Владимир Васильев - Время инверсий
— Вы знакомы? — поинтересовался Ефим, утомленно щурясь. — Нет? Тогда знакомьтесь: Дмитрий Шведов, с сегодняшнего дня шеф Дневного Дозора Киева. Аркадий Семенович Бермас, бывший начальник научного отдела… Хотя теперь, наверное, опять начальник научного отдела, уже не бывший.
— Здравствуйте, молодой человек. — Научник церемонно пожал Шведу руку и слегка поклонился. Он явно был Иным старой закалки, из тех, кто прекрасно помнит Россию еще царской и кто даже в наши дни не стесняется носить котелок, трость и холеную бородку-эспаньолку. — Что тут у нас? Небось покойник телесно целехонький, но без ауры, без жизненной силы и с испугом на лице?
— Точно, — подтвердил Швед. — Все, как вы сказали.
— И что, Дозор правда восстанавливают?
— Именно так! Я уполномочен Пражским Бюро Инквизиции… э-э-э… — Швед торопливо подбирал подходящие формулировки, но в голову почему-то лезла сплошная официальщина. — Возобновить деятельность Дневного Дозора. Для начала в Киеве, а там, надеюсь, и по всей Украине. Вот… пытаюсь все это расшевелить. Не понимаю, правда, почему выбор пал на меня, а не на кого-нибудь более достойного…
— Стало быть, я и мои младшие коллеги опять можем выходить на работу и занимать лаборатории?
— А лаборатории сохранились? — удивился Швед. — Офис же отобрало правительство!
Аркадий Семенович поглядел на Шведа с легкой ироничной улыбкой и объяснил:
— В доме с химерами помещался только офис Дозора. Лаборатории расположены на Подоле и в данный момент пустуют. Естественно, они опечатаны.
— Кем?
— Для людей — полицией, для нас — Инквизицией.
У Шведа само собой стало улучшаться настроение.
«А и действительно! — подумал Швед, удивляясь, что сам не обратил внимания на эту вполне очевидную вещь. — У Дозора ведь была масса филиалов и помещений по всему Киеву! Склады, гаражи всякие, лаборатории. В дом с химерами это все точно не влезло бы!»
— И сотрудники ваши не разбежались? — на всякий случай спросил он у научника.
— Кое-кто разбежался, — не без сожаления вздохнул Бермас. — Но есть и такие, кто остался и в любой момент готов продолжить работу. Я, как изволите убедиться, готов. Ефим позвонил, и я тут.
— Это хорошо, — сказал Швед улыбаясь. — Вы даже не представляете, как это прекрасно!
Бермас тем временем склонился над трупом.
— Ай-ай-ай, — пробормотал он. — Так и есть, опять пацан. И опять не вампиры.
Швед собрался было расспросить научника, на что он, собственно говоря, намекает этим «опять», но его перебили.
— Ефим! — заорал из перехода возвращающийся Симонов. — Привет!
— Привет, привет, — флегматично отозвался Ефим.
— Здравствуйте, Аркадий Семенович! Отчаянно рад вас видеть!
— Приветствую, Игорь! Давненько ты не объявлялся! Как там Винница? Как Вера Ильинична?
— Винница на месте, что с ней сделается-то? А как Ильинична — извините, не знаю, Аркадий Семенович! Она еще в прошлом году уехала куда-то. Небось опять в Норвегию.
Бермас покивал и вздохнул:
— Ну да, ее всегда тянуло к фиордам. Вот, помню, в семьдесят пятом…
Но фразу он не закончил, только еще раз вздохнул.
— Долго мы еще тут торчать будем? — поинтересовался Ефим. — Может, поехали?
— Действительно, — спохватился Швед. — В лаборатории, да?
— Ну да, куда ж еще? Наконец-то хоть кто-нибудь попробует изучить труп без ауры и понять, что с ним сотворили. Игорь, помогай!
Ефим с Симоновым принялись колдовать над телом — его предстояло левитировать до фургончика. А Аркадий Семенович тем временем взял Шведа под локоток и повел к переходу — он явно хотел о чем-то поговорить с новоявленным шефом Дневного Дозора.
— Дмитрий! — негромко заговорил он. — Я хотел бы уточнить некоторые вопросы. Организационные. Вы не возражаете?
— Я весь внимание, Аркадий Семенович! — заверил Швед.
— Прекрасно. Вопрос первый: вы собираетесь вносить какие-либо коррективы в работу научного отдела?
Швед озадаченно поджал губы и честно признался:
— А какие я могу внести коррективы? Я знать не знаю, как работал научный отдел. В Николаеве у нас и отдела-то такого нет, один-единственный эксперт числился, да и того я видел в лучшем случае раз в год, на общем собрании.
— Я буду откровенен, — продолжал Бермас. — В лабораториях имелось весьма неплохое оборудование, и не всегда оно использовалось по прямому назначению. Кто-то из ученых очень удачно выразился, что научная работа — это в основном удовлетворение собственного любопытства за казенный счет. Так вот, помимо деятельности, прямо вытекающей из работы Дозора, я и мои ребята занимались и абстрактными научными изысканиями. В самых разных областях знания. И не всегда эти изыскания были связаны с магией, Сумраком и Иными. Мы занимались и чистой наукой.
— Да пожалуйста! — Швед приложил руку к груди. — Исследуйте что хотите! Главное, если по основной работе что понадобится, чтобы выполнялось.
— Это само собой разумеется. И второе: кто будет заниматься кадрами в моем отделе?
— А раньше кто этим занимался? — решил уточнить Швед.
— Формально — штатный кадровик Дозора Дарья Пална Шацких. Реально — я и мой заместитель Рустам Зарипов.
— Ничего не имею против, чтобы все так и обстояло в дальнейшем.
— Увы, Дарья Пална предпочла перебраться в Испанию, но это, я полагаю, не важно: кто-то ведь будет назначен на ее место.
— Совершенно верно.
— И третий вопрос, Дмитрий. Вы уже разговаривали с Завулоном?
— Да, — признался Швед. — Сегодня вечером.
— И… — Бермас немного помялся. — Он сказал что-нибудь по поводу вашей кандидатуры во главе киевского Дозора? Простите, но я должен это знать.
— Я понимаю, Аркадий Семенович. Повторяю, я с радостью уступил бы эту должность кому-нибудь более опытному. Однако все вокруг почему-то советуют работать и не заморачиваться. Вот и Завулон тоже посоветовал работать. Обещал помочь с установкой защиты на новый офис. Ну и вообще сказал: мол, если я столкнусь с чем-нибудь, что мне окажется не по зубам, — он вмешается. Вроде и все.
Бермаса это, видимо, удовлетворило, потому что он покивал и несколько раз повторил:
— Прекрасно, прекрасно… Н-да. Действительно, прекрасно. Если и Завулон…
Они как раз поднялись из перехода к дороге. У бордюра поджидал белый фургончик с затейливой надписью на боку: «Елоквенцiя».
Надпись была выполнена на украинском, от которого Швед в морях успел отвыкнуть.
Ефим и Симонов уже поднимались следом. Тело погибшего и лишенного жизненной силы парня парило рядом с Ефимом примерно на уровне коленей. Симонов на всякий случай придерживал его сзади за носок ботинка, для чего ему пришлось слегка нагнуться вперед.
Завидев процессию, водитель выскочил из фургончика и метнулся к задней двери, открывать. К удивлению Шведа, водитель был Темным Иным — оборотнем. Швед полагал, что Ефим в очередной раз захомутал первую попавшуюся машину.
— Доброй ночи, — поздоровался водитель. — Как его, Семеныч, просто на пол или подстелить чего?
— Да что ему сделается? На пол клади.
— И то правда, — хмыкнул водитель. — Холод ему теперь до лампочки…
Ефим с Симоновым погрузили тело и направились к боковой дверце. Водитель захлопнул задние и полез за руль. Рядом с ним впереди пассажирское сиденье было двойное, поэтому Швед пропустил вперед Бермаса, а сам уселся с краю.
— На Подол, Витя, — велел Аркадий Семенович.
— Что, и правда Дозор оживает? — весело спросил водитель. — Давно пора!
— Оживает, Витя, оживает, — благодушно подтвердил Бермас. — Вот можешь с новым шефом познакомиться.
Шофер наклонился вперед, к лобовому стеклу, и с любопытством глянул на Шведа.
— Мое почтение! — хохотнул он, прикладывая ладонь к виску. — Транспортом опять Смерека будет командовать?
— Поглядим, — проворчал Швед. — Не все сразу. Дайте хоть осмотреться, я только приехал!
* * *Забавно, но лаборатории Дневного Дозора располагались по соседству с домом, где жил Дима Рублев. Швед знал, что в этом здании какая-то больница, но понятия не имел, что именно тут Дневной Дозор арендует под лаборатории часть первого и второго этажей с отдельным входом. Вроде и велик Киев, ан все едино самые невероятные пересечения случаются.
Швед быстро содрал наклеенные узорчатые ленты с входных дверей. А вот на видимые только в Сумраке печати Инквизиции ушло минут десять — спасибо, Аркадий Семенович подсобил, поскольку хорошо знал, как эти печати правильно снимать. В одиночку Швед точно возился бы до утра и уж точно не догадался бы оставить собственную метку — заранее разрешения на съем печатей он не брал, но Аркадий Семенович объяснил, что разрешение можно оформить и задним числом, раз уж у Шведа имеются все полномочия. Ну а раз имеются — надо пользоваться.
