Оборотень на диете или я ушла, и все наелись (СИ) - Гвезда Анна

Бабулин тайник представлял собой большую, хорошо освещенную комнату. Первое, что я сделала, войдя туда, щелкнула выключателем. Он был по правую руку на уровне моей груди. Комната вмиг зажглась не менее десятком ламп дневного света. Вообще, это было нечто наподобие склада забытых вещей. На полках в разнобой валялись одежда разных эпох, картины, старинные фотографии, какая-то мелочь, погремушки, шкатулки, открытки, вырезки из газет, даже оружие, всех мастей и тоже явно старинное. А также письма, кучи писем, в основном любовного содержания. Дед писал бабули во время долгих отлучек, все таки он был военным. В общем, здесь была собрана вековая история четы Ламаров. А я ее так бездарно прозевала.

Мой смех вызвали горы драгоценностей. Колье, наваленные пестрой кучей, кольца, валявшиеся как горох просто на полу. Была даже тиара. Зачем нужен был наш безумный вояж по штатам, зачем мы так рисковали? Была б я поумнее, или повнимательней, нам с Винсом не пришлось бы, проделывать такие опасные трюки. Я бездумно играла нашими жизнями, свободой и совестью, когда спасение было так близко. Ну, почему мы получаем столь желанные вещи так поздно, когда они уже совсем не нужны. К чему мне сейчас все эти раритетные груды золота. Надо отдать их Винсу, хоть какая-то будет ему компенсация за мою тупость.

Затем мое внимание привлекло зеркало. Огромное во всю длину стены в тяжелой золоченной раме. Оно просто кричало: посмотри на меня. Над зеркалом висело аж три лампы. Оно было похоже на монстра. Я ненавидела зеркала. И дед с бабушкой знали об этом. С двух сторон зеркала на прибитых в стену гвоздях висели два платья. Абсолютно разные, и очень старинные. Одно белое, кружевное, похоже на свадебное. Другое зеленое с бархатным корсетом и дурацким красным кушаком, края которого торчали из-под пышных фалд юбки как плавники акулы.

Именно зеленое платье показалось мне странным. Уж больно не вязался красный кушак с общим ансамблем платья, а ведь у бабули был отменный вкус. Все правильно, Режина очень верно рассчитала мои реакции. В этом поясе должно быть что-то важное для меня. Я сняла кушак и стала его ощупывать. А потом снова рассмеялась, как предусмотрительно, на полу возле платья лежали ножницы. В поясе оказались зашиты две черные кредитные карточки.

Прелестно, мне оказывается, даже не пришлось бы продавать драгоценности, деньги на покупку дома лежали у меня под носом. И зачем их две, одни вопросы и нет ответов. Нужно, как следует встряхнуть свадебное платье Режины. Оно не может здесь висеть просто так.

Трясти не пришлось. Письмо лежало в рукаве. Опять письмо, как же мне надоели эти известия с того света. Меня пробрала дрожь, я все еще не забыла тот всепоглощающий ужас, который испытала, прочитав первое письмо Режины. Теперь любые записки, пусть самые невинные, вызывали у меня рефлекс – жди беды.

Но я ошиблась, письмо было не от Режины, а от деда. И бабуля о нем не подозревала.

«Здравствуй моя вишенка, мой светлый человечек. Режина не знает, об этом письме, но думаю, я должен тебе все рассказать. Мне стыдно за свои поступки,, и те последствия к которым они привели. Прости меня внученька, прости старого дурака. У меня лишь одно оправдание – я очень сильно любил свою малочку»

Малочка, этим странным прозвищем называл дед Режину. И никто уже не помнил, что оно означает. Потому, что так было всегда. Но дедуля, что ты мог такого наделать? Может он не знал о письме Режины?

«Я всегда был против детей. Но ты же знаешь Режину, она всегда умела настоять на своем. Она так страдала и мучилась, что мое сердце дрогнуло. Я не смог ей отказать. Но также я не смог отказать себе. Я причина всех бед нашей семьи»

«Очень сильно сомневаюсь, дедуля» - я скептически нахмурила брови. Не ты укусил, а тебя укусили. Теперь понятно в кого я пошла, зяблик часто говорил мне, что я привыкла брать всю вину на себя.

«Забеременев, у Режины хватило силы духа отказаться от оборончества, я же до конца дней своих остался волком. Не проходило и дня, чтобы я не оказался зверем. Я ничего с собой не мог поделать. Это было выше моих сил. Мне удавалось скрывать свое предательство от жены, но я не чувствовал себя счастливым от этого. Поверь, остаток своих лет я прожил, мучаясь чувством вины и угрызениями совести. Поначалу, я оправдывал себя тем, что не был оборотнем от рождения, а вследствие укуса, и, именно поэтому мне не дано держать себя в узде. Но позднее я понял, что я слабый и эгоистичный человек, если таковым меня можно назвать. В особенности, когда я увидел, к чему привел мой опрометчивый выбор»

«Нет, дедуля перестань. Ты был очень хорошим и добрым. Ты ни в чем не виноват» - поколебать мою уверенность было трудно. Да и не нужно. Я не сердилась на деда. Просто так сложились обстоятельства, ведь он не хотел этого. А бабуля моя, как танк, всегда перла напролом и добивалась своего, тем более от горячо любящего ее супруга.

«Ты же помнишь Сэма? Вы не часто виделись, но все же он твой дядя. Он, как и твоя мать очень рано женился, на девушке, которая совершенно не нравилась Режине. Она не любила Лору Эббот. Хотя Лора была очень милой девушкой »

Я ухмыльнулась. Дед в своем репертуаре, а я была полностью согласна с бабушкой. Более странную и экзальтированную особу, чем тетя Лора я еще не встречала. Она мне напоминала этакий лютик из эпохи хиппи. Все должны любить друг друга, жить в чистом поле и питаться цветочной пыльцой. А том, что здоровому мужику нужен элементарный уход и плотный завтрак даже не догадывалась.

«Наверно, поэтому Лора и Сэм, так редко приезжали к нам. Ну что ж поделаешь, у них была своя жизнь, дети должны жить отдельно от родителей, хотя я очень скучал по сыну. Как ты знаешь, вскоре у них родились два сына. Я очень обрадовался внукам. И Лора милостиво разрешала приезжать им к нам на все каникулы. Это было хорошее время. Но оно быстро кончилось. И черный день настал. День моей расплаты. Ты была еще совсем малышкой, и жила с мамой и папой в Старброке. Муну было одиннадцать, а Сани девять, их привезли родители на летние каникулы»

До сих пор не понимаю, как одного сына можно было назвать месяцем, а другого солнцемL

«Они подрались на заднем дворе, как это часто случается с мальчишками. Мы побежали их разнимать. И увидели страшную картину, Мун превратился в волчонка, а следом за ним, практически одновременно и Сани. Слава Богу, свидетелей не было, только я, Режина, Сэм, Лора и Актавио. Бедняжка Лора чуть не сошла с ума. Мне пришлось просить Актавио стереть из ее памяти это жуткое видение. Иначе дело б закончилось психиатрической клиникой. А Сэму пришлось рассказать всю правду. Сын вел себя очень мужественно, и принял удар на себя. Поначалу мы решили, что Сему с Лорой и мальчиками лучше остаться у нас. Но потом возникли сложности. Мальчиков очень трудно было контролировать. Ну что ж с них взять, они же были просто дети. Проблема состояла в том, что в нашем ареале мы были не одни. Они не поладили с котами. Детям плевать на старые легенды и запреты. Они нарушали границы владений котов, ссорились и ввязывались в драки. А мы ведь обещали Актавио не вступать на их территорию. Мне приходилось за ними следить, но это получалось не всегда, я ведь скрывал от Режины, что по-прежнему остаюсь волком, и вырваться удавалась не всегда. А Сэм просто физически не мог их удержать. Извечная борьба собак и кошек, как глупо, мы же прежде всего люди »

Ох, дедуля, мой ты идеалист, не все так думают, далеко не все.

«И вскоре произошло несчастье. Мальчики нечайно убили охранителя начальных врат. Уверен, они не делали этого намеренно, они добрые дети, которые просто заигрались. Они сильно раскаивались в своем поступке, испугались, и клятвенно обещали больше никогда не заходить на территорию котов. Но конфликт уладить не удалось. Талай требовал головы убийц, под угрозой раскрытия была тайна нашей семьи. Актавио сильно тогда помог. Он убедил котов, что охранителя убила стая обычных волков. Я сам возглавлял облаву на них. А когда все утихло, мы договорились, что Сэм с семьей навсегда уедет из штата, только так можно было сохранить нашу тайну. Мы купили Сэму дом в Вайоминге, в самой глуши поближе к лесу и подальше от людей. И они уехали. Как же я скучал по ним, и корил себя. Я виноват во всем. Больше мы не виделись. Только на похоронах Режины я увидел Сема»