты – та самая девица, что поклялась дать хорошую трепку этому парню – ровно перед тем, как он хорошенько отделал тебя? – И Золотая королева насмешливо заломила бровь. – Дурак хвастается тем, что собирается сделать. Герой – делает, что должен, без лишних слов.
Она щелчком пальцев подозвала одного из слуг и что-то тихо проговорила. И пошла прочь, не оглядываясь по сторонам.
Колючка так и осталась бы стоять на коленках, но Сафрит вздернула ее на ноги, подхватив под локоть.
– А ты ей нравишься!
– Как же она разговаривает с теми, кто ей не нравится?
– Молись, чтобы никогда не узнать этого.
И тут Сафрит схватилась за голову, ибо увидела, как сыночек быстро и ловко, как обезьянка, взобрался по мачте, уселся на рее на самой верхотуре и стал проверять крепость узлов на свернутом парусе.
– Черт тебя раздери, Колл, немедленно слезь оттуда!
– А ты сама сказала мне: иди и займись чем-нибудь полезным!
И мальчишечка отпустил рей обеими руками, чтобы экстравагантно пожать плечами и развести ладошки в стороны.
– И какая от тебя будет польза, ежели ты сверзишься вниз, дурачина?
– Я безмерно рад видеть тебя.
Колючка снова обернулась. Это был отец Ярви. Странная лысая старуха стояла рядом с ним.
– Я же поклялась, нет? – процедила она в ответ.
– Сослужить мне любую службу, насколько я помню.
Чернокожая старуха тихонько хихикнула:
– Надо же, какая расплывчатая формулировка…
– А то, – усмехнулся Ярви. – Рад видеть, что ты начала знакомиться с ребятами из команды!
Колючка огляделась по сторонам и недовольно скривилась: матушка с Ральфом вели оживленную беседу и не собирались прерывать ее.
– А как же. Успела переговорить с парой благородных мужей.
– Благородство переоценивают. Вы со Скифр уже познакомились?
– Ты Скифр?! – Колючка вытаращилась на чернокожую так, словно впервые увидела ее. – Та самая воровка? Похитительница эльфийских реликвий? Убийца? Это за тобой охотится праматерь Вексен?
Скифр понюхала пальцы, все еще испачканные пометом, и нахмурилась, словно никак не могла взять в толк, как он мог оказаться у нее на руках.
– Воровка? Ничего подобного. Эти реликвии просто валялись в Строкоме. Вот пусть мне эльфы иск и предъявляют. Что до убийцы… знаешь, в чем разница между убийцей и героем? В том, насколько высокородны были ими убитые. Что же до охоты на меня, то благодаря общительному нраву я сделалась весьма популярна! Отец Ярви нанял меня… словом, для нескольких дел, и среди них – хотя я понятия не имею, зачем ему это сдалось… – и тут она прижала длинный палец к груди Колючки, – … научить тебя драться.
– Я умею драться, – прорычала Колючка, пытаясь расправить плечи.
Ей казалось, что она выглядит очень воинственно. Скифр запрокинула бритую голову и расхохоталась.
– Это как вы в том сарае друг против друга топтались? Нет уж, спасибо, речь не об этом. Отец Ярви платит мне за то, чтобы ты стала смертельно опасной.
Рука Скифр метнулась с ошеломительной скоростью, и Колючка получила затрещину – да такую, что улетела и треснулась спиной о бочку.
– За что? – спросила она, потирая горящую щеку.
– Твой первый урок. Будь всегда наготове. Если я могу ударить тебя, ты заслуживаешь того, чтобы тебя ударили.
– Я так понимаю, что к тебе это тоже относится.
– А как же, – широко улыбнулась Скифр.
Колючка бросилась на нее, но поймала лишь воздух. Она споткнулась, рука вдруг вывернулась за спину, а склизкие доски причала врезались в лицо. Боевой клич превратился в удивленный писк, а потом, когда ей зверски перекрутили мизинец, в долгий стон боли.
– Ты до сих пор считаешь, что мне нечему тебя научить?
– Нет! нет! – заскулила Колючка, беспомощно извиваясь – пронзительная боль скрутила каждый сустав вывернутой руки. – Я очень хочу учиться!
– Что ты выучила на первом уроке?
– Если тебя бьют, значит, заслужил!
Палец отпустили.
– Боль – лучший учитель, скоро сама увидишь.
Колючке удалось встать на колени. Она затрясла рукой, которая еще дергала болью, подняла взгляд – и увидела, что над ней стоит старый знакомец Бранд, с мешком за плечами и широкой улыбкой на лице.
Скифр тоже осклабилась:
– Что, смешно тебе?
– Немножко, – признался Бранд.
Скифр залепила затрещину и ему. Бранд пошатнулся и налетел спиной на столб, уронил мешок себе на ногу и глупо заморгал.
– Ты что, и меня драться учишь?
– Нет. Но ты тоже должен быть всегда готов к бою, понял?
– Колючка?..
Матушка протянула руку, помогая ей подняться.
– Что случилось?
Колючка демонстративно отказалась на нее опереться.
– А ты бы знала, если бы была рядом со мной, а не кормчего охмуряла.
– Боги мои, Хильд, у тебя сердце есть или нет?
– Отец называл меня Колючка, черт подери!
– Ах, отец, конечно, ему-то ты все простишь!
– Может, потому, что он уже умер?
Глаза матушки налились слезами – ну все как всегда.
– Иногда мне кажется, ты была бы счастлива, если бы я последовала за ним…
– Иногда мне кажется, что да, так и есть!
И Колючка взвалила на плечо рундук. Отцовский меч забрякал внутри, и она потопала на корабль.
– А мне нравится ее строптивый нрав, – услышала она за спиной голос Скифр. – Ничего, скоро мы направим эту злость в нужное русло.
Один за другим все взбирались на борт и ставили на место рундуки. К неудовольствию Колючки, Бранду досталось соседнее заднее весло: поскольку корабль сужался к корме, они сидели чуть ли не на коленях друг у друга.
– Не лезь мне под руку! – прорычала она.
Настроение было отвратное, что уж говорить.
Бранд устало покачал головой.
– Может, мне просто в море броситься, а?
– Отличная идея, валяй.
– Б-боги… – пробормотал Ральф со своего кормового мостика. – Я что, весь путь вверх по Священной буду слушать, как вы перекрикиваетесь, как мартовские коты?
– Очень похоже на то, – ответил за них отец Ярви.
Служитель покосился на небо. Над головой плотным ковром лежали тучи, Матерь Солнце угадывалась за ними бледным пятном.
– Плохая погода для того, чтобы проложить курс…
– Погода хреновая… – застонал Доздувой со своей скамьи где-то в середине корабля. – Хреновей не бывает…
Ральф надул щетинистые щеки и с шумом выпустил воздух:
– Эх, была бы щас рядом Сумаэль…
