Жизнь Фениксов (СИ) - Овсянникова Татьяна Владимировна

— Все. Дальше — сама.

— Но…

— В общем-то, обучающей системой является вся окружающая тебя действительность. Все зависит от того, насколько достойным собеседником ты ее считаешь.

Что это означает, Саня поняла потом. Как-то после трех часов непрерывных занятий, она вдруг ощутила, что «линейные размеры» ее тела уменьшились, она попросту стала этаким маленьким человечком, хотя сторонний наблюдатель никаких изменений, происходящих с ней, не заметил бы. Потом пришло ощущение собственной пустоты.

— Знаешь, я поняла, что мне нечего о себе знать. Я как пустой сосуд: все, чем он заполняется — это уже чье-то. То, что я учила когда-то, и то, что я узнаю сейчас — это ведь не мое, это уже где-то есть. Странно, но это не заставило меня почувствовать собственную ничтожность, появились только полное приятие и спокойствие, — поделилась она потом с Ярославом.

— Именно поэтому ты теперь можешь чувствовать и «слышать» других, да и вообще все, к чему бы только не прикоснулась своим вниманием. Нет самолюбия, нет сосредоточения только лишь на себе — нет помех. Иначе не понять величие Бога…

Во время одной из самостоятельных теперь уже тренировок она увидела себя в русле небольшой тихой речки, скорее даже ручья, по которому шла вослед светловолосому молчаливому юноше, которого окрестила про себя Лелем. Он обернулся, чтоб взглянуть на нее, лишь раз, дав понять, что нужно следовать за ним. Над водой склонялись ветви деревьев, вода была голубоватого цвета, и на ее поверхности плавали большие белые цветы. Сане показалась, что у некоторых из них вместо тычинок вспыхивают голубые искры. Ориентируясь на эти огоньки, она двигалась дальше, особо не задумываясь. Среди ветвей, в глубине, мерцали пунцовые лепестки столь необычных цветов, что ей захотелось приблизиться к ним и рассмотреть получше. Это любопытство дорого ей стоило: словно под воздействием какой-то неведомой силы тело стало изгибаться, на лбу выступили капельки холодного пота, а голова пошла кругом.»Не умеешь вести себя в гостях», — отпечаталось в сознании.

— Простите великодушно…

Юноша привел ее к гроту. Откуда-то сверху стекала вода, и Саня подставила ей лицо, заметив вдруг, что волосы у нее теперь другого цвета — они потемнели. Снова и снова она мыла их под серебристыми струями. Наконец, собственный оттенок волос вернулся: вода смыла темную «накидку «с ее головы.

— Благодарю Вас…

Вечером того же дня ей позвонил преподаватель группы (про себя она называла его «Тренер»), в которой Саня недавно стала изучать техники восточных боевых искусств, и какое-то время они с ним проговорили. «О том, о сем, в общем-то…»— отметила она тогда для себя. Нужно было поинтересоваться у Ярослава, что это за штука была у нее на голове.

— Таким способом нарушают связь человека с Небесными силами: это ослабляет его защиту и то, что обычно называют интуицией, — объяснил он.

Иногда во время тренировок появлялись воины Синего дракона. Саня с улыбкой вспоминала первую встречу с ними. Она двигалась почти в темноте среди зарослей кобальтового цвета пушистых листьев, больше напоминающих перья, и ее так и тянуло к ним прикоснуться. Но, памятуя о последствиях подобного любопытства, она лишь наблюдала. Вскоре слева и справа от нее, среди синих перьев этого необычного боа, стали зажигаться желтые огоньки, словно глаза какого-то затаившегося зверя следили за ней.

Саня только успела подумать: «Что это еще за «дикая тварь из дикого леса?», как сразу закашлялась, почувствовав удар по горлу. «Все-все… Дико извиняюсь..», — признала она некоторую поспешность своих выводов и «услышала»:

— Все еще слишком много тебя. Полюби тишину — в ней слышно, как дышит враг…

Из желтых огоньков стали проявляться воины. Ей позволили заниматься вместе с ними, и впоследствии она переняла некоторые элементы их техники Синего дракона.

Иногда во время занятия появлялись дельфины, и тогда она плавала с ними: стая стремительно рассекала воду, дельфины резвились, рисуя своими блестящими телами дуги над поверхностью воды, и Саня чувствовала себя одной из них. Потом ложилась на их спины, и дельфины несли ее все дальше и дальше. После одной такой «прогулки» она увидела на своей шее подвеску с каким-то камнем. Подарок был со смыслом За разъяснениями Саня решила отправиться к Яре: у того была прекрасная коллекция минералов, поэтому он легко мог определить, что это за камень.

Пока Ярослав заваривал зеленый чай в маленьком забавном чайничке, Кира огляделась. Было очень уютно, вещи вольно располагались где им заблагорассудится, а не в соответствии с раз и навсегда заведенным порядком, что обычно приписывается «старым холостякам». Все было выдержано в бледно-бирюзовых тонах. Казалось, что даже воздух в комнате голубоватого цвета, как морская вода или аквамарины. Мягкие портьеры с красивыми, украшенными кистями на концах, подхватами. Книжные полки, старинное кресло. Несколько книг были открыты одновременно: Яра любил вести беседы сразу с несколькими собеседниками. В комнату вошел рыжий котище, иначе и не скажешь: огромный, пушистый, напоминающий стог сена, в данном случае шерсти. У стены притулился пылесос — хозяин со дня на день собирался затеять уборку. Кот прошествовал мимо пылесоса с достоинством и презрением одновременно.»Понапокупают говна всякого — ступить негде», — услышала Кира. Она застыла, осмысливая происходящее.»Похоже, я …становлюсь фантазеркой».

— Он немного консервативен… В смысле — Федя.

Федей был кот. Яра включил пылесос — кот мигом ускорился.

— Странно как-то такое великолепие Федей называть, — заметила Саня.

— «Федя» — это лекарство от гордыни. Да, Теодор?

Кот нервно дернул хвостом.

— Федя в прошлой жизни был черным магом, и теперь отрабатывает в кошачьем обличье все зло, которое начародейничал.

Заметив напряженный взгляд Сани, Ярослав с жалостью вздохнул:

— Понятно… Шуток мы совсем не понимаем. Пошутил я. А ты, кстати, прическу сменить не хочешь?

Саня нахмурилась.

— Обиделась?

— Ничуть. Дело не в этом. Меня о смене прически в последнее врем слишком часто спрашивают.

— Кто-то еще проявляет интерес к твоим волосам?

— Волосам?

— Да. Помнишь, в «Книге Судей Израилевых», в Ветхом Завете, историю Самсона?

— Враги искали способ погубить его, не зная при этом, что его сила заключается в его волосах: «… и бритва не коснется головы его, потому что от самого чрева младенец этот будет назорей Божий», а Далида за денежное вознаграждение раскрыла им этот секрет? «Уговори его и выведай в чем великая сила его, и как нам одолеть его, чтоб связать его и усмирить его; а мы дадим тебе за это каждый тысячу сто сиклей серебра.»

— Да. Дело не совсем в волосах, я имею сейчас в виду тебя. Дело в твоем потенциальном согласии. Послушавшись этого совета, даже просто согласившись, что да, мол, надо бы, ты тем самым даешь допуск к своей информации и к своей энергии.

— Это почему же еще?

— Ты думаешь, чтобы воспользоваться твоими знаниями, нужно получить от тебя документально подтвержденное согласие? Дитя, это тонкие планы. Твоя воля сломлена — тобой воспользуются. И Закон при этом соблюден: свободу воли, которую тебе дал Бог, никто не нарушил — согласие ты дала сама, хоть и не подозреваешь об этом. За волю человека, точнее за его душу, борются все силы. Помнишь достаточно известную картинку на которой возничий управляет лошадью, запряженной в повозку? Подразумевается, что возничий — это Дух, лошадь — Душа, а повозка — это человеческое тело с его потребностями. Казалось бы, главный здесь возничий, ведь это он управляет лошадью. Ан нет. «Ну что за кони мне попались привередливые…». Если норовистый конь закусит удила да понесет — повозка, скорее всего, перевернется. Человек ведь знает все заповеди и должен, вроде бы, жить по Закону, в соответствии с Духом, но идет на поводу у своих чувств, то есть Души. Это Душе дана свобода воли, свобода выбрать добро или зло. Ударить все же, если занес руку, или простить. Позавидовать или же помолиться за чье-то благополучие. Предать или умереть. Любить или ненавидеть. Маленький человек, зачастую беспомощный, все так же отступающий перед природными стихиями, очень важен для каждой из сторон.