Кассандра Клэр - Город небесного огня. Часть II
– Только и всего? Вы оба в порядке? – недоверчиво спросила Изабель. – Мне показалось… Вообще-то я подумала, что это Себастьян. Что он явился в эту пустыню, что ты пытался его сжечь и… поджег себя.
– Это твои фантазии, Иззи. – Джейс нежно коснулся лица девушки. – Теперь огонь под контролем. Я знаю, как надо и как не надо им пользоваться. Как управлять им.
– Управлять? Как? – изумился Алек.
Взгляд Джейса упал на Клэри, глаза его потемнели, будто на них опустилась шторка.
– Я не буду объяснять. Просто поверьте мне.
– Просто поверить тебе? – усмехнулся Саймон.
– А что тебя смущает? – спросил Джейс.
– Я… – Саймон взглянул на Изабель, которая, кажется, готова была убить его. – Да нет, ничего. Все нормально, Джейс.
– А по мне, было бы неплохо, если бы ты ввел нас в курс дела раньше, чем вспыхнет следующий пожар. Ну, чуть-чуть раньше, – сказала девушка. – Мне бы хотелось подготовиться.
Ее глаза встретились с глазами Джейса, и тот рассмеялся.
* * *Консулу.
Дивный народец – не ваш союзник. Они ненавидят нефилимов. Они были заодно с Себастьяном Моргенштерном и вместе с ним нападали на Институты. Не верьте рыцарю Мелиорну и другим советникам Королевы фей. Королева – ваш враг. Не надо отвечать на это послание. Гуин убьет меня, если догадается, что я вам написал.
Марк БлэкторнДжия Пенхоллоу взглянула поверх очков на Эмму и Джулиана; переминаясь с ноги на ногу, ребята стояли перед ней в домашней библиотеке. За спиной Джии было большое окно, сквозь которое открывался роскошный вид на Аликанте.
Джия снова перечитала письмо, которое они ей принесли. Кто-то с почти дьявольской хитростью и с не меньшей ловкостью вложил его в желудь.
– Ваш брат еще что-нибудь написал? Может быть, лично вам?
– Нет. – В голосе Джулиана прозвучала обида, и Джия поверила ему.
– Боюсь, члены Совета решат, что это подделка…
– Это почерк Марка, – заверил Джулиан. – И то, как он подписал… – Он указал на знак в конце страницы: отчетливый отпечаток терна, сделанный как будто красно-коричневыми чернилами. – Для этого он опустил фамильное кольцо в кровь, – пояснил мальчик. – Он однажды показал мне, как это делается. Фамильным кольцом Блэкторнов не может владеть никто из посторонних, и никто не знает, как поставить такую печать.
Джия перевела взгляд на печальное личико Эммы.
– С вами все в порядке? – спросила она, смягчив тон. – И да, самое главное. Вы знаете, кто такой Гуин?
– Да, – ответил Джулиан. – Гуин командует Дикой охотой. Дикие охотники – это воины Королевы фей. Еще их называют Призрачными всадниками, Всадниками Гавриила… У них много имен. Говорят, в году бывает одна ночь, когда к ним может присоединиться любой из смертных, присоединиться по собственному желанию, но тот, кто становится Диким охотником, уже не возвращается.
– Добавлю, что Гуин ап Нудд – владыка Потустороннего мира, Собиратель мертвых, – кивнула Джия. – Формально он принадлежит к фейрам, но на самом деле он никому не подчиняется. Он не подписывал Соглашение, и, следовательно, Дикие охотники не признают наш Закон. Они вообще никаких законов не признают, понимаете? И если Гуин забрал твоего брата, то…
– Вы хотите сказать, что тогда его вернуть невозможно? – прошептала Эмма и увидела, как глаза Джулиана погасли. Ей захотелось отколошматить Консула пачкой аккуратно надписанных папок, лежавших на столе.
На глаза девочке попалась папка, надпись на которой светилась, как неоновая вывеска: КАРСТЕЙРЗЫ, ПОГИБЛИ. В этой папке были сведения о ее семье, о родителях, и она, чтобы не разрыдаться, больно прикусила себе губу.
– Не знаю… – вздохнула Джия. – Сейчас мы многого не знаем. – Ее голос почти срывался. – Потерять союзников в лице Дивного народца – это, конечно, жестокий удар. Из всех обитателей Нижнего мира они самые хитрые и самые опасные в качестве врагов… Подождите минуту, – сказала она и вышла из комнаты.
Несколько минут царила тишина, а потом Эмма услышала звук шагов и голос Патрика. Она улавливала отдельные слова… «судебный процесс», «смертельный» и «измена».
Джулиан, стоявший рядом с ней, напрягся; она тихонько положила руку ему на спину и написала пальцем между лопаток: Т-Ы-В-П-О-Р-Я-Д-К-Е?
Он качнул головой.
Эмма взглянула на папки, потом на дверь, потом на притихшего Джулиана и наконец решилась. Подбежала к столу и взяла ту, на которой была фамилия ее семьи. Вернувшись к Джулиану, она дернула край его рубашки и засунула папку под ремень джинсов. Едва она успела убедиться в том, что папка не выпирает, как дверь отворилась и появилась Джия.
– Не могли бы вы дать показания Совету? – Она посмотрела на Эмму, которая догадывалась, что покраснела, а затем перевела взгляд на Джулиана – тот стоял с невозмутимым видом.
– Никакого Меча смерти, – сказала Джия. – Просто расскажете, что вам известно.
– Мы дадим показания, если вы пообещаете, что сделаете все, чтобы вернуть Марка, – ответил Джулиан, и его глаза потемнели.
Джия кивнула:
– Обещаю, что Сумеречные охотники не покинут Марка Блэкторна, пока он жив.
Джулиан немного расслабил плечи:
– Тогда о’кей.
На фоне мрачного, затянутого облаками неба внезапно вырос лепесток пламени, и вскоре пламя лизало небо, прогоняя тьму. Люк, стоявший у окна, отпрянул от неожиданности.
– Что это? – спросил Рафаэль, поворачиваясь к Магнусу. Магнус, казалось, спал; он выглядел больным или, по крайней мере, очень усталым.
– Понятия не имею, – ответил Люк; он так и не смог побороть в себе недоверие к вампиру. Рафаэль представлялся ему кем-то вроде Локи, скандинавского божества, творящего то добро, то зло, в зависимости от своих интересов. Бога хитрости и обмана, короче говоря, хотя в Рафаэле, конечно, не было ничего божественного.
Рафаэль прошептал что-то по-испански и зашагал по камере. В его темных глазах отражалось красно-золотое пламя, и, надо думать, вид пламени причинял ему боль.
– Работа Себастьяна, как думаешь? – спросил его Люк.
– Нет. – Рафаэль смотрел отрешенно, и Люк подумал, что этот молодой вампир на самом деле старше его родителей. – В этом огне есть что-то особое. Священное? Не знаю… То, что делает Себастьян, – это от демона. Но мне кажется, этот огонь напоминает явление Господа странствующим в пустыне. «Господь же шел пред ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем и ночью»[2].
Люк удивленно поднял брови.
Рафаэль пожал плечами:
– Меня воспитывали в католическом благочестии. – Он склонил голову. – Что бы это ни было, думаю, нашему другу Себастьяну это не очень-то понравилось бы.
– Может быть, ты еще что-нибудь видишь? – спросил Люк; он знал, что зрение вампиров обладает большей остротой, чем прозорливость оборотней.
– Пламя режет глаза, но… кажется, развалины… Город? – Рафаэль в отчаянии помотал головой.
– Ого, кажется, огонь затухает, – вскрикнул Люк.
С пола донесся тихий шепот, и Люк посмотрел на Магнуса. Колдун повернулся на бок и сложил руки на животе, словно он у него болел.
– Говоря о затухании… – Магнус замолк и застонал.
Рафаэль прекратил свой бег по камере и сел рядом с Магнусом.
– Ты должен сказать нам, колдун, можем ли мы что-то сделать для тебя. Я еще не видел тебя таким больным.
– Рафаэль… – Магнус провел рукой по своим мокрым от пота черным волосам; цепь загремела. – Это мой отец… Это его царство… Ну, одно из его владений.
– Твой отец?
– Он – демон, – вздохнул Магунс. – Не велика неожиданность, да? Но не ждите иных сведений, я больше ничего не скажу.
– Прекрасно, но почему пребывание, хм, в отчем доме оборачивается для тебя болезнью?
– Отец… он хочет, чтобы я позвал его. – Магнус приподнялся на локтях. – Я не могу творить магию в этом царстве, поэтому и защититься не могу. А отец… он может навлечь на меня болезнь или исцелить. Он выбрал болезнь, потому что думает, что, коль скоро я оказался в отчаянном положении, я позову его на помощь.
– И ты позовешь? – спросил Люк.
Магнус покачал головой и вздрогнул:
– Нет. Не стоит. Но хочу, чтобы вы знали: с моим отцом всегда так.
Люк напрягся. Они с Магнусом не были близки, но колдун ему всегда нравился, он уважал его. Уважал Магнуса, уважал Катарину Лосс, Рагнора Фелла и прочих магов, помогавших Сумеречным охотникам в трудную минуту. Нотки отчаяния в голосе Магнуса, выражение его глаз ему не нравились.
– Не хочешь? А если речь идет о твоей жизни? – сказал он.
Магнус устало посмотрел на Люка и промолчал.
– Я… – снова начал Люк, но Рафаэль предупреждающе помотал головой. Он сидел рядом с Магнусом, обхватив руками колени. На его висках и горле проступили темные вены – признак того, что он давно не ел.
