Дженнифер Нельсен - Фальшивый принц
11
За дверью стоял Мотт. Очевидно, он знал, о чем пойдет речь, а потому прогнал других слуг и следил за тем, чтобы никто из них не вернулся и не устроился под дверью, подслушивать.
Увидев его, я остановился и немного отпрянул, ожидая, что он ударит меня по голове или сделает что-нибудь подобное, чтобы вернуть меня обратно к Коннеру С моей стороны это не было трусостью: бил он безжалостно.
Но на этот раз он лишь кивнул мне.
— Ты хорошо вымыт для беспризорника.
— Мне помогли.
— Куда направляешься?
Я почесал в затылке.
— Пока не думал об этом. Куда-нибудь, где можно побыть одному.
Но у Мотта не было намерения оставлять меня одного. Он положил руку мне на плечо и повел меня по коридору.
Мы вышли во внутренний двор в задней части Фартенвуда, освещенный факелами, пламя которых трепыхалось на ветру.
На одной стене висели мечи. Все разные. У одного было длинное лезвие, у второго — узкое, у третьего — зазубренное с одной стороны. Рукояти мечей также были самые разные — от простых железных до отделанных кожей и инкрустированных драгоценными камнями. Один мог принадлежать пожизненному служаке, другой — наемнику. Вероятно, какой-то из мечей подошел бы и принцу.
— Выбери один, — сказал Мотт.
— Как я узнаю, какой мне подходит?
— Тот, что позовет тебя, — ответил он.
Я потянулся к одному из мечей, с лезвием средней длины и широким желобком посередине. Ручка была обернута темно-коричневой кожей, а эфес отделан темно-красными рубинами. Как только я схватил его, он выпал у меня из рук и свалился на землю.
Мотт бросился вперед и подхватил его, будто, уронив меч, я совершил некий грех, и он надеялся его замолить.
— Этот, очевидно, слишком тяжел для тебя, — сказал он. — Выбери другой.
— Оказалось, что он тяжелее, чем выглядит, но теперь все нормально, — сказал я, поднимая его двумя руками. — Я выбрал его, потому что он позвал меня.
— Как?
Я усмехнулся.
— На нем рубины. Я мог бы выручить за него кучу денег.
— Только попробуй, и в наказание я проткну тебя этим самым мечом. Ты когда-нибудь держал в руках меч?
— Конечно. — Однажды я держал в руках меч эрцгерцога Монтегристского. Меч был краденый. Я, конечно, взял его исключительно чтобы полюбоваться, ночью, пока эрцгерцог спал, но мне не пришлось долго держать его в руках — меня поймали. Наказание было суровым, но возможность подержать в руках такой прекрасный меч стоила того.
— Ты обучен обращаться с мечом? — спросил Мотт.
— Думаю, не настолько, чтобы устроить честный поединок между вами и мной.
Мотт усмехнулся.
— Я слышал все, что Коннер говорил вам в столовой. Несмотря на все то, что он считает твоими недостатками, у тебя есть шанс получить роль принца. Но ты должен учиться, тренироваться и использовать любое преимущество, какое можешь. Теперь подними меч.
Он показал, как это сделать, держа меч вертикально, почти параллельно телу, немного наклонив вперед.
— Вот так. Это первая позиция.
Я повторил за ним, взяв меч так, как он показал.
— Так?
— Привыкай чувствовать его в руках. Покачай им взад-вперед. Учись управлять им, балансировать.
Я послушался. Несмотря на тяжесть, мне понравилось держать меч в руках. Мне понравился я сам с мечом в руках. Во мне проснулись воспоминания о тех временах, когда мне не надо было постоянно думать о выживании, как это бывает, когда живешь в приюте.
Все еще стоя в первой позиции, Мотт сказал:
— Вот отсюда начинается базовая атака.
— Значит, мне надо избегать этого, — ответил я.
Мотт удивленно приподнял брови.
— Почему же?
— Если она базовая, значит, это первое движение, о котором знает каждый, а значит, каждый знает, как от него защититься.
Мотт покачал головой.
— Нет, это действует не так. Поединок на мечах — это не шахматная партия, где ты делаешь ход, а потом наступает очередь противника.
Я вздохнул.
— Ну конечно.
Мотт снял со стены деревянный меч, длиной примерно как мой.
— Ну давай тебя проверим. Посмотрим, каков ты для новичка.
— Мне тоже взять деревянный меч?
Мои слова вызвали у Мотта улыбку.
— Даже с деревянным мечом я могу причинить тебе больше вреда, чем ты мне — с настоящим.
Едва окончив говорить, он взмахнул мечом и, описав дугу, ударил меня по плечу.
— Может, ты хотя бы попытаешься меня остановить?
Я скорчил гримасу и бросился на него, но он парировал удар.
— Неплохо, — похвалил Мотт. — Будь смелее. Принц Джерон этим славился.
— Да, но он мертв. Так что как бы смел он ни был, это его не спасло.
— Никто бы не справился с таким количеством пиратов, — сказал Мотт. — Никто с того корабля не выжил.
— И вероятно, у всех были мечи, — заметил я, разрубая мечом воздух, в то время как Мотт сделал шаг назад. — Так что умение обращаться с ним бесполезно.
— Расслабься, — посоветовал Мотт. — Ты слишком напряжен.
— Почему я? — спросил я, опуская меч. — Почему я здесь?
— А почему бы нет?
— Тобиас умнее, а Роден сильнее. Получается, я лишь отдаленно напоминаю принца, каким он должен был стать сейчас.
Мотт также опустил меч.
— Тобиас, вероятно, более образован, но ты несомненно умнее. Роден сильнее, но храброе сердце всегда одержит победу над сильным телом.
Он улыбнулся.
— А что касается внешнего сходства, оно усилится, если ты подстрижешься и будешь держаться прямее. Твоего лица почти не видно, когда ты говоришь. А теперь подними меч. Проблема в том, что ты пытаешься ударить по моему мечу. А тебе надо добраться до меня.
— Я могу вас поранить.
— Это поединок, Сейдж. В этом весь смысл.
Я поднял меч и ринулся на Мотта. Он шагнул ко мне, скрестил меч с моим, повернул и дернул вниз. Меч выпал у меня из рук и с грохотом свалился на землю.
— Подними, — велел Мотт.
Я пристально взглянул на него, поднял меч, но держал его острием вниз, давая понять, что урок окончен.
Он нахмурился.
— Я ошибся в тебе. Я думал, ты боец.
— А за что биться? За честь однажды быть убитым, как семья Экберта? Даже если я сделаю все, чего хочет Коннер, мне никогда не стать принцем. Я смогу только играть роль, и так будет уже до конца жизни.
— А что ты сейчас делаешь? — Мотт тоже опустил меч. — Изображаешь безразличие, хотя я видел, что ты испуган. Делаешь вид, что тебе ни до кого нет дела, но я заметил твою реакцию, когда упал Латамер. Притворяешься, что без сожаления оставил свою семью в Авении, но я-то слышал, каким тоном ты о них говоришь. Не думаю, что ты так ненавидишь людей, как хочешь показать. Ты и теперь актерствуешь, Сейдж. Все, чего хочет Коннер, — чтобы ты играл для блага Картии, а не только ради себя самого.
Мотт оказался даже более близок к правде, чем сам осознавал. Я не хотел думать о своих страхах, о Латамере и особенно о своей семье. Я отдал ему меч и сказал:
— Спасибо за урок, но я никогда не буду принцем.
— Интересно, что ты выбрал именно этот меч, — заметил Мотт. — Это точная копия меча, когда-то принадлежавшего принцу Джерону. Если Коннер, взглянув на тебя, увидел в тебе принца, значит, самое время тебе сделать то же самое.
12
Мотт проводил меня обратно. Видимо, он получил приказ не оставлять меня одного. Мотт в подробностях рассказал мне, как копия меча Джерона была выкована по рисунку, сделанному по памяти отцом Коннера, тогда как сам меч пропал вместе с принцем. Меня эта история совершенно не заинтересовала, и я даже не делал вид, что слушаю.
— Мне, наверное, надо вернуться в столовую, — пробормотал я.
— Ты вспотел. Истинный аристократ никогда не пошел бы в столовую, источая такой запах, как у нас с тобой.
— Тогда куда же мне идти?
— В вашу комнату. Роден и Тобиас вскоре к тебе присоединятся.
— В моей комнате нечего делать.
— Воспользуйся возможностью хорошенько выспаться. Завтра начнется подготовка, и уверяю тебя, тебе придется несладко.
— Я и сегодня буду спать на цепи?
Он улыбнулся.
— Конечно нет. Но ваша комната будет охраняться. Если кто-то попытается бежать, охрана этому воспрепятствует, а мне об этом доложат. И уж поверь, тебе будет лучше, если ты не тревожишь мой сон вторую ночь подряд.
— Вы тоже слуга Коннера? — спросил я Мотта. — Вы тоже ему принадлежите?
— Я ему служу ему, но он не явняется моим хозяином. Мой отец состоял на службе у его отца, естественно, что я служу сыну. Я верю в него, Сейдж. Надеюсь, со временем ты тоже в него поверишь.
— Он убил Латамера. Сказал, что тот может идти, и убил.
— Если быть точным, Латамера убил Креган, правда, по приказу Коннера. — Мотт помолчал немного, затем сказал: — Мастер Коннер не стремится прослыть святым или героем. Но он патриот, Сейдж, и делает то, что, по его мнению, необходимо Картии. Латамер не должен был ехать с нами. Для него было лучше умереть, чем подвергаться предстоящим вам испытаниям.
