Джо Шрайбер - Нечестивое дело
— Что не так в городе? — поинтересовался Сэм. — Ты заметил что-то перед убийствами?
— С чего бы начать, — проговорил Томми. — Здесь полным-полно призраков.
— В переносном смысле?
МакКлейн метнул на него взгляд:
— Я похож на того, кто изъясняется метафорами?
— Я просто имел в виду…
— Заметил рельсы? Когда-то у Конфедерации был поезд, который ездил аккурат через главную улицу к полю боя. Они взгромоздили на вагон-платформу пулемет Гатлинга[35] и разнесли первую волну противника в пух и прах, — Томми покивал. — Поезд теперь простаивает в ангаре, но рельсы остались. Люди говорят, по ночам все еще можно слышать паровозный гудок.
Сэм приподнял бровь:
— Да ну!?
— Дальше больше, — Томми указал за угол. — Нам вот сюда.
Сэм последовал за ним и увидел Нэйта. Библиотека оказалась ярко освещенным залом с высокими потолками, выстроившимися вдоль стен деревянными шкафами и стремянкой. Под изогнутыми, словно лебединые шеи, лампами поблескивали дубовые письменные столы и отсеки для индивидуальной работы. Слева на столе были аккуратно расставлены монитор и другое компьютерное оборудование, а на стене висели дипломы и сертификаты в рамочках.
— Впечатляет, — оценил Сэм. — Это все городские власти оплачивают?
— Местный народ не на шутку уважает свою историю, — отозвался Томми и добавил с ноткой гордости. — Много чего по столярной части мы сделали с Нэйтом сами, — он потрепал мальчика по волосам. — Сынок, сделай одолжение, принеси вон те тома в дальнем правом углу, видишь? Май 1863, от «а» до «в».
Мальчик шустро взобрался по стремянке и вернулся со стопкой книг, которые выглядели так, будто были обернуты в кожу. Томми начал листать жесткие страницы, такие старые, что они потрескивали от прикосновения.
— Джубал Бошам был тем еще сукиным сыном, — начал Томми. — Извини, но других слов просто не подберу. Он прибыл из Хэттисбурга, это километрах в тридцати отсюда. Единственный сын проповедника из Теннеси, переехал сюда, намереваясь повеселиться со своей компанией. Подробностей не знаю, но могу себе представить. Как бы то ни было, Джубал учился на проповедника, как и папочка, но едва он закончил семинарию, случилось что-то такое, что круто изменило его взгляд на жизнь.
— Ты немало про него знаешь, — одобрил Сэм.
— Скажем, не ты первый про него спрашиваешь. Глянь-ка, — Томми отыскал тетрадь поменьше, подшитую прямо в том. — Видишь? Личный дневник Бошама. Приобрел его у коллекционера из Луизианы в 2005.
МакКлейн открыл тетрадь, и оттуда потянуло мертвечиной, как от дохлого животного, с примесью чего-то едкого.
— Хочешь увидеть кое-что действительно жуткое? — голос Томми стал благоговейным.
Сэм наклонился и вгляделся в частые аккуратные строчки, испещряющие страницы. В них было много из Писания, будто владелец дневника копировал Библию, а между проскакивали вполне обыденные записи, которые Бошам делал для себя: списки книг, пояснения к проповедям и лекциям.
— Вот, — показал Томми. — Смотри. Май 1862 года. Он уходит из семинарии и присоединяется к армии Конфедерации.
— Страницы пустые, — возразил Сэм.
— Только несколько штук, — Томми пролистал дневник дальше. — Тут все видно.
Разница была очевидна. Аккуратный четкий почерк превратился в тряские размашистые каракули, будто Бошам писал их не то в седле, не то накачавшись особо мозговыносящим психотропным коктейлем. В записи вплетались рисунки, пентаграммы, демоническая символика — и все это почти на целую страницу.
О Всемогущий, Повелитель Мух,
Бессмертный Отец Тьмы, козий пастырь,
Прими жертву мою и даруй мне
Всю мощь твоего гнева.
Да пребудут царствие твое и сила твоя
На веки веков.
Сэм заморгал и поднял глаза на Томми:
— Это ведь искаженный текст «Отче Наш».
— Откуда ты знаешь? — вытаращился Томми.
— Как, тут же написано… — и Сэм осекся.
Снова посмотрев на страницу, он понял, что текст написан не просто на другом языке, но и буквами, которые даже отдаленно не походят на латинский алфавит. Мало того, они складывались в перевод прямо у него на глазах. Сэм зажмурился, пульс заколотился где-то в горле, кровь зашумела в ушах. Проморгавшись, он заглянул в дневник и увидел только ряды непонятных символов.
— Я не… — выдавил он. — Не знаю, как прочитал. Я даже не знаю, что это за язык.
— Коптский, — глухо отозвался МакКлейн. — Мертвый египетский язык. Никто не говорит на нем… уже очень давно.
— Ну, — младший Винчестер вздохнул. — Для меня с некоторых пор все немного по-другому.
— И не говори, — настороженно заметил Томми.
Некоторое время он сверлил Сэма взглядом, потом словно пришел к решению.
— Сменим тему, — он перевернул еще несколько листов, вытащил толстый дагерротип[36] и, держа за края, передал Сэму. — Это единственная известная нам фотография старины Джубала.
На фотографии был изображен костлявый солдат с длинным лицом, одетый в грязную, плохо сидящую на нем униформу. Глаза терялись в тени шляпы, но зато можно было ясно рассмотреть злобную кривую усмешку, прорезавшую лицо. Бошам походил на человека, носящего в сердце секрет, такой темный и ненасытный, что если вырвется — не остановит уже никто. На шее у него висела петля из старой веревки.
— У вас тут есть увеличительное стекло? — поинтересовался Сэм и оглянулся на компьютер. — А еще лучше сканер. Мне надо взглянуть на фото поближе.
— Конечно, — вызвался Нэйт и обратился к отцу. — Пап, можно?
— Ты знаешь, как это делается, да? — отозвался Томми, и мальчик убежал к одному из компьютеров, которые Сэм видел по пути в библиотеку.
Отослав Нэйта, Томми наклонился к Сэму поближе:
— Слушай, тут в дневнике есть еще кой-какая фигня, которую я никак не могу перевести. Ты только что понял коптский, так может, и на другие записи глянешь? Вдруг получится смекнуть, что к чему.
Сэм перевернул еще один лист: почерк тут выглядел совершенно по-другому, будто посторонний человек писал. Буквы были острые и замысловатые, вольно пересыпанные символами и значками. Младший Винчестер сосредоточился, и строчки начали меняться, слегка расплываясь по запачканным страницам, буквы теперь выглядели знакомыми.
— Эту часть писал другой человек, — объяснил он. — Тут написано, Джубал Бошам был убит и возвращен обратно к жизни… силой петли… — Сэм умолк, пытаясь понять, что бы это могло значить. — Это сделал военный врач, некто Перси. Закончив эксперименты, доктор похоронил останки Бошама в металлическом гробу, сковав его дух заклинанием, которое тот не в силах был преодолеть.
Когда Сэм поднял голову, Томми пристально смотрел на него:
— Ты ведь не обычный охотник, да?
— Я… — Сэм прогнал в голове уйму вариантов и покачал головой. — Нет.
— Я так и думал.
Повисло молчание — не то чтобы неудобное, но напряженное. Наконец, Сэм нарушил его:
— Огромное спасибо за помощь.
Томми ответил не сразу. Он поковырял спинку своего стула и кивнул на дверной проем, через который они вошли. Над входом Сэм разглядел какую-то темную вещицу, не больше кулака размером. Он поднялся и подошел поближе — это был комок не то волос, не то шерсти, аккуратно обернутый вокруг смеси корешков и цыплячьих косточек.
— Колдовской защитный амулет, — узнал Сэм. — Сам сделал?
— Я берегу себя и то, что мне дорого, — ровно проговорил Томми. — Ты не думай, я не какой-нибудь фермер-самоучка. Колледж закончил. Но это Юг. Ты бы удивился, если бы узнал, какие вещи тут случаются, — он метнул взгляд в сторону Сэма. — Хотя, может, и не удивился бы.
— Никто не знает, где похоронен Бошам?
— Не-а. Говорят, он и еще куча солдат зарыты где-то в братской могиле, там же, на поле боя. Безо всяких пометок, и время стерло все. Как по мне, оно и к лучшему.
— Спасибо, — повторил Сэм.
Томми МакКлейн кивнул. Но все же, что-то продолжало его тревожить, какое-то ощущение беспокойства, которое он даже не мог выразить. Когда Сэм собрался уходить, Томми тихо окликнул его:
— Сэм.
— Да?
— Я знаю, что ты охотник и понимаешь, во что ввязался, но эта земля пропитана кровью. Что бы ты ни делал, ступай осторожно, — он вздохнул. — Не все тут зарыто достаточно глубоко.
— Знаешь, что Фолкнер[37] говорил о прошлом? — спросил Сэм.
— Ага. Оно не мертво, да и не прошлое вовсе, — Томми немного повеселел. — Оставь мне свой номер и адрес электронной почты. Я попрошу Нэйта переслать тебе отсканированное фото.
Сэм так и сделал.
— И вот еще.
— А?
— Хочешь послушать, как Юг на самом деле продул войну?
Сэм нахмурился:
— Я не уверен…
— Зайди после ужина, если хочешь. Бакстер Спрингс Роуд, 440. Посидим на крылечке, выпьем чайку со льдом и поговорим про привидения. И брата своего приводи. Как его?..
