Гарт Никс - Сабриэль
Там, где вышел неупокоенный дух, оказалось полным-полно недавно покинутых тел, так что он вселился в одно из них и сбежал. Вскорости тварь отыскала пещеры, где и поселилась. Она даже решила взять себе имя: Тральк. Простенькое такое, несложно выговорить даже полуразложившимся ртом. Имя явно мужское. Тральк не помнил, какого пола он был изначально, много веков назад, но захваченное тело оказалось мужским.
Это имя наводило страх на несколько мелких поселений, что еще сохранились в этой части Пограничья: Тральк нападал на них и подпитывался человеческими жизнями, чтобы оставаться по эту сторону Смерти.
На Рассеченной Вершине вновь вспыхнула магия Хартии, и Тральк почувствовал: заклинание мощное и чистое, но сотворено оно не слишком умело. Мощь магии испугала тварь, однако неопытность мага внушала надежду, а сильная магия означает сильную жизнь. Тральк так нуждался в этой жизни – чтобы укрепить присвоенное тело, чтобы восполнить дух, утекающий обратно в Смерть. Жадность возобладала над страхом. Мертвая тварь вышла из пещеры и принялась карабкаться на холм, не сводя безвеких гниющих глаз с дальнего хребта.
Наконец Сабриэль увидела проводника: сперва как столп бледного света, скользящий над бурлящей водой в ее сторону, а затем, когда он замер в нескольких ярдах от нее, как размытую сияющую человеческую фигуру, приветственно простирающую к ней руки.
– Сабриэль.
Голос звучал нечетко и словно бы доносился из дальней дали, а не с того места, где замерла сияющая фигура, но Сабриэль улыбнулась в ответ на теплое приветствие. Абхорсен так и не объяснил ей, кто или что такое эта светозарная фигура, но девушке казалось, она знает и так. Прежде она призывала этого советчика только раз – когда у нее впервые начались месячные.
В Уиверли-колледже половое воспитание сводилось к минимуму – к нулю, если тебе еще не исполнилось пятнадцати. Старшие девочки много чего рассказывали о регулах – по большей части разные страшилки. Подруги Сабриэль еще не достигли зрелости – она стала первой, – так что в страхе и отчаянии девочка вошла в Смерть. Отец уверял, что дух, явившийся на призыв бумажного кораблика, ответит на любые вопросы и защитит ее, так все и вышло. Сияющая советчица объяснила ей все, что требовалось, и успела ответить на многие другие вопросы, прежде чем Сабриэль пришлось-таки вернуться к Жизни.
– Здравствуй, мама, – промолвила Сабриэль, убирая в ножны меч и аккуратно придерживая пальцами язычок Саранета.
Светозарная фигура ожидаемо промолчала. Помимо одного-единственного слова в знак приветствия, гостья могла только отвечать на вопросы. Сабриэль не знала даже, правда ли на призыв приходит дух матери, мало похожий на других духов (пожалуй, все же нет), или же это порождение охранительной магии, оставленной матерью после смерти.
– У меня мало времени, – продолжала Сабриэль. – Мне бы так хотелось спросить про… Ох, наверное, про все на свете… но прямо сейчас мне нужно узнать, как добраться до отцовского дома от Рассеченной Вершины… Я имею в виду холм Бархедрин.
Посланница кивнула и заговорила. Сабриэль слушала – и в голове у нее сами собою возникали образы того, о чем рассказывала женщина: образы яркие, точно воспоминания о собственном путешествии.
– Ступай к северной стороне холма. Спускайся по отрогу, который ведет оттуда вниз до самой долины. Посмотришь на небо – облаков не будет. Отыщешь ярко-красную звезду Уаллус – у самого горизонта, на три пальца к востоку от севера. Следуй за этой звездой, пока не выйдешь на дорогу, идущую с юго-запада на северо-восток. Пройди по ней около мили на северо-восток, до мильного столба[1] и камня Хартии за ним. За камнем начинается тропа, что ведет точно на север к Долгим утесам. Ступай по тропе до двери в Утесах. Дверь ответит Мозраэлю. За дверью – туннель, резко уходящий вверх. За туннелем – мост Абхорсена. Дом – за мостом. Ступай с любовью – не мешкай и не останавливайся, что бы ни случилось.
– Спасибо тебе, – начала было Сабриэль, сберегая в памяти слова вместе с сопутствующими мыслями. – А не могла бы ты еще…
И тут же умолкла: посланница матери внезапно вскинула руки, словно не на шутку испугавшись, и закричала:
– Беги!
В то же мгновение Сабриэль почувствовала, как охранительный ромб вокруг ее физического тела предостерегающе запульсировал болью: значит, северный знак погас. Она тотчас же крутнулась через левое плечо, выхватывая меч, и опрометью бросилась к границе с Жизнью. Течение, казалось, усилилось, пытаясь ее задержать, обвиваясь вокруг ее ног, но отступило перед ее настойчивостью. Сабриэль добежала до границы, и яростным волевым натиском ее дух прорвался в Жизнь.
В первое мгновение Сабриэль растерялась, холод снова пробрал ее до костей, мысли смешались. Ухмыляющийся живой труп как раз перешагнул через погасший северный знак и протянул к ней лапы; смрадный запах мертвечины туманом вырывался из неестественно раззявленного рта.
То-то порадовался Тральк, обнаружив, что дух мага Хартии бродит далеко от тела, а охранительный ромб едва держится. Меч слегка его обеспокоил, но иссохшие глаза не разглядели знаков Хартии, танцующих под слоем инея. Колокольчик в левой руке мага тоже походил на ледышку или снежок – точно девушка зачерпнула горсть снега. В целом Тральк решил, что ему несказанно повезло: внутри неподвижной жертвы пылала совсем юная, сильная жизнь. Тральк бочком-бочком подкрался поближе – и его руки с разболтанными, способными вывернуться как угодно суставами потянулись к шее девушки.
Но едва склизкие гниющие пальцы предвкушающе распрямились, Сабриэль открыла глаза и сделала выпад, который принес ей второе место в классе боевых искусств, а позже не дал занять первое. Ее рука и меч, как единое целое, стрелой метнулись вперед, острие клинка вонзилось Тральку в глотку и вышло с другой стороны на восемь дюймов.
Тральк взвыл, его цепкие пальцы схватились за меч в попытке высвободиться, и он завизжал еще громче, ибо на лезвии вспыхнули знаки Хартии. Раскаленные добела искры рассыпались по фалангам – и Тральк с запозданием понял, с чем столкнулся.
– Абхорсен! – прохрипел он, опрокидываясь навзничь, едва Сабриэль резким рывком выдернула меч.
А меч уже разрушал мертвую плоть, в которой обосновался Тральк: магия выжигала оживленные нервы, замораживала чересчур подвижные суставы. Глотку Тралька объяло пламя, но он заговорил в надежде отвлечь своего грозного противника, пока мертвый дух пытался сбросить тело, точно змея – кожу, и отступить в ночь.
– Абхорсен! Я стану служить тебе, восхвалять тебя, буду твоим подручным… Я многое знаю и о живом, и о мертвом… Я приманю к тебе других…
Чистый и глубокий голос Саранета перекрыл прерывистый скулеж: так сирена заглушает крики чаек. Звон все вибрировал, эхом отзываясь в ночи. Тральк ощутил его силу: звон не дал духу вытечь из тела и обратиться в бегство. Колокольчик привязал его к обездвиженной плоти, подчинил воле звонаря. В твари вскипела ярость, гнев и страх придали сил в неравной борьбе, но звук был повсюду – разносился окрест, пронзал насквозь. Тральк не мог вырваться из-под его власти.
Сабриэль наблюдала, как бесформенная тень корчится в агонии, наполовину выбравшись из трупа, наполовину застряв в нем, – словно лужа мрака вытекла из тела и застыла. Тварь все еще пыталась заговорить мертвым ртом, но безуспешно. Девушка подумала, не отправиться ли в Смерть вместе с ней – там мертвый дух обретет облик и она с помощью Дайрима сможет допросить его. Но расколотый камень Хартии зловеще нависал над ней, она ощущала его присутствие как неизбывный страх, как ледяное украшение на груди. В сознании вновь прозвучали напутственные слова матери: «Не мешкай и не останавливайся, что бы ни случилось».
Сабриэль воткнула меч острием в снег, убрала Саранет и обеими руками вытащила из бандольера Кибет. Тральк это почувствовал, и ярость его уступила место чистому, незамутненному страху. После стольких веков борьбы он понял: истинная смерть все-таки нашла его.
Сабриэль встала в нужное положение, держа колоколец в необычном хвате обеими руками. Кибет, казалось, подрагивал в ее руках, но Сабриэль, подчиняя его своей воле, качнула его назад, вперед, а затем описала причудливую восьмерку. Звуки, рожденные одним и тем же колоколом, разительно отличались друг от друга, но сложились в короткую маршевую мелодию, в танцевальную песню, в музыку торжественного шествия.
Тральк услышал – и оказался во власти неодолимых сил. Непостижимые, неумолимые стихии принуждали его отыскать границу и возвратиться в Смерть. Тщетно и жалко боролся он с ними, зная, что не вырвется. Теперь ему предстояло пройти сквозь все Врата по очереди и наконец кануть в Девятые. Он оставил сопротивление и потратил остатки силы на то, чтобы создать в середине своего тенеподобного естества подобие рта – рта, в котором ворочался язык тьмы.
