Робин Маккинли - Меч королевы
Нет. На этот раз обошлось: келар с ним. «Он сам втравил меня в эту затею, – подумал Корлат. – Так пусть, по крайней мере, поможет мне из нее выбраться». Он почти сразу понял, где она. Единственный неприятный момент был, когда проклятые часы в прихожей зазвонили, будто призывая мертвых, и словно холодными бледными руками потянулись за ним вверх по лестнице.
Она кротко спала, свернувшись калачиком, на мягкой полке, встроенной в полукруглое окно. На мгновение жалость пронзила его, и Корлат заколебался. «Что мне толку от жалости? – подумал он почти сердито. – Я здесь не по собственной воле». Но он излишне бережно завернул ее в плащ, выдохнув несколько слов над ее головой, чтобы она точно не проснулась.
* * *Харри с трудом очнулась от самого странного в жизни сна к смутной и туманной реальности, полной толчков и скачков. Заболела, что ли? Она не могла понять, что с ней происходит, только сознавала, что ей очень неудобно. А ведь она всегда легко просыпалась…
Девушка с трудом разлепила веки и увидела вроде бы рассвет за вроде бы горами, хотя до них же далеко… Затем она сообразила, что она на лошади, сидит боком у самой конской холки, и ноги ее болтаются с одной стороны седла, постукивая коня при каждом шаге. Харри мысленно посочувствовала коню. В сидячем положении ее поддерживал мужчина, прижимая ее собственные руки к бокам, а голова ее подскакивала у него на плече.
Но ведь она прекрасно умеет ездить на лошади сама! Это была единственная ясная мысль, да и то не очень. Обидно же! Почему с ней обращаются как с тюком или с ребенком?! Харри завозилась. Она подняла голову, резко вздохнула и стряхнула с лица низко надвинутый капюшон. Затем попыталась изменить положение в седле.
Всадник резко натянул поводья. Черт, а ведь поводьев-то нет! Мужчина обхватил ее чуть крепче, и затем рядом возникли двое других верховых, спешились и тут же подошли к ней. Они были одеты как горцы, с низко опущенными на лицо капюшонами, и совершенно внезапно, еще не понимая, что с ней случилось, Харри испугалась. Державший ее всадник передал ее стоявшим внизу людям. Она заметила, что конское плечо, по которому елозили ее ноги, ярко-рыжее, а грива длинная и черная. Но когда двое подхватили ее под руки и ее ноги коснулись земли, она снова сомлела.
Второй раз Харри проснулась в сумерках, только теперь красноватый свет шел с противоположной стороны. Она чувствовала себя гораздо лучше. Хотя окружение было столь необычным, что она ни в чем не могла быть уверена. Девушка села – отлично, она может сидеть. До этого она лежала на одеяле, завернутая в чужой темный плащ с капюшоном. Под плащом на ней по-прежнему были халат и ночная сорочка. Пару головокружительных минут она пыталась припомнить, как оказалась босиком. Потеряла тапочки или просто не надевала… прошлой ночью? Или когда? Поймав себя на этой мысли, Харри огляделась.
Ее разместили в небольшом углублении. С одной стороны его прикрывала заросшая кустарником дюна. Над головой натянули тент, состоявший из крыши и всего одной стенки. Во все прочие стороны открывался вид на дюну, закат и троих мужчин. Они сидели на корточках у крохотного бездымного костерка, разведенного у противоположного края той же дюны. На границе светового пятна угадывались черные горы, растворяющиеся в сумерках, и три коня. Три кучки, видимо седла, лежали возле них, но кони – серый, гнедой и огненно-рыжий – стояли без привязи.
Едва она взглянула на них, один из мужчин поднялся от огня и направился к ней. Остальные двое остались сидеть, глядя в алое сердце огня. Третий опустился на колени рядом с пленницей и протянул ей дымящуюся чашку. Харри приняла ее не раздумывая, поскольку в жесте мужчины читался приказ, и заглянула внутрь. Загадочное содержимое имело коричневый цвет и вкусно пахло. Желудок тут же проснулся и принялся сетовать на свою горькую участь.
Харри взглянула на чашку, потом на мужчину. Капюшон плаща скрывал его лицо. Спустя минуту похититель указал на чашку и сказал:
– Выпей это.
Она облизнула губы, опасаясь, как бы голос не выдал ее волнения.
– Мне бы не хотелось снова заснуть. – Получилось вполне прилично.
Последовала новая пауза, но причина заминки осталась непонятной. То ли мужчина не понял, то ли тщательно выбирал ответ. Наконец он произнес с сильным и странным акцентом, хотя островные слова были легко узнаваемы:
– От этого ты не заснешь.
Харри слишком хотелось пить. Она не стала задумываться, верить или не верить незнакомцу, и выпила все. Вкус оказался таким же приятным, как и запах, и это, на ее взгляд, выгодно отличало напиток от кофе. И тут девушка поняла, что ужасно проголодалась.
– Есть еда, если хочешь.
Она кивнула, и перед ней тут же появилась тарелка еды и новая порция горячего коричневого напитка. Мужчина опять уселся, словно намереваясь проследить за каждой ложкой. Харри взглянула на него или, скорее, на тень под капюшоном, затем решила сосредоточиться пока на тарелке. Там, рядом с дымящейся горкой некоего подобия рагу, лежала странной формы ложка. Черенок был сильно изогнутый, а черпало почти плоское. Она взяла ее.
– Осторожно. От такого сна, как у тебя, некоторых тошнит.
«Стало быть, меня подпоили», – подумала Харри со странным облегчением. Теперь у нее появилась уважительная причина ничего не помнить о том, как она здесь оказалась. Она ела предложенную пищу и чувствовала себя все лучше, хотя мясо было незнакомое. Ей становилось легче, но одновременно с новой силой в голове вспыхивали вопросы: где она, и как тут оказалась, и – главное – что дальше. Девушка заколебалась, глядя на полупустую тарелку. В центре тускло-серой керамики красовался черный знак. «Интересно, что он означает? – подумала Харри. – Здоровье и долголетие? Чары, чтобы посуда не билась и не терялась? Или символическую „Смерть Чужакам“?»
– Хорошо? – спросил мужчина рядом.
– Мне бы… э-э… было спокойнее, если бы я могла видеть ваше лицо, – сказала она, мучительно ища верный тон среди понятной робости, ужасной трусости и вежливости по отношению к захватчику.
Он откинул капюшон и повернул голову так, чтобы лицо его было ясно видно в отсветах угасающего у него за спиной костра.
– Боже мой, – невольно вырвалось у нее.
Это был Корлат.
– Значит, ты узнала меня?
«Да, ваше величество», – подумала она, но язык у нее прилип к зубам.
По ее испуганному кивку он все понял.
– Хорошо, – сказал он и встал.
Она смотрела на него потрясенно. Ему хотелось как-то подбодрить ее, но он и собственным людям не мог объяснить, зачем похитил ее, а уж ей-то и подавно. Он смотрел, как она собирает все свое достоинство и пытается скрыть за ним потрясение. Девушка больше ничего не говорила, и он забрал ее тарелку и чашку и отнес обратно к огню, где Иннат отскреб их песком и убрал.
Погруженная в собственные мысли, Харри не догадывалась о сочувствии похитителя. Она видела, как фигура в плаще присоединилась к своим у огня. Никто из них не смотрел в ее сторону. Один затоптал костер и упаковал посуду в сумку. Второй седлал коней. Корлат стоял и смотрел на горы, сложив руки на груди, плащ его колыхался на вечернем ветерке. Свет почти угас, и скоро его неподвижная фигура станет неразличима на фоне черных пиков.
Девушка поднялась, несколько неуклюже. Ноги слушались неохотно, и голова кружилась, оказавшись так далеко от земли. Удалось сделать несколько шагов. Песок под ногами был теплый, но не горячий. Двое мужчин, по-прежнему не глядя на нее, скользнули мимо, сняли тент, скатали его и убрали быстро, словно по волшебству. Когда последнюю суму приторочили к седлу, Корлат обернулся, хотя не прозвучало ни слова. Огненно-рыжий конь следовал за ним.
– Это Исфахель, – торжественно сообщил он. – По-вашему, наверное… Огненное Сердце.
Харри взглянула снизу вверх на громадного зверя, не уверенная, какого ответа от нее ждут. Она чувствовала, что погладить гордого скакуна было бы наглостью. Отчаявшись, она протянула ему раскрытую ладонь и почувствовала себя глупо польщенной, когда конь изогнул шею и склонил голову, пощекотав ей дыханием ладонь. Он снова вскинулся и наставил уши на Корлата. Девушка чувствовала, что только что подверглась некоему ритуальному испытанию, и гадала, прошла его или нет.
Другие двое мужчин подошли к ним, за ними мягко ступали кони. «Меня опять перебросят через седло, как мешок с зерном? – подумала Харри. – Интересно, труднее ли перекидывать, когда упомянутый мешок стоит и смотрит на тебя?»
Она отвернулась. Мужчины напряженно всматривались в песок вокруг своих сапог. Всю поклажу приторочили к седлам, и выемка за пригорком, где они стояли, выглядела такой же голой и непотревоженной, как если бы здесь никогда не укрывался лагерь. Харри снова повернулась к Корлату.
– Я умею ездить верхом… немного, – робко произнесла она, хотя дома считалась великолепной всадницей. – Вы позволите мне сесть лицом вперед?
